Старик погрозил ему пальцем, и мальчишка подчинился.

– Возьмите. Пожалуйста.

Виш вздохнул и взял смятый листок бумаги:

– Хорошо. Я передам в дом.

– Пожалуйста.

– Когда закончится моя смена и я пойду отдыхать. В любом случае его не будет несколько дней, а то и больше. Отойдите, пожалуйста.

Старик поглядел близорукими глазами мимо охранника на дорогу, идущую от ворот к дому, вздохнул и отвернулся.

Спустя несколько мгновений Виш зашел в сторожку.

– Ну и люди. – Он швырнул мятый листок бумаги в наполовину заполненную корзинку. – Лучше бы тебе, дружок, уйти, пока мама тебя не углядела.

– Да, сэр.

Я провел рукой по его толстой блестящей дубинке. На моих глазах он воспользовался ею только один раз, когда двое пьяных не послушались его предупреждения и попытались забраться на стену. Позже он вместе с мистером Тзии шлангом смывал с дороги пятна крови.

Я пошел обратно в дом. Мама что-то диктовала своему компу и, не останавливаясь, помахала мне рукой.

Я хотел пойти к себе в комнату, но остановился. Комп Адама Тенера безмолвно стоял в приемной. Несколько дней назад Джаред пытался проникнуть в отцовские файлы.

Интересно, удалось ему или нет? Я намекнул ему достаточно ясно. Поглядев по сторонам, я сел за пульт. Если мама поймает меня за этим делом, тут же прочитает такую лекцию, что мне станет не по себе, и отошлет в свою комнату. А если меня увидит мистер Тенер, то, может, больше никогда не будет мне доверять.

С другой стороны, может, именно здесь после Джареда остались какие-то следы, которые помогут его найти. А мистер Тенер вроде как дал разрешение.

Я подобрал его пароль и просмотрел файлы. Письма и меморандумы. Джареду все это ни к чему. Убавив яркость монитора, я сидел и размышлял. Потом решил проверить логарифм доступа, хоть и понимал: Джаред не такой дурак, чтоб наследить.

Но он наследил.

Три доступа, с его собственного компа. Я начал открывать вновь измененные файлы.

Расписание шаттлов. Любопытно. К этому времени Джаред мог оказаться где угодно.

Бронирование номера в межконтинентальном «Шератоне». Наверно, это заказ мистера Тенера, ведь у Джареда нет денег на неботель.

Последним оказался счет мистера Тенера в «Террексе». Вот это уже совершенно не мое дело. Я протянул руку, чтобы выключить монитор, но заколебался.

Джаред никак не мог забраться в «Террекс»: это уже выходило за рамки простого непослушания, а квалифицировалось как преступное деяние. Но если мы не сможем отыскать Джареда в ближайшее время, придется рассказать отцу, а огорчать его еще больше никак нельзя, особенно после Ланкастера.

Я открыл файл и вызвал комп «Террекса».

– Пароль?

Я попробовал набрать день рождения Джареда.

– В доступе отказано.

День рождения мистера Тенера.

– В доступе отказано.

Услышав какой-то звук, я повернулся к двери. Если меня поймают, моя репутация будет запятнана. Нет, Филип, она уже и так запятнана, просто они об этом не узнают.

С пылающим лицом я продолжал пробовать другие комбинации.

Оказалось, это день рождения мистера Тенера, набранный в обратном порядке. На экране появилась информация.

Плата за бронирование номера в неботеле снята со счета. С неистово колотящимся сердцем я закрыл файл и открыл деловой календарь мистера Тенера. Никаких поездок у него не намечалось. Отец был в Ланкастере, значит, номер забронирован не для него.

Я снова вернулся к счету в «Террексе» и вывел на экран отчет за последние несколько дней. Джаред исчез два дня назад. Нужно было посмотреть вчерашнее число…

Четыреста юнибаксов снято со счета в шаттл-порту Нью-Йорка.

Значит, Джаред в Нью-Йорке.

Глухой стук закрывающейся входной двери. Я выключил комп и отправился к себе в комнату, уселся в угол, обхватив колени, и принялся дергать рубашку.

Целиком моя вина. Из-за моего дурного удара Джаред превратился в преступника, может, ему даже угрожает опасность. Я постарался вспомнить успокаивающие мантры.

Моя вина.

Мама зашла ко мне в одиннадцать поцеловать на ночь. Я крепко-крепко обнял ее.

К половине двенадцатого все стихло. Я вылез из кровати, точно зная, что предпринять. Вместо того чтобы делать математику, я весь вечер строил планы.

Во-первых, одежда. Нужно взять две смены, больше не понадобится – к этому времени я вернусь. В темноте я открыл маленький чемодан с инициалами на кромке. Настоящая кожа, таких уже почти не делают. Дорогой. Отец подарил мне его на день рождения перед нашей поездкой в Лунаполис. Я аккуратно сложил в него одежду, как учила меня мама.

Теперь деньги. Я пододвинул табурет к стенному шкафу и дотянулся до верхней полки.

Я скорее отправился бы в Нью-Йорк пешком, чем украл деньги по примеру Джареда. Однажды, когда мне было пять лет, я стащил у мальчика, с которым дружил, из дома игрушку. Отец серьезно поговорил со мной. Больше никогда в жизни ничего не буду красть. Ни за что не хочу чувствовать себя так плохо, как после того разговора.

Да и не нужно было красть. Я открыл свой игрушечный сейф, взял оттуда триста юнибаксов и аккуратно закрыл снова. Предполагалось, что если я беру больше десяти долларов, то должен сказать об этом отцу или маме, и теперь нарушил это правило. Потом я обязательно позабочусь, чтобы они меня наказали. Но только потом.

Деньги принадлежали мне. Четыре года назад, когда я предложил отцу эту идею, он отнесся к ней скептически.

Восьмилетний мальчик, играющий на фондовой бирже карманными деньгами? Он дал согласие, но предупредил, что это незаконно, поскольку я еще несовершеннолетний, и если меня поймают, он скажет, что я сын рудокопа, которого он подобрал на Каллисто. Думаю, он бы так не сделал, но меня ни разу не поймали. Я занимался этим не так уж часто. Примерно раз в неделю, по компьютерным сетям Джареда.

Я сложил деньги и убрал в платиновый зажим, который мама подарила мне на последний день рожденья. Я видел такой у сенатора Рейнса и упомянул, что он мне очень понравился.

После этого я заглянул в свои записи. Чуть не забыл взять с собой телефон. Пришлось снова открыть чемодан и положить туда мой персональный красно-желтый мобильник. Взрослые считают, что детям нравятся яркие цвета. Может, некоторым и нравятся.

Следующий поступок только увеличил мою вину. Я напомнил себе, что делаю это ради Джареда. Точнее, ради мистера Тенера. Это веский довод, особенно если постараться не думать. Обо всем этом я поговорю с мистером Скиаром во время следующей встречи.

По-прежнему не включая свет, я на цыпочках подошел к своему компу, соединился с маминым, в ее кабинете (она редко меняет свой пароль, а я хорошо знал склад ее ума), и набрал записку, которую сочинил:

Я переслал записку с ее компа на свой, так что она прибыла, помеченной персональным кодом. Я нажал клавишу и вскоре уже держал изготовленный чип.

Может, такая мера предосторожности и ни к чему, но любой, кто захочет проверить подлинность моей записки через мамин комп, получит подтверждение автоматически. Вполне возможно, что в неботеле захотят сделать запрос.

Я уже собирался выключить свой компьютер, но задумался.

Я пообещал мистеру Тенеру сообщить все, что я узнаю, и чуть не отправился за Джаредом, ничего ему не сказав. С другой стороны, не хотелось признаваться, что я просматривал его счет в «Террексе». Поэтому я послал на его комп такое сообщение: «Предположение от Ф.Т.: проверьте, сколько денег и откуда Джаред мог взять с собой», – понадеявшись, что этого будет достаточно.

Так, одежда, деньги, телефон, записка. Я осторожно открыл дверь, на цыпочках спустился по лестнице, оставил на кухне для мамы записку на утро, что попросил охранника завезти меня к учителю истории, а после этого на такси отправлюсь прямо к мистеру Скиару, и забрал с собой две старых кастрюли.