Первое. Ввести во всех учебных заведениях России курс лекций ознакомительного характера по наградным системам дореволюционной России, Советского Союза и России современной, в которых должно быть четко сформулировано и отношение к награде.

Второе. Объявить наградному бизнесу священную войну, для чего подготовить определенное количество специалистов по фалеристике и создать специальные отделы или отделения при отделах в силовых ведомствах для борьбы с этим явлением.

Третье. Ужесточить ответственность, в том числе уголовную, за незаконные действия по отношению к государственным наградам. При этом хищение государственных наград должно быть выделено в отдельную статью уголовного кодекса. Ведь если за орден пролита кровь, его нельзя уравнять с диваном или шкафом. Это дикое безумие! Не зря же в этой главе я уделил внимание примерам присвоений чужих орденов и в особенности самоубийству американского адмирала Джемери (Майка) Борда. Человек чести, в отличие от двух наших ветеранов, носил на орденских планках две литеры «V» и, будучи разоблаченным журналистами, застрелился, не желая бросать тень на честь всего флота. Почему-то в Америке на флоте незаконное ношение военных наград грозит трибуналом и тюрьмой. А у нас некоторые ветераны по 40 лет после войны носили боевые ордена с «чужой груди», а после разоблачения запросто их сдавали, избежав какой-либо ответственности.

Заканчивая эту главу, я с удивлением прочитал в «Московском комсомольце» за 28 апреля 2004 г публикацию Дмитрия Мельмапа «Иконостас Пуговкина». Автор пишет: «Этот День Победы станет для нашего замечательного актера Михаила Пуговкина радостным вдвойне. Ветеран Великой Отечественной, во время войны получивший тяжелое ранение, спустя 59 лет после великой Победы наконец-то получит свои законные боевые награды. Непосредственно перед праздником

9 мая актеру, прямо на его квартире, в торжественной обстановке вручат орден Отечественной войны II степени и три медали — «За победу над Германией», медаль Жукова и «Пятьдесят лет Победы». О своих ратных подвигах, оставшихся до поры незамеченными, признанный король смеха рассказал корреспонденту «МК».

«— Видите, в каком году оформлена справка об инвалидности? В 93-м, — корит мужа Ирина Константиновна. — Михаил Иванович — он же очень скромный. Кому сказать, что Пуговкин со всеми надбавками получает пенсию 4 тысячи, — не поверят. Сколько ни уговаривала его оформить справки — ни в какую: «Какие пайки, куда я пойду, зачем?..» А время было какое — начало 90-х, тогда ведь даже масла невозможно было достать…

И военный билет, и справку, что он участник войны, — все Михаил Иванович только недавно получил. Он никогда и не рассказывал, что воевал, не кичился. Да и эти, вполне заслуженные награды стесняется получать. Говорит: «Ну что вы, зачем, уже ведь столько лет прошло», а я считаю: лучше поздно, чем никогда».

«Со своим стрелковым полком № 1147 рядовой разведчик Пуговкин дошел до Ворошиловграда. До Берлина помешало дойти тяжелое ранение в левую ногу, которое будущий актер получил в августе 42-го. В госпитале у Михаила на ноге началась гангрена, и врачи уже готовили бойца к ампутации.

— Мне повезло, — говорит Пуговкин. — Накануне вышел приказ Сталина, где было сказано: прекратить бессмысленные ампутации рук и ног раненых фронтовиков. Но как быть: неудачное лечение могло привести к смерти. И тогда наш полевой хирург, на свой страх и риск, сделал мне три операции. Ему-то я и благодарен, что стал артистом. Сейчас вот очень жалею, что так и не смог узнать, как зовут моего спасителя…

Однако память о том ранении — шрам через всю ногу — у актера осталась на всю жизнь, раны, как говорит Михаил Иванович, тогда не зашивались, а зарастали естественным путем». В 1943 году, как только стал ходить, Михаил Иванович Пуговкин пришел к художественному руководителю Московского Драматического театра. И ему дали главную роль — Петра Огонькова. А в конце того же года М.И. Пуговкина пригласили на съемки кинофильма «Свадьба» по Чехову.

Прошло 60 лет, и участнику Великой Отечественной, который таковым долгие десятилетия не считался, наконец-то вручат орден Отечественной войны II степени и три медали, среди которых медаль «За Победу на Германией» должна была быть ему вручена еще в 1945 г.

Но лучше поздно, чем никогда В этом случае «эхо воины» звучит красиво в назидание потомкам о великой скромности русского солдата и знаменитого артиста.

Последний Указ Президента СССР о награждении орденами и медалями СССР военнослужащих Советской Армии, был подписан 19 декабря 1991 г. Пять офицеров — от капитана до подполковника — награждались орденом Красной Звезды, еще шесть — от старшего лейтенанта до подполковника — орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, следующие шесть офицеров и старший сержант (посмертно) орденом «За личное мужество». А трое офицеров и солдат награждались медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Пройдет всего семь дней, и последнего Президента СССР выставят за дверь Кремля — 26 декабря 1991 г. Уходя, он создаст Фонд Горбачева и составит список своих пожеланий, где будет указаны: пенсия в размере президентского оклада, президентская квартира, дача, служебная машина для себя и жены, под собственный Фонд — комплекс зданий на Ленинградском проспекте, ранее принадлежавших ЦК КПСС и Академии общественных наук, со всем имуществом, оргтехникой и обслуживающим персоналом.

В конце 1980-х годов, когда некоторым показалось, что Советский Союз доживает свой век, при Верховном Совете РСФСР была создана небольшая комиссия по наградам, в которую вошли всего несколько депутатов (в т. ч. Н.А. Сивова). А возглавил эту комиссию депутат Г. Задонский. Он-то и пригласил к себе как специалиста Игоря Всеволодовича Можейко — автора книги «Беседы о фалеристике».

Игорь Всеволодович позднее вспоминал: «На одном из гигантских митингов, кипевших в те часы у «Белого дома», премьер Силаев (если я не ошибаюсь) под ликование толпы заявил, что отныне возрождается Георгиевский крест как награда для революционеров, и толпа радостно приветствовала это событие Я помню, как в те дни Задонский обратил мое внимание на то, что отныне эти слова придется считать решением правительства, чем меня смутил, так как Георгиевский крест, как и орден св. Георгия, несмотря на ряд исключений, предназначался быть наградой за борьбу против внешнего врага».

Уже 16 сентября 1991 г. Хасбулатов подписал постановление Президиума Верховного Совета Российской Федерации: «Согласиться с предложением комиссии Президиума Верховного Совета РСФСР по государственным наградам, согласованным с Советом Министров РСФСР, об учреждении медали «Защитнику Свободной России».

27 сентября 1991 г. был объявлен конкурс на медаль, а с января 1992-го комиссия по наградам перешла в ведение Президента и ее возглавила Н.А. Сивова. Весной 1992 г. российский парламент принял Указ о Государственных наградах Российской Федерации. В нем говорилось: