Д.А. Волкогонов считал, что для Сталина «награды были лишь стимулом для достижения успеха. А не наградой за сделанное…».

Отчасти это верно. Но всего лишь отчасти. Дело в том, что в наградной политике Сталин использовал награду в комплексе — как стимул для достижения успеха и как поощрение за сделанное. Вообще, сталинский диапазон использования наградной системы в государственной политике был чрезвычайно широк. Ведь, как мы видим, он сам очень многое сделал для развития и совершенствования советской наградной системы.

Безусловно, в этом направлении деятельности вождя можно найти множество ошибок и просчетов, но в целом его политику и сегодня, оглядываясь назад, можно считать оправданной, а в некотором плане даже эффективной.

Так, 23 августа 1941 г. в тяжелейший момент Великой Отечественной войны, в дни, когда шло Смоленское сражение и еще продолжалась героическая оборона Киева, Сталин подписывает приказ НКО СССР № 281 о порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу. В нем говорилось: «1) За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде медалью «За боевые заслуги» или «За отвагу» каждого санитара и носильщика…» За вынос с поля боя 25 раненых следовало представлять к ордену Красной Звезды, за 40 — к ордену Красного Знамени и за 80 — к ордену Ленина.

А незадолго до этого, 19 августа 41-ю, вождь подписал приказ № 0299 (НKO СССР) «О порядке награждения летного состава Военно-воздушных сил Красной Армии за хорошую боевую работу и мерах борьбы со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков».

Приказ устанавливал денежную и правительственную награды летчикам за определенное количество сбитых самолетов противника и боевых вылетов Так, согласно этому приказу, в 1941–1942 гг. летчики-истребители, например, к званию Героя Советского Союза представлялись за 10 сбитых самолетов противника, а с 1943 г., после выхода в свет нового приказа, за 10 лично сбитых бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов. К званию дважды Героя — за 30 лично сбитых самолетов всех типов, а трижды — за 50 лично сбитых..

Владимир Карпов в знаменитой книге «Полководец» по этому поводу написал: «Обычно разведчиков, как и летчиков представляли к званию Героя Советского Союза не только за отдельный выдающийся подвиг, но и за суммарные боевые дела. Были такие неписаные законы, вроде даже правила — летчика представляли за сбитые 15–20 самолетов врага, а разведчика за приведенные 15–20 «языков».

Настал день, когда на моем счету было участие в захвате уже 45 «языков». Подполковник Кортунов позже объяснил мне, что, учитывая темное пятно в моей биографии, он не представлял меня к высокому званию, когда на моем счету было 20 «языков», ждал, чтобы их количество стало таким, когда не смогут отказать в присвоении мне звания Героя».

До сих пор мне так и не удалось найти соответствующего документа (приказа НКО СССР) по поводу количества «языков» для разведчиков. Но ясно одно: неписаных правил не было, были только правила из приказов наркома обороны, то есть Сталина. Он же сам их и редактировал. И нередко, не соглашаясь с чем-то, собственноручно вносил поправки. По поводу же задержек с представлением на Героя в тех же Военно-воздушных силах примеров было достаточно За годы войны 810 истребителей стали Героями Советского Союза. Однако 45 летчиков истребительной авиации, уничтоживших не менее 15 самолетов, не стали Героями, и только троим из них присвоили звание Героя России уже в 90-е. 28 летчиков-истребителей, уничтоживших 30 и более самолетов, не стали дважды Героями.

А полковник Владимир Иванович Бобров, уничтоживший лично 43 и в группе 24 самолета противника, воспитавший 31 Героя (он сам сбил первый самолет 22 июня 41 г., а последний 9 мая 1945 г.), при жизни так и не получил Золотую Звезду Героя. Его удостоили этого звания только в 1991 году, двадцать один год спустя после смерти.

Пятый результативный ас войны Кирилл Алексеевич Евстигнеев стал Героем Советского Союза, когда на его счету было уже 49 личных побед.

Иван Евграфович Федоров лично уничтожил 49 и в группе 47 самолетов противника. До Великой Отечественной участвовал в воздушных боях в небе Испании, в боях на р. Халхин-Гол и в Советско-финской войне. А к высокому званию Героя был представлен лишь в 1948 г. (28 декабря 1948 г. одним из первых в стране на самолете Ла-176 достиг скорости полета, равной скорости звука). В первый раз его представили к этому званию после Испании, но в Москве во время банкета после окончания застолья возникла драка. Федоров, хоть участия в ней не принимал, все же умудрился ударом правой уложить наглеца из НКВД. На второй день тот скончался. Представление на звание Героя завернули, а летчику навсегда «зарубили» карьеру.

Очень часто личная неприязнь некоторых крупных военных чиновников не только ломала карьеры героев войны, но и служила огромным, а порой и непреодолимым препятствием на пути к заслуженному званию. Нередко были и личные проступки, на которые всегда обращали внимание в верхах.

Маршал авиации А.Е. Голованов (с 1942 г. командующий авиацией дальнего действия) вспоминал: «Когда я приносил папку с награждениями, повышениями, Сталин расписывался на ней сверху, не глядя, только спрашивал: «Проверил? Все проверил?» И не дай бог, если б я ошибся! Иногда Сталин вносил свои поправки, добавления.

Летчика В.В. Пономаренко я неоднократно представлял к званию Героя, и, когда приносил очередную папку, Сталин спрашивал: «А Пономаренко здесь есть?» «Есть». Тогда Сталин развязывал тесемки папки, вычеркивал Пономаренко и против его фамилии писал: «Орден Ленина». Понижал награду на ранг. Дело в том, что Пономаренко после выполнения боевого задания садился в сложных условиях и на летном поле побил несколько самолетов. Его хотели судить, но я заступился. Однако Сталин помнил этот случай…».

Судя но фактам, документам и свидетельствам очевидцев, отношение вождя к наградам было особенное, «сталинское». Он мог их щедро раздавать, a мог и просто отобрать, лишить, если считал награждение незаконным. Видимо, все зависело от того, как докладывали об этом вождю и кто докладывал.

В 1943 г. Сталину доложили, что командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии Еременко наградил орденами и медалями работников фронтовой газеты. Доклад «особистов» подчеркивал «разночтение» в подходе командующего и члена Военного Совета… Сталин продиктовал следующий приказ (НКО СССР № 00142 от 16 ноября 1943 г.):

По идее, в данном конкретном случае вождь поступил правильно. Статут ордена Отечественной войны не предусматривал награждение работников военных газет. Не попадали они под статуты и других боевых наград.

Однако в декабре 1944 г… когда Л.П. Берия представлял военизированную охрану исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД, успешно справлявшуюся с задачей изоляции и охраны заключенных, содержащихся в лагерях и колониях НКВД, за период Отечественной войны к награждению орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды и другими боевыми наградами, Сталин поставил свою подпись.