Разговор на грани ссоры продолжился, но Джейс перестал слушать. На миг сосредоточившись, – из-за раны это далось ему лишь чуть тяжелее, чем обычно, – он снял со стола заклятье ясновидения, уменьшив тем самым остроту своих чувств, но решил пока не развеивать его окончательно.

Плотно зажмурив глаза, маг удрученно уткнулся лицом в ладони. Хотя он считал, что использование псевдонимов было оправдано, он не мог винить Эммару в том, что она на него злится. Ведь она считала его своим другом, он называл себя ее другом, и при этом не доверил ей даже своего настоящего имени.

Все, что он делал, он делал из самых лучших побуждений. Как же он умудрился всюду напортачить?

И откуда он мог знать, что снова не портит все прямо сейчас?

Тем не менее, даже зная о том, что он не тот, за кого себя выдавал, она впустила его в свой дом и исцелила его раны, хотя ничем не была ему обязана. Вскоре мысли об Эммаре предсказуемо уступили место воспоминаниям о Каллисте. Джейс Белерен всерьез задумался о том, а достоин ли он хотя бы одного из своих друзей – и должны ли они были страдать из-за такого человека, как он.

Он попытался стряхнуть эту жалость к самому себе, пока она не поглотила его окончательно, и вместо этого сосредоточился на насущных заботах. Не открывая глаз и не прерывая заклинания ясновидения, он перенес все свое внимание на комнату вокруг. Сев на кровати, он ощутил тяжелые одеяла, которые укрывали его ноги, и зуд от засаленных волос, пропитанных горячечным потом и давно требовавших мытья. Потрогав пальцем обнаженные ребра, он почувствовал небольшое углубление и ноющую боль в мышцах, но она не шла ни в какое сравнение с прежней агонией. Он снова отметил про себя, до чего же велик его долг перед гостеприимной эльфийкой, и тут же отбросил эту мысль, пока она вновь не завела его в объятья хандры, которую он всеми силами старался прогнать.

Он медленно убрал пальцы от раны и положил руки на матрас, а вместо этого обратился к ней своим разумом. Он вспомнил тепло, которое растекалось по его телу от прикосновений целительницы, «вкус» ее маны, проникающей в его душу, и ощущение того, как стягиваются края раны. На мгновение его дух как будто замер на пороге важного открытия, понимания новой магии, более светлой и чистой, чем та, которую он практиковал до этого. Боль в его ране внезапно стала легкой, как перышко. И в глубине души Джейс возликовал, испытывая радость не столько от использования силы на собственное благо, а от ощущения волшебства, достойного того, чтобы творить его просто так.

Момент просветления был испорчен громкими ударами тяжелого кулака во входную дверь, которые вывели Джейса из его транса. Маг со стоном рухнул обратно на подушки, поскольку его чувства до сих пор витали в комнате внизу, и из-за этого звук он услышал не только ушами, но и непосредственно разумом.

Испытывая любопытство и слегка неуместное раздражение, Джейс направил свое заклинание мимо множества колонн, поддерживающих особняк Эммары, и протиснул его сквозь тяжелую деревянную дверную раму, чтобы как следует рассмотреть человека снаружи. Он не увидел ничего выдающегося – всего лишь здорового гориллоподобного типа с ящиком под мышкой. Очевидно, это был какой-то посыльный.

Но приступ паранойи заставил Джейса сосредоточиться сильнее и заглянуть в разум человека у двери. Читать мысли сквозь магическую линзу ясновидения было непросто, но это должно было стать хорошей проверкой его состояния.

И вдруг Джейс вскочил с постели, как ошпаренный. Превозмогая боль, спотыкаясь и поскальзываясь, теряя равновесие и хватаясь за стену, он отчаянно бросился к ближайшей колонне-телепорту.

В ожидании ответа на свой стук в дверь Керстоф переминался с ноги на ногу, сгорая от предвкушения. Левой рукой он обхватил совершенно пустую коробку, а правой в это время сжимал тонкий стилет, лезвие которого было обращено назад и скрывалось в его широком рукаве.

Из-за тяжелой двери донеслось слабое дребезжание, и маленькое окошко – так мастерски скрытое среди рисунка древесины, что Керстоф поначалу даже не заметил его – отворилось, явив примерно четверть симпатичного эльфийского личика.

– Да? Кто это?

– Вам посылочка, сударыня, – ответил Керстоф так, как и полагалось порядочному посыльному – вежливым, но скучающим тоном.

– Что в ней?

– Не могу знать, сударыня. На ней ничего не написано, а вскрывать или спрашивать – не моего ума дело.

– Хорошо. Подождите немного, пожалуйста.

Пульс Керстофа участился, и он почувствовал, как возбуждение переполняет его грудную клетку – не говоря уже о других местах чуть пониже. Его всегда заводил этот последний миг перед тем, как все будет кончено. Особенно если его «партнером» была привлекательная девушка.

Он услышал, как отодвинулась щеколда и звякнула цепочка, снятая с крючка, и дверь распахнулась. Он улыбнулся эльфийке чрезмерно дружелюбной улыбкой.

– Эммари Тандарс? – уточнил он, нарочно коверкая слова.

– Почти угадали, – улыбнулась она в ответ.

– Великолепно, – и плавным движением, отточенным за годы практики, он перехватил стилет поудобнее, шагнул к Эммаре, едва не прильнув к ней всем телом, и снизу вверх вонзил лезвие ей прямо под грудину.

Оба судорожно вздохнули, она – от внезапной боли, он – от наслаждения. Эльфийка пошатнулась, а Керстоф выдернул стилет и толкнул ее. Эммара опрокинулась назад, перестав дышать еще до того, как ее тело коснулась пола. Керстоф равнодушно присел рядом, положил на пол пустой ящик, затем поднялся, спокойно закрыл дверь и спустился по ступеням, смешавшись с уличной толпой.

За это время мимо прошло человек десять, не меньше, но никто ничего не заметил.

***

Джейс, одетый в одни подштанники, в которых он лежал в постели, ринулся из-за двери и упал на колени рядом с распростертым телом эльфийки. Он уже потянулся было к ней, стиснув зубы при виде растекающейся лужи крови, но глаза Эммары распахнулись, словно пасть дрейка, и Джейс с облегчением выдохнул, лишь сейчас осознав, что все это время стоял, затаив дыхание.

– Эммара? – прошептал он.

– Это действительно больно, – проворчала она, осторожно пытаясь сесть. Рана на ее животе начала затягиваться, а кровь – подсыхать. Джейс понимал, что, не начни она заранее готовить исцеляющее заклинание, ранение оказалось бы смертельным; даже сейчас на месте раны остался безобразный шрам, и следующие несколько дней Эммаре явно придется страдать от сильной боли.

– Мне так жаль, что я втравил тебя в это, – сказал маг. – Но у меня не было времени создать даже самую слабую иллюзию – по крайней мере, такую, чтобы он продолжил в нее верить после того, как всадил в нее нож, – он протянул эльфийке руку, помогая встать. – Я просто…

Взглянув на него со смесью ярости и боли, Эммара оттолкнула его руку и, слегка пошатываясь, поднялась самостоятельно. Затем она пристально уставилась на него, и то же самое сделала Лилиана, появившаяся из-за ближайшей колонны. Обе женщины встали перед магом, сложив руки на груди и мрачно нахмурившись, словно кривые отражения друг друга.

– Что? – спросил Джейс разом у обеих.

– Не потрудишься ли объясниться, «Беррим»? – потребовала Эммара.

– Ну, я понял…, – начал он.

– Боялся, что я не смогу защитить себя сама? – наседала на него эльфийка.

– А про меня и говорить не надо, – хмуро добавила Лилиана. – О небо! Мы в беде! Давайте подождем, пока раненый мальчишка не примчится нас спасать!

– Я…, – снова попытался он вставить хоть слово.

– Ты хоть понимаешь, к чему могло привести твое шатание по дому? – не выдержала Эммара. – И я говорю не о себе! Думаешь, я просто так велела тебе оставаться в постели? Идиот!

Лилиана, подумал Джейс, плохо на нее влияет.

– Я прибежал сюда спасать не вас! – прокричал он, схватившись за ребра от нового приступа тупой ноющей боли. – Я хотел спасти его!