За тонкой дверью послышался голос помощника режиссёра:
— Фрау Гартман, на сцену!
— Я буду ждать вас здесь. Идите играть свою дурацкую роль, — зло произнёс Зандер.
Эдит ничего не ответила.
— Итак, я вас жду, — упрямо повторил Зандер. — Не поддавайтесь минутному увлечению, фрау Гартман. Всё это быстро пройдёт, и вы горько поплатитесь. Не забывайте: Голливуд, Америка…
— Комиссар, на сцену! — прозвучал снова голос из-за двери.
Эдит сразу выпрямилась, словно забыла о присутствии Зандера:
— Я иду!
Зандер остался один. Он посмотрел на дверь и потёр руки.
«Она поедет, — мысленно повторял он. — Поедет! Нет на свете актрисы, которая устояла бы против такого соблазна».
Тут его мысли были прерваны, потому что дверь отворилась и он увидел огромный букет хризантем. Из-за букета выглядывало чьё-то круглое, сияющее лицо.
Никто бы не узнал в вошедшем бравого сержанта Кривоноса. Он был в штатском. Шляпа, низко надвинутая на лоб, залихватски сидела на нём, усы были начисто сбриты, но и это, видно, не портило ему настроения. Сержант казался человеком необычайно приветливым и жизнерадостным.
— Вы, вероятно, ошиблись, — неуверенно сказал Зандер вошедшему.
— Разрешите узнать, — с трудом подбирая слова, спросил Кривонос, — здесь комната фрау Эдит Гартман?
— Да. Что вам надо?
— Вот хорошо, а я-то волновался…
— Что вам здесь надо? Вы русский?
Зандер быстро опустил руку в карман, и Кривонос сразу заметил это движение, но солнечная улыбка не покинула его лица.
— Конечно, русский, — ответил он, — а то разве не слышно по произношению?
Произношение было у Кривоноса такое, что, конечно, никто бы не мог принять его за немца.
— Что вам здесь надо? — ещё раз спросил Зандер.
— А вот хочу поприветствовать знаменитую немецкую актрису Эдит Гартман. Или, может, нельзя?
— Нет, понятно, это разрешается, — всё ещё не успокаивался Зандер, — Но здесь уборная, а фрау Гартман сейчас на сцене.
— А я так и рассчитал: принесу цветы, оставлю, а сам исчезну.
Тут Кривонос оглянулся и на невысоком шкафу заметил вазу для цветов, которая, очевидно ещё с довоенных времён, стояла пустой.
— Я вас очень попрошу, — снова заговорил Кривонос, — у меня руки заняты, уж будьте так любезны, подайте мне вон ту посуду.
«Кажется, он под хмельком», — подумал Зандер, поворачиваясь к шкафу, и обеими руками потянулся за вазой.
— Держать руки вверх! Именно так, господин штурмбанфюрер! — вдруг прозвучал за его спиной незнакомый голос.
Зандер моментально обернулся, в ужасе от того, что кто-то вошёл в комнату и сразу его узнал. Но перед ним было то же лицо, на котором не осталось и тени приветливости. Дуло пистолета уставилось прямо в грудь Зандера, и он застыл недвижимо.
Сержант подошёл к Зандеру и вынул у него из карманов два револьвера.
— Неплохо вооружились, господин штурмбанфюрер, — говорил он вполголоса. — Вот так-то преступников под сказочку и забирают.
— Что вам от меня надо?! — воскликнул Зандер, — Вы меня с кем-то спутали.
— Ничего я не спутал…
Кривонос поднял свой пистолет к самым глазам Зандера:
— А теперь смотрите внимательно. Пистолет заряжён, и патрон дослан. Теперь что я делаю? Я кладу свою руку вместе с пистолетом к вам в карман.
Кривонос широким движением обнял Зандера, как лучшего друга, и штурмбанфюрер ощутил неприятное прикосновение дула где-то около живота.
— Чувствуете? — говорил Кривонос. — Не пробуйте ударить меня. Представляете, где очутится пуля, если рука дёрнется? Я бы не хотел иметь её в таком месте. А теперь мы с вами в обнимочку, словно старые дружки, пойдём до машины. Ну, левой, тронулись!..
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
В этот день у капитана Соколова было много хлопот, Большая работа последних месяцев подходила к концу. Ниточка, за которую так удачно ухватилась Люба, разобравшись в сплетне, принесённой Гердой Вагнер, помогла распутать наконец весь клубок.
Полный список членов организации, созданной Зандером, уже давно лежал у капитана Соколова в несгораемом шкафу. Эти люди оставались на свободе, но стойло только отдать приказ — и они были бы немедленно арестованы. Однако капитан не торопился. Он хотел вырвать этот репей с корнем и ждал, пока штурмбанфюрер Зандер появится в Дорнау, чтобы захватить всю организацию целиком.
Приглашённая на разговор к капитану, Герда Вагнер быстро оценила ситуацию и сочла за благо во всём признаться. Она рассказала о том, кто посещал её хозяйку и оставался в зале после закрытия ресторана. Она же сообщила о планах господина Зандера. К сожалению, её показания были не очень подробны: Герда сама знала далеко не всё.
Но так или иначе, едва только Зандер появился сегодня у фрау Линде, как Соколов немедленно был об этом извещён. А когда Зандер отправился в театр, капитан приступил к действиям.
Первыми привели в комендатуру Штельмахера и Гильду Фукс, за ними — перепуганных Пичмана и Янике, дальше — фрау Линде с папашей, а потом и других лавочников, которые обкрадывали покупателей. Сначала они пытались возмущаться и протестовать, но достаточно было упомянуть о Зандере, как арестованные мигом стихали. Им уже не оставалось ничего другого, как рассказать о своих преступлениях.
Вскоре после того как начался спектакль и Люба по телефону сообщила об этом мужу, в комендатуру привели самого Зандера. Кривонос мог гордиться своей работой: всё было проделано быстро и ловко. В театре никто не догадывался о том, что произошло в уборной Эдит Гартман. Сейчас Кривонос сидел неподалёку от капитана Соколова и прислушивался к допросу штурмбанфюрера.
— Ну, господин Зандер, — начал Соколов, — с каким заданием вас прислали в советскую зону оккупации?
— Вы ошибаетесь, я вовсе не Зандер, — попробовал вывернуться штурмбанфюрер.
— Это несерьёзный разговор, — усмехнулся Соколов. — Товарищ сержант, будьте добры, приведите господина Зандера в натуральный вид.
Кривонос с явным удовольствием подошёл к Зандеру и быстрым движением сорвал с него усики.
— Теперь, господин Зандер, — продолжал Соколов, — вы стали похожи на свой портрет в гитлеровской газете «Фелькишер беобахтер». Вот, прошу взглянуть. Значит, кончен бал-маскарад. Приступим к делу. Вам придётся рассказать про то, как вы запугивали жителей Дорнау и крестьян в Гротдорфе. Придётся вам также рассказать и о прежней своей деятельности в гестапо. У нас с вами большой разговор, господин штурмбанфюрер…
Зандер переменил тактику.
— Я думаю, мы сможем договориться, — сказал он. — За мои сведения…
— Я с вами в сделки вступать не намерен, — ответил Соколов, — Вашим делом займутся следственные органы, потом суд. Считайте наш нынешний разговор предварительным.
— Позвольте мне всё изложить на бумаге. Сейчас я не могу собраться с мыслями,
В комнату вошли Валя и майор Савченко.
— Полюбуйтесь, — сказал Соколов, — штурмбанфюрер Зандер собственной персоной.
— Ага! — сказал Савченко. — Где его взяли, капитан?
— Кривонос из театра привёл. Сидел в уборной у Эдит Гартман. Кстати, товарищ сержант, никто не видел, как вы его арестовали?
— Ни одна душа, — ответил Кривонос, привстав со стула, — Мы из театра вышли обнявшись, как дружки закадычные.
— Отлично, — сказал Соколов. Он обернулся на телефонный звонок и взял трубку. — Да, я, Любаша. Хорошо идёт? Ну, я очень рад. Ладно, поступай так, как мы договорились… Это Люба, — сказал он, положив трубку. — У Эдит Гартман огромный успех.
— А когда вы арестуете Эдит Гартман? — неожиданно спросил Зандер, услышав её имя. — Она тоже была в моей организации и собиралась бежать со мной в Америку. Я уже вёл от её имени переговоры,
— Что это вы так охотно заговорили об Эдит Гартман? — заинтересовался Соколов.
— Я хочу облегчить вам дело. Надеюсь, вы примете во внимание моё честное раскаяние?
— Примем, обязательно примем, — сказал Соколов, — Товарищ сержант, уведите его, а сами отправляйтесь в театр, как мы условились. У этого типа могут быть неизвестные нам сообщники. А если так, они попытаются навредить Эдит Гартман. Ваша задача — оберегать её от всяких случайностей, но чтобы она ничего не заметила.