— Родители знают? — осторожно спросила она.

Филипп неопределенно хмыкнул, устраиваясь на боку так, чтобы не травмировать обожженную спину.

— Пришлось рассказать, когда начал по ночам ходить.

«А периодически и улетать в окошко», — подумала Ева, понимая, что Филипп, похоже, переживал все тяготы шаманской болезни.

Она по этой теме писала реферат, да и отец как-то делал репортаж и даже встречался с одним якутским ойуном, но посвящения, конечно, не проходил. Сопоставляя рассказы отца и свои недавние впечатления, Ева предположила, что Филипп полностью менял обличье только в крайних случаях, например, когда речь шла о спасении человеческой жизни и время исчислялось мгновениями. А в снах действовал тот самый аватар, сравнимый с духом-помощником шамана.

— А кому-нибудь еще ты рассказывал о своих «видениях»?

Филипп, помрачнев, покачал головой.

— Да никто не спрашивал. Видимо, ничего странного не замечал или, как Ксюша, находили рациональное объяснение. А к врачам обращаться мы с родителями побоялись. Учет в психоневрологическом диспансере поставил бы крест на вузе моей мечты.

Ева согласно кивнула, даже не пытаясь представить, к каким последствиям в таком нетривиальном случае могло привести применение транквилизаторов и других психотропных веществ. Да и беседы с не имеющими соответствующей подготовки психологами тут тоже вряд ли бы помогли. Она невольно представила себе сокола, запертого в тесной клетке какой-нибудь областной психушки или сломленного, спивающегося охотника или лесоруба, только в общении с природой ощущающего себя живым.

— А как же твой прадед-целитель? — поинтересовалась она.

— Деда Филя к тому времени уже умер, — совсем сник Филипп. — Вот вскоре после его смерти я и начал «летать».

Ева даже зажмурилась, вспоминая занятия по устному творчеству, которое взяла как один из дополнительных курсов в добавление к английскому. По народным поверьям колдуны не могут умереть, пока не найдут преемника, желательно среди родных. Хотя, возможно, у потомков Финиста, от которого Балобановы вели свой род, все происходило как-то иначе. Но почему родителям Филиппа даже в голову не пришло, живя в сердце Сибири, найти знающего шамана? С другой стороны, возможно, Артем Балобанов, унаследовавший от деда частичку ведовства, слишком хорошо представлял, какое это бремя, и хотел сына уберечь?

— Все началось с того видения, в котором я запутался в силках, а потом увидел тебя, — проникновенно проговорил Филипп.

— Сокола-балобана я освобождала наяву, — стараясь не расплавиться от солнца и обжигающего взгляда карих соколиных глаз, напомнила Ева. — И у меня есть куча свидетелей. А вчера ты просто пропал, оставив всю одежду в руках у Ксюши.

— И потом на крыше появился сокол, — криво усмехнулся Филипп. — Хотя птицы обычно не летают в грозу. Это даже наши горе-стримеры знают.

Он прикрыл веки, уткнувшись лицом в подушку. Ева потянулась к нему, поправляя его растрепавшиеся волосы. Филипп порывисто поймал ее руку, усаживая на постель рядом с собой.

— Но ведь это невозможно! — проговорил он убежденно, приподнимаясь под одеялом, и переплетая Евины пальцы со своими.

— Противоречит всем законам природы, — согласилась Ева, не думая освобождаться или отводить взгляд.

Она Филиппа понимала. Разве она сама в последние дни, переживая, что сходит с ума, не пыталась найти странным совпадениям и слишком реалистичным снам логическое объяснение? А еще она могла точно сказать, что все это как-то связано с Бессмертным. Не просто так сокол впервые появился возле того проклятого полигона. И своей догадкой она поспешила поделиться с Филиппом.

— Ты хочешь сказать, что Константин Щаславович еще тогда пытался меня поймать? — поинтересовался он, то ли принимая открывшуюся перед ними новую реальность, то ли уточняя правила игры.

— А потом устроил настоящую облаву, отслеживая все вакансии, на которые ты откликался, и отсекая тебе все ходы, — кивнула Ева.

— Но зачем я ему? — немного отстранившись, спросил Филипп. — Я-то думал, он мне просто мстит, и еще удивлялся не столько низости, сколько мелочности и дотошности. Других программистов у него что ли нет?

Ева пожала плечами. Зачем понадобился мальчик с шаманскими задатками могущественному аффинажному королю, она сказать, конечно, не могла. С другой стороны, далеко не все кудесники умеют принимать облик своего тотема.

— И получается, Карина Ищеева тоже все подстроила? — пытаясь связать воедино цепь разворачивающихся вокруг него событий, нахмурился Филипп. — Я еще понять не мог, зачем кому-то понадобилось сбивать настройки круиз-контроля яхты.

— Думаю, она это сделала специально, хотя не знаю, могла ли обратно вернуть, — сухо заметила Ева. — Она по образованию вообще-то, как и родители, эколог и экономист. — «И могущественная ведьма», — добавила она про себя.

— Возможно, Карина хочет с тобой поквитаться из-за причастности твоего отца к гибели ее матери! — предположила Ева, вспоминая относящуюся еще к Первой Кавказской историю, в которую оказались вовлечены Артем Балобанов и Михаил Шатунов.

— Ну да, — вспомнил Филипп. — Я действительно забыл, что ее мать — Елена Ищеева, которая в той вайнахской башне хотела провести какой-то ритуал с человеческими жертвоприношениями. Отец не любил об этом говорить. И как я мог во второй раз так бездарно попасться? — скривился он.

«Как сокол-балобан в силки», — подумала Ева.

— В моей семье просмотр новостей — это часть работы, к которой меня подключали, когда отцу не хватало времени, — примирительно пояснила Ева, вспоминая свой вчерашний мониторинг.

Собранное досье им еще могло пригодиться.

— То есть, ты на меня больше не сердишься? — из-под длинной растрепанной челки виновато глянул на нее Филипп, придвигаясь вплотную, хотя Ева и так уже почти касалась плечом его обнаженной груди. — Я даже не подумал, что деловая встреча с другой женщиной может тебя задеть. Впрочем, согласен, не каждый день нас, простых прогеров, дочки олигархов приглашают покопаться в программе круиз-контроля.

— Ну я тоже себя не самым лучшим образом повела, — улыбнулась в ответ Ева. — Сразу непонятно что надумала. Хорошо еще, не устроила сцену ревности.

— Я бы хотел на это глянуть, — обезоруживающе улыбнулся Филипп. — Говорят, ревнует — значит любит.

Ева опять не поняла, как оказалась в его объятьях и почему, когда его губы приблизились к ее губам, даже не подумала отстраниться, хотя в любой момент могла войти медсестра или та же Ксюша. На этот раз поцелуй продолжался значительно дольше и показался Еве куда слаще, принеся запах трав, меда и земляники. Вполне насладившись ее губами, Филипп, перешел на шею, коснулся мочек ушей, в это время его руки сначала оказались под кофточкой где-то в районе груди, потом легонько толкнули Еву на подушку. Может быть, стоило его одернуть, но Еве так не хотелось убирать руки, перебиравшие его волосы, наслаждавшиеся упругостью мышц на плечах и груди.

Спину она не трогала, помня о повязке. Впрочем, ясен сокол, кажется, забыл и про ожог, и про недавний обморок. С другой стороны, с постелью сейчас соприкасалась только ее спина, а кофточка с юбкой и белье выглядели совсем ненадежной преградой. И трудно сказать, чем бы на этот раз все закончилось, но тут у Филиппа зазвонил телефон. Под грохот металла на экране высветился номер Карины Ищеевой, записанной как «Карина с яхты».

— Я не буду ей отвечать! — с трудом отрываясь от Евы, воскликнул в досаде сердитый, всклокоченный Филипп.

— Это вызовет подозрения, — осторожно принимая сидячее положение и поправляя одежду, хотя организм требовал продолжения, заметила Ева. — А в нынешней ситуации надо выиграть время и понаблюдать. Лучше сделать вид, что ты ни о чем не догадываешься.

— Но я не хочу сейчас с ней встречаться! — запротестовал Филипп, беря телефон с таким видом, будто из экрана могла выскочить мамба или гадюка.