— Спасибо вам за помощь, господин, — проговорил Денис, — если бы не вы, — он перевел взгляд на виверну, уцепившуюся за погон на плече, — Зубастик бы потерялся навсегда.

— Пожалуйста, — улыбнулся Господин, — но у меня к тебе тоже будет ответная просьба.

— Какая?

— Ты видел, как я колдую.

— Да, Господин. Совсем без проводника.

— Так вот, это величайшая тайна на свете. Никто не должен знать о том,что я так могу. Обещаешь ли ты, Денис сын Вольги, что никому не расскажешь об этом?

— Обещаю!

Когда они вернулись в основной блок аэропорта, Денис увидел через огромные панорамные окна зала ожидания, как приземляется их родовой борт. Небольшой пассажирский самолет нес на фюзеляже герб дома.

— Ну вот и все, Денис, — проговорил господин, глядя в окно, — сейчас за тобой вернуться. Ну и полетишь по своим делам.

— Господин?

— Да?

— Скажите, — поднял взгляд на беловолосого Денис, — могу ли я кое-что у вас спросить?

— Конечно можешь.

— Вы так и не представились. Как вас зовут?

— Меня зовут, — улыбнувшись, он посмотрел на Дениса свысока, — Господин.

— Но это же неправда, — нахмурился Денис, — людей не могут так звать.

— А меня могут. И зовут, — он улыбнулся очень добродушно, — Господин. Правда, многие, очень многие, еще не знают, что я Господин.

— Я знаю, — серьезно кивнул Денис, наблюдая, как его мать, в окружении свиты, энергично шагает к здание аэропорта.

— И они тоже скоро узнают, — смотря вдаль, на приближающихся Павловых, проговорил Господин.

— Всех, пересчитал, говоришь? — Проговорила Вольга. Но треугольном бледнокожем лице матери застыло холодное выражение.

— Виноват, госпожа, — опустил глаза адъютант, — мне казалось…

— Княжич мог пострадать, — холодно ответила она, — ты будешь наказан, Леонид.

— Да, моя госпожа, — поклонился он. Мать даже не удостоила его своим взглядом. Ее холодные синие глаза были направлены на Дениса.

— Ты нарушил дисциплину, кадет, — проговорила она, — покинул строй. И тоже будешь наказан.

— Виноват, госпожа. Хорошо, госпожа — поклонился Денис, — Я лишь хотел найти Зубастика, — указал Денис на свое плечо. Зубастик повернул голову в клобучке на знакомый голос.

— Ну, радует, что нашел. А теперь мы возвращаемся в самолет. Нас ждут в Москве.

— Слушаюсь, Госпожа.

Мать больше ничего не сказала. Высокая, одетая в родовой мундир, она энергично зашагала прочь. Свита направилась следом.

— Пойдёмте, господин, — адъютант Леонид мягко подтолкнул Дениса в спину.

Мальчик обернулся. Господин был там. Но теперь он изменился. Денис очень удивился, когда вместо обычного делового костюма, на Господине был черный мундир. Лишь плащ остался тем же.

Господин стоял посреди зала ожидания. Всюду сновали дворяне простолюдины и персонал. Сегодня здесь было многолюдно.

Господин поднял руку в знак прощания. И Денис ответил ему тем же. Господин просил Дениса не рассказывать о себе, и Денис исполнил обещание.

Человек в черном надел капюшон, а потом в его руках появилась золотая маска. Господин спрятал под ней свое лицо.

— Кто там, господин, — спросил вдруг адъютант. Видя, как Денис машет кому-то, он тоже обернулся.

— Никто, — ответил Денис и не соврал. Потому что никого там больше и не было.

Представительское бизнес-такси приблизилась к воротам Предлесья. Дворник, что стоял у ворот, посмотрел на синее ясное небо. Прищурившись, от солнца, он принялся открывать большие кованые ворота.

— Ты нервничаешь? — Я посмотрел на Вику.

— Немного. У нас с Верой Орловской сложные отношения, — сглотнула Вика.

Стас вздохнул и добавил:

— Мне не нравятся близняшки.

— Близняшки? — Я вопросительно взглянул на мальчика.

— Роза с Анной, — Вика выдохнула, — это те еще два демоненка. Не давали Стасу покоя, когда были помладше.

— Не не давали, — надулся он, — просто они страшно вредные.

Мы стояли во дворе замка, чтобы встретить наших новых гостей. Виктор еще вчера вечером позвонил и предупредил, что утром они будут в Екатеринодаре. Тогда я быстро организовал им такси к моему дому.

Меня обеспокоило, как звучал Виктор. Голос дядя стал хрипловатым и каким-то усталым.

Ворота скрипнули и распахнулись. Дворник застыл у одной из створок. Хрустя гравием, во двор вкатилась большая машина. Слуга, что сидел рядом с водителем, выбрался наружу, открыл дверь. С другой стороны, с заднего места вышел Виктор.

Он сразу улыбнулся мне, я же нахмурился. Голос соотносился с внешним видом. Виктор осунулся, щеки впали. На лице появилась жесткая щетина. Он похудел и как-то немного сжался в плечах. Было видно, что дядя пытается ухаживать за собой, но даже аккуратная прическа и выглаженные брюки с рубашкой не могли скрыть его плачевного состояния.

Слуга открыл заднюю дверь. Наружу вышла высокая и худощавая блондинка. Одетая в простое, но элегантное и удобное бежевое платье по фигуре, она окинула нас ледяным взглядом.

Боковым зрением я уловил, как Вика сжалась под ним. Посмотрел на сестру.

— Вера, — проговорила она тихо, — супруга Виктора.

Потом поежился уже Стас, потому что из машины вышли худенькие и беловолосые, похожие на мать девочки-близняшки. Подростки, видимо, немного старше Стаса, тоже смотрели хмуро и были молчаливыми.

— Здравствуй, Виктор, — проговорил я, когда семейство родственников приблизилось к нам. — Вася, — бросил я слуге, займитесь багажом наших гостей.

Я посмотрел на Веру. Та не отвела взгляд, полный неприязни.

— Что-то не так, госпожа? — Спросил я.

Вера не ответила, окинула меня взглядом.

— Если есть какие-то проблемы, скажите, — сказал я добродушным тоном.

— Вы наша большая проблема, — бросила она холодно.

— Дорогая, — посмотрел на нее Виктор.

— Подожди, Виктор, — не удостоила его взглядом Вера, — не прерывай. Муж, — она приподняла остренький подбородок белокожего лица, — все рассказал мне. Вообще все.

— Мне пришлось, — потупил взгляд Дядя, когда я посмотрел на него, — иначе ехать она не соглашалась. А я не мог оставить их одних. Сам понимаешь.

Не ответив, я кивнул.

— И очень хорошо, — продолжала она, — потому что этот круговорот лжи стоил нам многого: нервов, имущества, карьеры моего супруга и чуть было не стоил жизни.

— Вера, — нахмурился Виктор, — ты перегибаешь…

— И что⁈ Что⁈ — Повысила она голос, — то, что Игнат Орловский предложил нам убежище, еще не снимает с него вины! Именно из-за него все эти беды обрушились на нашу семью. Знайте, Орловский, — обратилась она уже ко мне, — я согласилась вернуться на Юг только ради спокойствия моих детей и моей семьи. Но это не значит, что я должна ходить перед вами, тем, из-за кого все это случилось с нами, на цыпочках. Я буду открыто выражать свое отношение!

— Вера! — Крикнул Виктор так, что девочки, Стас и даже Вика вздрогнули.

— Тихо, Виктор, — проговорил я спокойно, потом перевел взгляд на Веру, — Мы с Виктором были врагами. Но потом он все же выбрал сторону. Сделал многое, чтобы защитить мою семью. Я сделаю тоже для него. Хотите вы того или нет, но вы будите в безопасности. Опасность все еще существенна, и я думаю, будет все возрастать. Посему, — я внимательно смотрел на Веру, в ее светло-голубые глаза, женщина не отводила взгляда, — вы будете придерживаться общего для всех распорядка. Выход из Предлесья только по моему личному разрешению. И не дольше, чем до девяти вечера.

— ЧТО? Мы, что, в плену? — Женщина чуть не задохнулась, — мы аристократы, вы не имеете…

— Молчи, Вера, — осадил ее Виктор, — сейчас так надо.

— Послушайте супруга, — я отрицательно мотнул головой, — Предлесье — это убежище, а не курорт. Вы не сможете вести себя здесь так, как захотите. Это нужно для всеобщей безопасности.

— Это правда похоже на плен! — Не унималась Вера.