Мы пролетели над стеной, окружающей резиденцию. Построенная на месте бывшего поместья Ферфакса, она была оснащена суперсовременной охранной системой и давала самое драгоценное в нашем переполненном мире – уединенность. Трехметровая стена позволяла капитану и Арлине растить сына, не опасаясь пристального внимания СМИ.

Только вертолеты подвозили все новых гостей, как сейчас меня Мы дали капитану пространство, огражденное стенами, и постоянно нарушали его покой.

Я спрыгнул на землю, пока лопасти все еще вращались. Ф.Т. поднырнул под руку стражника, который удерживал его на расстоянии.

– Привет, мистер Боланд. Мама в доме. Мистер Тенер в своем бунгало, но наверняка сейчас выйдет. Он постоянно глядит на посадочную площадку, когда пролетает вертолет.

– Здравствуй, Филип, – неловко обнял его я. Скоро он превратится в долговязого подростка. Уже сейчас голос у него звучал ниже.

– Я закончил собирать модель, которую вы мне подарили, и написал изготовителям о допущенных ошибках. В кормовой части у «Челленджера» три лазерные орудийные башни, а не две. С двумя у модели более симметричный вид. Наверно, поэтому они и погрешили против истины. А вон и мистер Тенер. Вы останетесь к обеду?

– Не думаю.

– О, – лицо у него вытянулось.

– Я надеялся… Я был… – Он умолк. Потом голосом примерного мальчика:

– Приятно видеть вас снова, сэр.

– Привет, Роб. – Адам протянул руку. – Выпьешь чего-нибудь?

Он рассеянно погладил Филипа по плечу.

– Что-нибудь легкое.

Тенер повел меня в бунгало, мальчик пошел следом. Через несколько минут мы сидели в его дворике.

– Роб, мне нужно… – Адам проглотил откуда-то появившийся комок в горле – Не мог бы ты… Я хочу сказать…

Я ждал.

Наконец он выпалил:

– Джареда больше нет.

– Умер? – поразился я. Ф.Т., сидевший напротив, широко раскрыл глаза.

– Боже, нет. – Адам был совершенно подавлен. – По крайней мере, я надеюсь на это. Он ушел вчера во второй половине дня.

– Ты звонил в полицию?

– Сегодня утром, когда он не вернулся. Адам встал и принялся расхаживать.

– Я надеялся, что он потихоньку вернется через окно и утром я обнаружу, что он спит у себя в постели. У военных в сети есть его голографическое фото, но передавать его в общественные сети они не будут. Не хочу, чтобы трепали имя командира. Откровенно говоря, я надеюсь, что он никогда не узнает об этом. Ты знаешь, в каком он настроении после посещения Ланкастера. Нагрузить на него еще и эту ношу… – Покраснев, он отвернулся. – Я подумал: может, с твоими связями…

– Конечно, – отрывисто отозвался я. – Позволь воспользоваться твоим телефоном.

Отец по своим, а я по своим каналам, вдвоем мы поднимем на ноги все силы на восточном побережье. Мальчишку обязательно найдут и с позором водворят домой. Другого он и не заслуживает: Адам посерел от беспокойства.

Я позвонил Вану и объяснил, что нужно сделать, зная: как только я положу трубку, он обзвонит всех, кого нужно, по личным, незарегистрированным номерам. Когда я вернулся в дом, Ф.Т. уже не было. Адам пробормотал:

– Спасибо тебе.

– Не за что, – совершенно искренне сказал я, – Что еще я могу для тебя сделать?

– Даже не представляю. Как у нас разыскивают пропавшего подростка?

– Мы предоставляем это делать профессионалам. – Я допил до конца и переставил свой стул в тень. – С другой стороны, разве капитан не бросился разыскивать свою первую жену?

– Это другое дело. Анни отправилась на улицы, одурманенная лекарствами. Даже Джареду известно, что трущобников нужно избегать.

Адам снова заходил взад и вперед.

– Наверняка можно еще что-нибудь сделать.

Да, лишить этого щенка наследства, подумал я про себя.

– А Ф.Т. ничего не знает?

– Он сказал, что если бы знал, что Джаред собирается убежать, то взвесил бы: сообщать ли мне об этом, – криво улыбнулся Адам. – Так и сказал: взвесил бы. Н-да. Хороший мальчишка.

Возможно, выпитое придало мне храбрости.

– Ты заслуживаешь такого сына, как он. Не Джареда.

Я затаил дыхание, ожидая взрыва. Но так и не дождался.

– Иногда мне хочется…

Что ему хочется, я так и не услышал. Он вздохнул и встал.

– Спасибо за помощь. Ты не можешь остаться?

– К сожалению, нет. Сегодня мы с отцом отправляемся на станцию Наземного порта. Прием, на котором обязательно нужно быть.

Ирония судьбы: несмотря на многочисленные бальные залы и центры для проведения конференций, разбросанные по городским башням, Ассоциация строителей проводила ежегодное собрание на высоте. Я посмотрел на часы:

– Пожалуй, лучше мне не опаздывать на шаттл. Адам проводил меня до ожидающего вертолета.

– Если он… когда он вернется, я буду вести себя с ним по-другому. Я наблюдал, как командир разговаривает с Филипом. Как бы мальчик ни был ему дорог, он делает так, как лучше, а не как хочет его сын. Мне никогда не удавалось следовать его примеру.

– А теперь?

Его лицо посуровело.

– Я поступлю так, как предписывает долг.

Мгновение спустя резиденция осталась далеко внизу. Удастся ли Адаму сохранить свою решимость? Вряд ли. Люди так легко не меняются.

Жаль Адама. Нельзя сказать, что никто не способен оказать ему содействие. Общественные институты были готовы помочь ему с мальчиком в любую минуту. В конце концов, Адам может ходатайствовать о том, чтобы поместить его в исправительную колонию как подростка, сбившегося с пути. Мятежные века двухсотлетней давности были признаны отклонением от нормы. До совершеннолетия, то есть до двадцати двух лет, юридически за мальчика нес ответственность его отец.

На посещение Адама у меня ушло не больше часа, так что свободное время у меня еще оставалось. Не представляю, как случилось, что я на десять минут опоздал на встречу с отцом.

В шаттл-порту благодаря VIP-статусу мы быстро покончили с формальностями отлета.

Отец положил свой.

Адмирал и глазом не моргнул.

– Верно, это составит половину того, что нужно иметь на сегодняшний день.

Эйврил Пибоди, член строительной группы, фыркнула в ответ. Официанты из «Хилтона» вокруг нас сновали с подносами, уставленными закусками.

Адмирал Торн неодобрительно взглянул на Пибоди:

– Оружие нового типа позволило нашему флоту возобновить снабжение колоний, но сколько лет потеряно! Новые исследования Космоса приостановлены. Открытие колонии Касабланка пришлось отложить еще на два года.

Представительный Сулейман Франджи, бывший заместитель генсека, похлопал Торна по плечу:

– Ну, ну, Джефф, не горячись. Флоту будут выделены большие фонды.

– При нашей полной поддержке, – заметил я.

Все одобрительно закивали. Отец добился признания, став главой Военно-Космического Комитета, который он возглавлял до сих пор.

– И моей, – добавил Франджи. – Кстати, мы запланировали приступить к работе в октябре. Так что на расчистку территории у нас остается около месяца.

Тучный мужчина из Хартфорда был поражен:

– Так быстро? Да ведь там, кажется, двадцать громадных кварталов?

Франджи улыбнулся:

– На них не проживает ни один избиратель. На этой территории нет башен.

Все было как всегда. Прежде чем стать избранными, в силу обстоятельств политикам приходилось считать карточки голосования. Все службы Нью-Йорка фактически были отсечены до Бронкса, когда уклонисты в конечном счете утратили здесь контроль над ситуацией. Долгое время избиратели-уклонисты останавливали нас, но теперь старый Бронкс, квартал за кварталом, сравнивали с землей и застраивали заново, вытесняя с них банды одичавших трэнни. Так же, как это наконец произойдет и с центром города.

Франджи заслуживал поощрения и как строитель, и как человек, пекущийся о партии.

– Сэр, мы ценим вашу работу в отношении городов. Будем надеяться, что на будущий год вы приступите к третьему этапу.

– Боже, – он пришел в замешательство, – Нет, возведение одиннадцати башен так быстро завершить не удастся. Он задержал официанта и взял другой бокал. Джефф Торн промолчал, но, как только представилась возможность, отвел отца в сторонку. Я из любопытства последовал за ними.