— Мария Александровна — спросил он, — когда вы были награждены орденом Ленина?

— В декабре 1938 г., за участие в боях в Испании.

— Вы помните номер?

— Конечно, — мгновенно ответила Фортус, — номер 3529.

Уже после войны М.А. Фортус выяснила, что орден Ленина за № 889 был вручен 22 марта 1935 года Л.З. Корытному, парторгу одного из золотых приисков. Он пропал без вести. Видимо, погиб в первые дни войны. А майор оказался агентом СД, где вместе с легендой и фальшивыми документами получил для убедительности настоящий советский орден. На нем и погорел!

Когда в 1944 г. был арестован агент немецкой разведки Таврин Петр Иванович (он же Шило) в форме майора Советской Армии, а по документам — заместитель начальника отдела контрразведки «Смерш» 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта, на его левой стороне груди сверкали: медаль Золотая Звезда, орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского и Красной Звезды. Причем размещение наград явно не соответствовало правилам ношения орденов и медалей, утвержденным еще в июне 1943 г. Как же проморгали руководители «предприятия Цеппелин» такой немаловажный элемент?

Ордена Александра Невского и Красной Звезды по новым правилам должны были быть на правой стороне груди агента, но они, увы и ах, не догадались, не посчитали нужным хотя бы поинтересоваться.

Более того, когда абвер наладил выпуск фальшивых орденов Красной Звезды, притом таких, что от настоящих не отличить, на их ордене красноармеец был в обмотках, а на нашем в сапогах.

Наши красноармейские книжки немцы сшивали никелированными скрепками, а не железными. По свидетельству очевидцев, достаточно было взять в руки такой документ, чтобы понять: если нет следов ржавчины — он поддельный.

А ведь абвер считался сильным противником…

Таким образом, если до Великой Отечественной войны в Советском Союзе было учреждено 5 орденов и 7 медалей, то в период войны с 20 мая 1942 г. до 30 сентября 1945 г. — еще 11 орденов и 21 медаль. (Со степенями, соответственно, 24 и 24) Значит, к осени 1945 г советская наградная система насчитывала 16 орденов и 28 медалей, а со степенями 29 и 31. (В т. ч. знания Героя Советского Союза, Героя Социалистического Труда и «Мать-героиня»): высший государственный орден, 11 боевых, 2 трудовых, 2 женских ордена, 23 боевых медали, 4 трудовых и 1 женская. При этом Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин единолично решал вопрос учреждения наград, единолично утверждал их проектные рисунки, руководствуясь лишь собственным художественным вкусом. Ему лично принадлежит идея создания многих наград (в т. ч. орденов и медалей), тексты надписей на медалях и окончательные варианты названий. Поэтому все эти ордена и медали можно однозначно называть сталинскими.

Даже Верховный Совет и Совет Народных Комиссаров, по сути, не участвовали в этом историческом действе. Факт остается фактом. Для советской наградной системы Иосиф Виссарионович сделал очень много, а вот для её совершенствования в период войны — колоссально много.

Даже рождение первых полководческих орденов, связанных с именами Суворова и Кутузова, — это тонко продуманный элемент пропаганды, рожденный самим вождем.

Точно такой же элемент можно найти и в четырех медалях с его обликом. Это медали: «Партизану Отечественной войны» (где он рядом с Лениным), «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Такой, потому что, утверждая медали со своим портретом, как когда-то это делали русские цари, он оставил на века свой образ как основной символ партизанского движения (вместе с Лениным) и самое главное — победы в войне.

Оставил сначала победителям, народу-победителю, а потом уже и их потомкам. Это не выветрится никогда!

Все ордена, учрежденные им во время войны, впервые в советской наградной практике имели свои конкретные статуты с подробным изложением требований для их получения. От нескольких до более чем 30 пунктов различных вариантов успешного проведения операций, успешного руководства фронтами, армиями, дивизиями, полками, а также боевых ситуаций для солдат и сержантов.

Сталинский диапазон применения наградной системы в государственной политике вполне можно назвать чрезвычайно широким. Для него награда была и стимулом для достижения успеха и поощрением за сделанное. Он мог их щедро раздавать, а мог и лишить, если по каким-то причинам считал награждение незаконным.

Сталин мог покарать за нарушение статута ордена и в то же время нередко нарушал его сам и позволял нарушать другим.

В самые сложные моменты войны, а также перед самыми трудными рубежами, которые следовало преодолеть, он, как никогда, использовал моральные стимулы. По мнению очевидцев, они действовали эффективно. И в го же время моральные стимулы, например, для сухопутных войск, были явлением редким и не были оформлены, так как для летного состава законодательно до конца войны.

Например, согласно приказу № 0299 от 19.08.41 г. летчик-истребитель за 3 сбитых самолета противника представлялся к ордену, еще за три — ко второму. За выполнение 5 боевых вылетов на штурмовку войск противника — снова орден и т. д. Согласно приказу № 294 от 8.10.43 г. к первой награде летчик-истребитель представлялся за 3 лично сбитых бомбардировщика, или за 4 лично сбитых самолета других типов, или за 6 самолетов, уничтоженных на земле.

Подобного рода свода правил для пехоты не было, не было и для танкистов, артиллеристов и т. д.

При том, что численность награжденных с 41-го по 45-й неуклонно росла, факты говорят о другом.

Если с 1941 по 1942 г. она выросла с 1 % до 7 %, то в 1943 г. составила 32 %, в 1944 г. — 65 %, а в 1945 г. — 86 %. Однако по многим причинам государственная, а точнее сказать, сталинская наградная политика не смогла поощрить достаточно объективно в равной степени всех граждан Советского Союза, в том числе участников трудового фронта и военнослужащих Действующей армии.

Во-первых, вместе с ростом награждений, росло и количество злоупотреблений и неправильных, незаконных награждений. Правительственные награды нередко выдавались за бытовые услуги, за сожительство и тем самым становились некой валютой, как на фронте, так и в тылу.

Во-вторых, из-за преступного бюрократизма время прохождения представлений от полка до фронта составляло более месяца, многие наградные листы подолгу лежали под сукном, а за это время представленные к награждению убывали из частей по различным причинам, не получив награды. Удельный вес красноармейцев и младшего начсостава в общем числе награжденных был недостаточным.

В-третьих, очень часто на убывших по ранению или погибших в боях вообще забывали составить наградные листы или же их просто не составляли за ненадобностью.

В-четвертых, несмотря на то, что с 1941 по 1943 г. было немало сделано для того, чтобы упростить процесс награждения военнослужащих Красной Армии на фронте, а также сократить время прохождения наградного материала, все же весной 45-го, в конце войны, оказалось, что множество бойцов, сержантов и офицеров имея по нескольку ранений, оставались ненагражденными.

В-пятых, Указ Президиума Верховного Совета СССР об уголовной ответственности, видимо, не отпугнул всех тех, кто хотел или же преступал закон.

В-шестых, введение награждения орденами и медалями генералов, офицеров и сержантского состава сверхсрочной службы за выслугу лет в Красной Армии из-за того, что 204 генерала из 2953 не имели наград, стало тем фактором, благодаря которому все боевые награды, введенные до войны, кроме медалей Золотая Звезда и «За отвагу», были обесценены одним росчерком пера.

В-седьмых, в наградной системе периода войны не был продуман до конца механизм поощрения, как комплекс мероприятий.

Поэтому, если для летчика, кроме статутов орденов, были разработаны специальные положения, по которым он просто не мог остаться ненагражденным, то в других родах войск таких правил, к сожалению, не существовало. При том, что в пехоте потери всегда были максимальными, там награжденных в процентном отношении было гораздо меньше, чем в авиации Например, только за период с 1.1 43 г. по 09.05 45 г. потери стрелковых войск составили — 3 392 781, бронетанковых и механизированных войск — 310 487, а Военно-воздушных сил — 24 835. К слову сказать, в пехоте обычной наградой была человеческая жизнь! Если учесть, что в течение всей войны шинели надевали 34 млн 476,7 тыс. человек, то общее число награжденных составило 11 892 200 чел., или 34,4 %. А если взять число награждений только орденами, то на 1 сентября 1948 г. оно составило 5 300 000, или 15,3 %.