— Так что тут за слэм? И кто курицу от орла отличить не в состоянии? Чему я вас учила? — напустилась на воспитанников Ксюша.
Даже сейчас, в самую жару, она не измерила черным джинсам с заклепками и кожаной шипованной косухе, тогда как Ева и в легкой энцефалитке, надетой поверх майки, изнывала, мечтая о реке или душе. Июнь в этом году выдался экстремально жаркий.
— Ксения Георгиевна! — по-деловому запищала Соня Трифонова, которая всегда стремилась любыми способами привлечь внимание и вызвать похвалу учителей и вожатых. — Тут у Евангелины Романовны перо красивое в волосах запуталось. Мы пытаемся определить, чье
Она начала продвигать свою версию насчет кукушки, но тут Ксюша взяла в руки перо и аж присвистнула.
— Да это ж сокол-балобан! Ну тебе, подруга, сегодня и везет! Чуют хищники, что ты их стэнишь.
Ксюша, с которой они всего полгода вместе проучились в физмат лицее, но после продолжили дружить, несмотря на диаметрально противоположные интересы в музыке и несхожесть характеров и темперамента, знала о детском увлечении Евы.
— Да откуда ему тут взяться? Он же горная и степная птица. Да и водится только в Азии, в крайнем случае, у нас в Сибири, — удивилась Ева, сердце которой учащенно забилось от непонятного предчувствия.
Тогда на стационаре в тайге силки орнитологов подарили ей встречу тоже с балобаном, и она, конечно, узнала перо, только, как и дети, не могла поверить.
— Вот мне это тоже интересно, — нахмурилась Ксюша. — Таких птичек любят держать у себя вместо питомцев арабские шейхи, и наши олигархи слизывают с них, даже если не занимаются соколиной охотой. Так что мы, боюсь, имеем дело либо с беглецом из какого-нибудь коттеджа, либо с жертвой нелегальных торговцев.
— Надо его как можно скорее вернуть в дикую природу! — воскликнул Петя Климанов, который с подростковым максимализмом обычно ратовал за радикальное решение экологических проблем.
— Так он, видимо, и сам вернулся, — пожала плечами Ксюша. — Хотя в регионах, где обитают его собратья ему, конечно, было бы комфортнее. Вы лучше посмотрите, на окраску! — добавила Ксюша, входя в педагогический раж. — Вроде бы оно такое яркое, броское. Но эта пестрота прячет от врагов и помогает выслеживать добычу не хуже пятен на шкуре барса или полосок тигра. Тем более что у многих животных зрение монохромное!
Ребята торжественно вручили Еве перо и, ведомые Ксюшей, продолжили путь. Они и так уже задержались, рискуя опоздать к обеду. Миновав прогалок, они вновь углубились в лес, срезая путь напрямик по тропинке.
Солнечные лучи, проникая сквозь густую листву, расцвечивали ажурные кроны во все оттенки зеленого от темного изумруда до желтоватого хризолита. Золотили белокурые волосы Сони, подчеркивали рыжину в кудрях Севы Кулешова, бросали причудливые блики на необычную находку. Ева бережно несла перо в руках, и мысли ее уносились в неведомые дали. Она любила лес и потому с радостью согласилась на эту летнюю подработку, но за прошедшие с начала смены полторы недели за ворота выбралась в первый раз. Да и то лишь потому, что ребята из третьего отряда, с которыми она в это время занималась английским, уехали на экскурсию в Поленово.
И надо ж было такому случиться, чтобы именно сегодня на пути следования их маленького отряда пролетел сокол-балобан. А ведь где-то рядом по территории лагеря ходил человек, которого Ева с первой встречи на планерке почему-то сравнила именно с этой гордой, красивой птицей. Что это? Простое совпадение или начало каких-то необычных событий? Хорошо, что эти мысли она не озвучила вслух. Материалистка-Ксюша подняла бы ее на смех. В конце концов, мало ли откуда ветер принес заветное перышко.
Когда они вышли из лесу на шедший вдоль берега Оки проселок, ароматы поспевающей земляники, луговых трав, речной тины и нагретой на солнце сосновой смолы перебил резкий запах бензина. Послышался рев двигателя, и из-за поворота выехал мотоциклист в шлеме с изображением хищной птицы, коричневой косухе с бахромой, кожаных же штанах и ботинках с защитой. Завидев детей и вожатых, он остановился, стягивая шлем. Из-под упавших на лоб каштановых выгоревших по краям прядей на Еву глянули карие соколиные очи.
Филипп Балобанов учился в магистратуре то ли Бауманки, то ли какого-то-то другого не менее престижного технического вуза на айтишника, а в лагере исполнял обязанности сисадмина и по совместительству ди-джея и руководителя кружка программирования. Начальство к нему благоволило за способность реанимировать, казалось, безнадежно сломанное оборудование и гаджеты. Мальчишки уважали за умение на раз решить любую, даже самую сложную, задачку по информатике. А девочки из старших отрядов в попытках привлечь его внимание пускались на самые разнообразные ухищрения и едва ли не вцеплялись друг дружке в космы за место на танцполе поближе к ди-джею.
Высокий, статный и ладный Филипп и в самом деле выглядел настоящим принцем из грез, а уж двигался в такт музыке с такой непостижимой гибкостью, точно имел какие-то дополнительные шарниры. К тому же он еще и пел гораздо лучше некоторых звезд эстрады. Не слишком ли много достоинств для одного человека? Не притаился ли где-то какой-то изъян?
Впрочем, Ева могла себе признаться, что тоже попала под чарующие лучи его обаяния. От Филиппа словно исходил незримый свет или живительное тепло. Но предпринимать какие-то шаги, чтобы не то что завоевать в кое веки приглянувшегося пригожего парня, а хотя бы просто обратить на себя его внимание, Ева почему-то не решалась. Тем более что они пересекались только на планерках, а на дискотеки Ева не ходила.
Вот и сейчас вместо того, чтобы ответить на обжигающий взгляд улыбкой или, напустив на себя загадочность, стрелять глазками из-под длинных ресниц, она просто бездарно покраснела, даже не надеясь списать румянец на влияние солнца. Увы. Кокетничать и клеить парней она так и не смогла научиться.
С другой стороны, а почему ее это должно волновать? Свет что ли на Филиппе клином сошелся? Кто его знает, какие мысли таит его высокий чистый лоб, сейчас прикрытый волосами, что кроется за обаятельной белозубой улыбкой? Впрочем, Ксюша, которая знала Филиппа давно по каким-то своим рок-тусовкам утверждала, что парень он надежный и, что называется, настоящий. Вот и сейчас, она, нисколько не смущаясь, приветственно тряхнула своими синими дреддами:
— О, Филька! От работы косишь?
— Почему кошу? — притворно обиделся Филип, продолжая с интересом, хотя и исподволь разглядывать Еву. — У меня и косы-то нет. На почту в деревню ездил, забирал транзисторы, микросхемы, штекера и прочую мелочь, которую в интернет-магазине заказывал. Здешняя техника, конечно морально еще лет десять назад устарела...
— Но кто ж нам предоставит другую, — понимающе закончила Ксюша.
— А у вас, экологов, что хорошего? — поинтересовался Филипп. — Смотрю появился новый кружковод? — кивнул он в сторону Евы.
— Да это ж Ева, педагог по английскому, — мигом оживилась Ксюша, делая подруге какие-то знаки и подталкивая ее вперед. — Ты разве не помнишь? Ее директор коллективу представляла, да и я тебе про нее рассказывала.
— Ах да, конечно. Рад знакомству! — кивнул Еве Филипп, обжигая ее глазами так, что внутри у нее все аж зашлось.
Да что ж это такое?! Ей же не четырнадцать лет!
— А мы сегодня в лесу перо соколиное нашли! — пролезая чуть ли не у Евы под рукой встряла Соня Трифонова. — У Евангелины Романовны в волосах запуталось!
— Надо же! — с каким-то странным выражением глянул на пестрое перо Филипп. — Кто ж это перья свои тут раскидывает? Что за Финист? — проговорил он задумчиво, и Еве почему-то показалось, будто ему про таинственного сокола лучше других известно.
— Скажешь тоже, Финист! — хохотнула Ксюша. — Небось, какой-нибудь олигарх развлекался охотой, — махнула она рукой. — Знаешь же сколько тут коттеджей по берегам Оки стоит!
Филипп неопределенно пожал плечами, снова переводя взгляд на Еву.
— А правда, что вы знаете не только английский, но и португальский? — делая вид, что не замечает ее волнение, как ни в чем не бывало продолжал он. — Мне тут принесли одну песню, а я нигде не могу найти перевод. Да и с произношением у меня беда. Я и с английским-то вечно мучаюсь, но нам, программистам, без него никуда. Хорошо хоть разговаривать не надо.
