— Может быть, ты и прав, — признал я, — Возможно, мне нужно сосредоточиться на чем-то одном.

— Сначала изучите состояние Арна, а завтра разрешите глобальную политическую напряженность!

— И остановим убийцу посередине, если у нас будет время, — согласился я.

— Я начну собирать список архивов с документами до нынешней эпохи, — сказал Арн. — Ты все еще хочешь проверить его мастерскую?

— Ага. Мы встретимся у тебя дома через несколько часов!

Мы еще несколько минут обсуждали логистику, а затем разошлись. Я вспомнил, где находится дом «пятого», и пролететь над ним было всего несколько мгновений.

Я постучал, но никто не ответил. Я выглянул в окно, но внутри было темно. О верно. Я и забыл, что его семья гастролирует по обратному маршруту. Сейчас они должны быть в другом городе.

«Был ли другой вход?»

Обошел дом в поисках черного хода в мастерскую и нашел его в саду за домом. Он был закрыт, но не заперт. Я толкнул дверь, затем замялся. Это было странно, но я не собирался ничего красть или причинять вред, поэтому я вошел внутрь. Моя сила мягко усиливала свечение, пока я не смог ясно все видеть.

Это было больше похоже на лабораторию, чем на мастерскую, пузырьки с ярко окрашенными жидкостями и порошками, тщательно маркированные порядковыми номерами и буквами. Они стояли на полках вдоль стен, а металлические и стеклянные приспособления, назначение которых я не мог понять, аккуратно расставлены на столах. У дальней стены в книжном шкафу стояли десятки книг, а на столе справа лежали аккуратные стопки страниц.

Но что-то чувствовалось не так. Комната казалась мертвой, пустой, безжизненной.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, почему в углах не было фонариков для освещения, нигде не светились вездесущие маленькие поддерживающие конструкции. Действительно, сейчас я присмотрелся и увидел, как некоторые приспособления из стекла и металла лежат криво или неровно, одно упало и разбилось на столе, другое лежало в разобранной куче.

Я мог понять, почему «третий» не хотел возвращаться сюда, когда «четвертый» ушел. Мне было достаточно тяжело видеть его в таком состоянии, я не мог представить, каково это будет тому, кто привык к этому яркому, живому и занятому.

Я отбросил меланхолические мысли и подошел к столу.

Страницы были сложены аккуратными стопками, но каждая стопка была бессистемной. Большинство из них представляли собой отдельные абзацы или строки, иногда цитаты, большинство из которых содержало поспешные обозначения названия книги и даты, некоторые местонахождение или имя человека.

Так что его исследование было немного менее организованным, чем мое, и значительно лучше, чем у «третьего». Я пролистал стопки, чтобы понять, что содержится в каждой. Первый был о силовых камнях: классификации цветов, режимы тренировок для увеличения силы, методы восстановления поврежденного камня до того, как он дестабилизируется настолько, чтобы убить своего хозяина, предположения о том, как работает наследование цветов, «сказанья» о случаях использования несовместимого дочернего камня из-за обмана со стороны родителей и многое другое в том же духе.

Я нашел несколько советов, которые показались мне полезными, особенно те, которые касаются попыток ремонта поврежденного камня без вреда для человека. Я неуверенно колебался, но мы пытались спасти ему жизнь, поэтому я подавил импульс никогда не вмешиваться в чужие документы и вытащил их из стопки, чтобы показать «третьему».

Вторая стопка была по большей части непонятна, много математических формул и рецептов, вероятно, связанных с зельями на стенах, но ни один из которых я не мог понять. Третий содержал несколько страниц из различных религиозных текстов Раммы, в основном связанных с Потерянным Богом. Со многими я был знаком, что мне показалось интересным. Я и не подозревал, что дворяне верят в то же, что и мы. Или, может быть, это было связано с его стремлением понять простолюдинов. Я нахмурился, слегка обеспокоенный этой мыслью, и перешел к последней стопке.

Последнее содержало много подробностей о теле, диаграммы с закорючками и точками фокусировки, а также достаточно описаний, и я начал слегка беспокоиться о том, как кто-то узнал так много. Если бы не тот факт, что «четвертый» был без сознания уже почти год, он вполне мог бы занять первое место в моем списке подозреваемых.

Зачем кому-то так много знать о том, как люди выглядят внутри?

Это было неправильно.

Я быстро пролистал их, но ничего особо примечательного не нашел. Чувствуя себя странно и слегка встревоженно, я взял страницы, которые выбрал для показа «третьего», и ушел, осторожно закрыв за собой дверь мастерской.

«Третий», похоже, не удивился моим выводам.

— Он часто говорил подобные вещи, — пробормотал он, затем покачал головой, — Но я не вижу, как это нам поможет. Они неполные…

— Это записи, которые он скопировал. Вы знаете его источники? Если бы мы могли найти оригиналы, прочитать контекст этих разделов, мы могли бы найти что-то, что могло бы помочь!

Арн просмотрел страницы медленнее, затем кивнул.

— Здесь, я полагаю, это относится к Историческому архиву Макува. Я знаю, что Арн ездил в Макув раз или два, и он, вероятно, копировал те отдельные фрагменты, которые, по его мнению, имели отношение к его работе, — он пролистал еще несколько, кивая, — Да, все они имеют то, что я полагаю, является стенографией Макува.

Макув — самый северо-восточный город на континенте. Мы были в Рамме во время начальной фазы нашего тура, но я никогда не был в названном городе. Имя показалось мне знакомым, как будто я где-то про него читал.

Я вытащил из сумки свой, к настоящему времени довольно потрепанный, журнал и развернул оригинальный список Арнов, который я получил от прислуги в доме «первого».

«Ах, да. „Седьмой“ жил в Макуве».

— Это что? — спросил Арн.

— Мой список Арнов. Я посетил большинство из них, но есть один, живущий в Макуве, до которого я еще не добрался. Я хотел бы заехать к нему домой на обратном пути.

Я сложил страницу и засунул ее обратно в журнал. Я ничего не добавлял в журнал со времен поездки в Ада. Это было сюрреалистично, когда я мельком увидел мои охваченные благоговением заметки о тамошних мастерах по обработке камня. Я так надеялся тогда, воображая, что смогу найти здесь место для себя, что мне не придется вечно прятаться и лгать…

Теперь я знал все наверняка.

Если бы моя жизнь продолжалась, я не мог позволить моему обману снова просочиться. Я едва пережила гнев Юры и все еще не был уверен, хочет ли он оставить меня в живых или хочет прийти, чтобы прикончить меня. Или, может быть, он натравил на меня своих друзей, дав всей команде шанс избить меня, прежде чем вернуть последнее наследие дочери Астаза.

— Дитрий?

Я захлопнул книгу и убрал ее.

— Извиняюсь. Застрял в своих мыслях. Что ты сказал?

— Тебе действительно нужно купить новую одежду. Если мы собираемся добиваться доступа в архивы Макува, вам нужно выглядеть респектабельно.

Я взглянул на себя, ибо совершенно забыл, во что был одет.

— Агась…У меня нет денег.

— Но ты остановился в районе Господина, разве это не значит, что ты имеешь некоторые контакты?

— Нет. Меня обучал его племянник, другой Арн, но есть причина, по которой я так и не хочу просить у него ничего.

— Полагаю, вы могли бы одолжить одну из моих мантий, — наконец сказал он, чувствуя себя неловко, — Это не подойдет идеально, и технически вы будете лгать о своем звании, но это лучше, чем устраивать из-за этого сцену.

Мне хотелось сказать что-нибудь дерзкое, может быть, заявить, что в одежде простолюдинов нет ничего плохого, или что я лучше устрою сцену в образе самого себя, чем притворяюсь кем-то другим. Но что бы я ни чувствовал, упрямство само по себе было не лучше глупости.

Итак, я поблагодарил его и принял его предложение. Затем потратил почти полчаса, пытаясь понять несостыковки наряда. Для каждого уровня силы было недостаточно иметь свои собственные цвета и узоры, они также должны были спроектировать мантии так, чтобы они были многослойными. Я давно узнал, как мантии накладывались друг на друга, но у них была дополнительная прямоугольная деталь, которую нужно было застегивать в какой-то момент процесса.