Но Теззерет этого не видел. Не закончив фразы, изобретатель пошатнулся, когда сознание Никола Боласа обрушилось на него всей своей мощью. И лишь после этого, приоткрыв рот от неожиданности и нарастающей тревоги, он оглянулся и заметил Джейса, ползущего по льду.

– Знаешь, Теззерет, – произнес Никол Болас как ни в чем не бывало, – я разочарован. Разумеется, он уже мертв; мне давно было известно, что он был подкуплен. Но он, похоже, не знал, кому именно отправлялась руда, которую он воровал из моих поставок. С твоей стороны было довольно умно использовать третью сторону. А вот явиться после этого ко мне – напротив, весьма глупо.

– Ты не посмеешь тронуть меня, Болас! – заявил Теззерет, снова выпрямляясь во весь рост, хотя все его тело начало дрожать, и причиной тому был вовсе не холод. Его левая рука, заведенная за спину, потянулась к сумке с инструментами, а правую, искусственную, он выбросил вверх, готовый сотворить целую серию мощных заклятий. – Можешь сколько угодно обвинять меня в том, что я совершил за пределами этого места, но пока ты здесь, ты скован чарами!

Громогласный хохот дракона прокатился по ущельям, потревожив снег на вершинах ближайших гор.

– Ты абсолютно прав, мой маленький изобретатель. Я скован теми же чарами, что и ты, и к тому моменту, как я смогу от них избавиться, ты уже будешь далеко отсюда.

Теззерет почувствовал, как малая доля напряжения покинула его плечи. Но она вернулась вдвойне, когда в землю у его ног вонзилась стрела, и осколки льда впились ему в сапоги.

– Само собой, – продолжил Болас, когда над каньоном показалась огромная толпа человеческих фигур, – как ты сам великодушно постановил, подкупив моих слуг, мы не берем в расчет третью сторону.

Не слыша звука собственных шагов за топотом людей, звоном тетивы и жутким рокочущим смехом Боласа, Теззерет бросился бежать.

Снег лишь слегка проседал под ногами изобретателя, почти не замедляя его, как будто он частично парил в воздухе на какой-то невидимой платформе. Он в два счета поравнялся с Джейсом и на первый взгляд вовсе не собирался останавливаться. Лишь заметив, что молодой маг уже самостоятельно пытается подняться, он протянул металлическую руку и рывком поставил его на ноги.

– Ты можешь бежать? – нетерпеливо спросил Теззерет.

– Я…

– Беги или умрешь.

Джейс побежал.

Стрелы сыпались на них так же густо, как снег. Джейс то и дело спотыкался в сугробах, замедляя их продвижение. Одна из стрел своим острым наконечником оцарапала Теззерету левую руку, и кровь брызнула на промерзшую землю, застывая в воздухе. Изобретатель зарычал, зачерпнул эфириевой рукой горсть снега и прижал ее к неглубокому порезу, чтобы остановить кровотечение, но в остальном не придал этому значения.

Как ни странно, снегопад и завывающий ветер стали их союзниками. Заставляя охотников целиться наугад, непогода защищала беглецов до тех пор, пока Теззерет не пришел в себя настолько, чтобы укрыть их белой иллюзорной пеленой, постоянно меняющей очертания. Благодаря этому их стало невозможно отличить от снега – по крайней мере, издали.

Изобретатель скрылся за крутым поворотом каньона, увлекая за собой хромающего Джейса, и извлек из кармана хрустальную сферу, ту самую, при помощи которой он шпионил за магом во время испытания Бэлтрис. Приложив ее к глазу и обретя тем самым нечеловеческое зрение, он осторожно выглянул из-за угла.

Расстояние перестало иметь для него значение, и падающий снег больше не слепил глаза. Он разглядел несколько десятков людей, сползающих по стенам каньона, будто огромные пауки – некоторые при этом и вовсе обходились без веревок. Каждый имел пышную бороду рыжего, светлого или каштанового оттенка, и каждый был одет в меха и шкуры животных, которых Теззерету никогда не доводилось встречать живьем. На поясе у них висели топоры и скрамасаксы[2], а за спиной крепились короткие, но мощные луки. Без сомнения, это были варвары из местных племен, нанятые или принужденные служить поневоле. Между тем, Боласа нигде не было видно, лишь отзвук его хохота все еще слышался среди ледяных ветров.

Но больше всего Теззерета беспокоили даже не сами варвары, хотя их число и в самом деле внушало опасения, а двое мужчин в тяжелых красных меховых плащах поверх доспехов у подножья скалы. Изобретатель понятия не имел, как им удалось спуститься сюда так быстро, но за собой они волокли двухколесную тележку, сделанную из старого потрескавшегося дерева. На ней стоял ящик примерно пяти футов высотой, высеченный из цельного куска черного железа и покрытый примитивными рунами, от которых на морозе поднимался пар.

Не успел Теззерет задуматься, что же может скрываться в этом узилище из металла и магии, как один из мужчин наклонился к ящику и провел рукой по вырезанным символам. От его прикосновения металл начал искривляться, выгибаться и отслаиваться, из-за чего ящик стал походить на диковинный черный цветок. А затем из него выбралось нечто.

Одна конечность опустилась на промерзшую землю, словно передняя лапа гончей собаки – вот только это была не лапа, а человеческая рука. Длинные пальцы растопырились, когда ладонь коснулась льда, и следом тут же показалась вторая конечность.

Тварь была человекообразной, но передвигалась на четвереньках, словно хищный зверь. Теззерет отчетливо видел ее глаза, рыщущие по сторонам, и оскал кривых зубов за редкой клочковатой бородой. По виду человек, по повадкам животное, она целиком состояла из сотканных вместе клочьев тумана – последних горячих вздохов сотен замерзших тел.

И, хотя существо никак не могло видеть Теззерета сквозь пелену вьюги и покров иллюзии, оно вскинуло голову к небу в безмолвном вое, а затем уверенно поскакало в его направлении. Варвары последовали за ним.

Им снова пришлось бежать. Джейс пыхтел и хрипел позади изобретателя, которому, казалось, все было нипочем. Не единожды маг спотыкался о сугробы, которые Теззерет преодолевал без малейшего труда; когда он споткнулся в третий раз, изобретатель остановился и за шиворот поднял его с земли. Джейс почувствовал внезапный холодок, который не имел никакого отношения к вьюге вокруг, и удвоил свои старания.

Лишь один раз Теззерет, который гораздо увереннее чувствовал себя в роли охотника, нежели добычи, остановился, чтобы дать врагу отпор. Произнося сложное заклинание, он швырнул маленький осколок металла. Тот полетел против ветра и вонзился в железный ящик, внутри которого скрывалась призрачная гончая варваров. От удара железо начало гнуться и скручиваться. Под скрежет рвущегося металла ящик медленно опрокинулся с тележки и тут же поднялся вновь – уже не ящик, а конструкция исполинских размеров, человекоподобная, но в два раза выше обычного человека, одержимая сущностью, которую Теззерет призвал из пустоты за пределами миров. Издавая щелканье и жужжание, она шагнула вперед, готовая сразиться с варварами.

А в вышине огромная тень заслонила собой окутанное холодной мглой солнце. Раскинув крылья так широко, словно он собирался обхватить ими весь мир, Никол Болас описал в небе круг и одним метким огненным плевком обратил кованого союзника Теззерета в груду шлака, наполнив ущелье удушливым дымом.

Разумеется, огонь не тронул мага и изобретателя, поскольку Боласа до сих пор сдерживали чары. Но, когда Джейс и Теззерет опять бросились наутек, а варвары устремились за ними в погоню, по каньону снова разнесся хохот дракона. Оглянувшись на бегу, Джейс с некоторым удивлением заметил, что морозный призрак, возглавляющий преследователей, на мгновение остановился у быстро остывающих обломков. В затуманенном усталостью мозгу мага начала зарождаться некая идея.

Дно ущелья стало неровным. Острые камни преграждали им путь, цепляясь за плащи и за ноги; над головой протянулись каменные мосты, по которым дикари перебегали с одной стороны на другую в поисках лучшего места для стрельбы, осыпая беглецов снегом. Каменная тропа полностью скрылась под снежным покровом, и вскоре даже Теззерету пришлось сбавить ход, чтобы ненароком не подвернуть лодыжку и не впечататься лицом в землю.