— Да? — открыл дверь слуга в цветах Рэбэлса.

— Я ищу Арна.

— Господина Арна сейчас не здесь. Могу я взять вашу карточку?

Этого у меня не было. Я должен был сделать визитницу… Ведь у меня есть все необходимые знания. Как я никогда не думал об этом?

— Я просто напишу записку, — сказал я. — У тебя есть бумага?

Через минуту он вернулся с бумагой. Я написал короткое сообщение, объясняя, что хочу взять интервью у Арна и его двоюродного брата при первой же возможности, указав свое имя и адрес комнаты, в которой я буду жить, а затем передал это ему.

Что ж. Это не заняло много времени. Это было похоже на разочарование — пролететь весь этот путь только для того, чтобы обнаружить, что его нет дома.

— Вообще-то я хотел бы поговорить и с его двоюродным братом, младшим Арном. Ты знаешь, где я могу его найти?

— По-моему, юный Арн сегодня на игре в мар.

— О как… Хорошо. Я поищу его там. Спасибо!

Он кивнул, вошел внутрь и закрыл дверь.

Я шагнул в небо и направился к игривой арене.

Посещаемость была высокой. В середине турнира ставки росли, поскольку более слабые команды опускались на дно, а лучшие команды боролись за первые места.

Сегодня Рэбэлс играл против Мины, а скорость и свирепость игроков были захватывающими. В то время как обратная игра во многом зависела от перемещения и адаптации к изменяющейся местности и стратегическому расположению, мар больше походил на игру в башенки. За исключением того, что вместо того, чтобы два игрока чередовали плитки на доске, это были две команды, сражающиеся друг с другом в воздухе за то, кто куда какую плитку поместил.

В середине игры все было настолько хаотично, что я понятия не имел, что происходит или кто имеет преимущество. Но я мог видеть невероятную точность, с которой игроки блокировали друг друга, усиливали себя или своих товарищей по команде, блокировали, рассеивали, и все это за секунды, сохраняя при этом свою концентрацию на расположении блоков в зачетной зоне.

Этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься, был ли «второй» настолько хорош.

«И почему в этот раз не диски, а плиты? Нужно побольше почитать об этой игре…»

Судя по тому, что я видел о его силе, его скорость и близко не стояла. Но у Раммы в общем рейтинге дела шли хорошо, так что он не мог быть плохим игроком.

Я пробирался через трибуны, спрашивая людей, видели ли они Арна Рэбэлса или где он сидит. Большинство игнорировали или отмахивались от меня, но я выстоял и в конце концов мне указали на мальчика, которого, как я сразу понял, никак не мог быть убийцей.

Арн Рэбэлс «второй» был мягколицым и невысоким, с широко раскрытыми глазами, сосредоточенными вокруг него, что говорило о защищенном детстве и абсолютной невинности. Он стоял на своей скамейке, кричал, аплодировал и размахивал в воздухе желтой лентой силы. Пропорции его силуэта были слишком уникальными. Если бы это был он, я бы сразу узнал его.

Когда я огляделся на обширные полосы бирюзовых и синих цветов, я понял, что он был одним из немногих участников «фан команды» Рэбэлса, обладающих желтой силой. Это может объяснить название. Посетители со всего мира были их обычной радугой, но Рэбэлс казался таким же сильно бирюзовым и голубым, как Зори была синей и серебристой.

Но как бы я ни был рад возможности вычеркнуть его из списка, я не мог не волноваться. Чем ближе я подходил к концу списка, тем труднее было сохранять самообладание. Настойчивое требование Юры, что я должен научиться вещам, которые я, казалось, совершенно не способен выучить, если бы у меня был хотя бы шанс избежать встречи с убийцей Арном, раздражало меня. Все, что ему нужно было сделать, это поставить простой щит, и я был бы в ловушке.

Одно дело — небрежно расследовать дела людей, которые оказались не убийцами Астаза, но, когда я действительно столкнусь лицом к лицу с человеком, способным и желающим убивать?

Я просто должен был убедиться, что все никогда не зайдет так далеко. Пока я мог уйти и привести Юру, Лета, Лана, если они были поблизости, мы могли справиться с ним вместе. Или, скорее, они могли иметь дело с ним.

Я бы просто мешал.

Я не стал к нему подходить. Казалось, он наслаждался игрой, а я видел достаточно.

День прошел достаточно мирно, большую часть времени я потратил на изготовление визитных карточек на случай, если они мне снова понадобятся. Больше я ничего не мог сделать.

У меня не было доступа ни к одному из оставшихся Арнов, и я уже изучил их столько, сколько мог, используя общедоступную документацию. Для чего-то большего мне нужно было бы достичь хотя бы среднего положения.

Мне все еще казалось странным иметь собственную квартиру. Мне не хватало присутствия «третьего». В одиночестве у меня было слишком много времени, чтобы подумать о том, какой я неуместный и бесполезный.

Честно говоря, если бы я полностью передал расследование Юре и «друзьям», они, вероятно, смогли бы сделать больше.

Почему я вообще заморачивался? В этот момент даже грызущее чувство вины за кражу наследия Астаза казалось слабым оправданием.

Что я делал?

Я слишком хорошо знал эти «темные» настроения и заставлял себя не позволять им слишком сильно влиять на меня. Я поужинал и рано лег спать.

На следующее утро прибыл посыльный с письмом для меня от Арна Рэбэлса.

«Я знаю, кто ты, Дитрий.

Если вы не хотите, чтобы ваша ложь была разоблачена, оставьте мою семью в покое».

Я никогда раньше не получал письма с угрозами. Честно говоря, это было довольно волнующе, хотя и заслуживало беспокойства. Я не понимал, что такие вещи действительно происходят.

Хотя, конечно, должны. В таком скрытном и обособленном обществе, как дворянство, где даже их великие мирные жесты были всего лишь не более чем прославленными шансами похвастаться друг перед другом, почему бы не использовать записки с угрозами?

Но все равно. Теперь у меня действительно был один из моих собственных «ненавистников».

Арн Рэбэлс определенно провел свое исследование.

Я перестала называть себя Элисом после того, как меня забрали Сол и «первый».

А когда обернул лист «письма», обнаружил, что была приписка, мол: Уважаемый Элис, заканчивай это.

Было немного страшно, что менее чем за день, узнав о моем существовании, Арн Рэбэлс сумел откопать что-то про меня.

Было вполне правдоподобно, что он знал и о моей силе.

Но что он вообще мог знать? Пришлось спокойно все обдумать.

Никто вообще не знал, что я физически был свидетелем последней дуэли Астаза. Не убийца Арн, не Юра, не Сол.

Сол знал или же — подозревал, что сила, которой я обладал, была недостающим дочерним камнем Астаза. Но, насколько мне известно, он больше никому не рассказывал о своих подозрениях.

Арн Рэбэлс не мог знать ни того, ни другого. Так что, если Сол Рамма не решил напасть на меня, мои самые важные секреты оставались в безопасности. Если бы он решил, что я изжил свою потенциальную полезность, ничто не могло бы меня спасти. Я должен был предположить, что это не так.

Но он упомянул ложь.

Это не могло быть связано с тем, что я выбрал Рамма вместо тех же Зори, если бы он вообще что-нибудь знал обо мне, он бы знал, что я жил в Рамме и путешествовал вместе с Раммой.

Это было не мое имя, да… Но черт… Я запутался!

Из всего моего обмана, семью Раммы было легче всего проверить. Сам Сол разрешал и даже поощрял использование мною названия дома, никто за пределами семьи не мог надеяться получить что-либо, осуждая меня за это.

Так что же это может быть?

Что мог знать Арн Рэбэлс, что заставило бы его поверить, что он может напугать меня? Я не вырос дворянином, поэтому у меня не было истории. Никаких детских опрометчивостей, никаких юношеских скандалов.

Я ничего не мог придумать. Это должен был быть блеф.

Он просто не хотел, чтобы кто-то лез в его дела. Что заставило меня еще больше захотеть поковыряться в его делах. Его двоюродный брат может быть невиновен, но я его еще даже не видел. Он вполне может быть тем Арном, которым я искал все это время. Он, конечно же, без колебаний ухватился за угрозы.