– Несколько попыток твоего возвращения ни к чему не привели, – продолжал Генри, смотря на наши руки. – Я был в бешенстве. Не мог найти твою душу, ведь ты Чистейшая, незаметная. Я искал за всеми Вратами, начал с пятых. Потому что думал, что отступник переместит твою душу в ад.

Некромант вдруг замолк. Подумала, что учитель ищет слова, но молчание длилось слишком долго.

Я слегка повернулась в его сторону и вопросительно посмотрела на него.

– Ты уже давно дорога мне не как ученица, – слабо пробормотал он, повторив слова, сказанные мне когда-то. Его взгляд растапливал моё сердце. – После первой попытки оживить тебя я потратил столько сил, что это мгновенно сказалось на количестве лет. Ради какого-то другого ученика я не пошёл бы на такое. О, Создатель, зачем я это говорю? Ты сама видишь. Но не волнуйся, я ни о чём не жалею. Я с радостью постарел бы до рассыпающегося песка ради твоего возвращения.

– Ну, – протянула я, красноречиво разглядывая его внушительную фигуру. – Тебе так даже идёт.

Он усмехнулся той юношеской усмешкой, которую я обычно видела на другом лице.

– Рад, что ты так считаешь. Лично я всё никак не привыкну.

– А сколько прошло времени?

– Две недели.

Ого.

Нет, не так. ОГО!

– Но мы не в Луговичке, – холодея, произнесла, посмотрев в окно. – Две недели… во время Сезона… а как же жители?! А Бурый? А ты?

Генри тихо рассмеялся.

– Кто о чём. В нашем доме пока живут мои знакомые маги. Они и присмотрят за Луговичком. Не волнуйся, я им полностью доверяю, все вещи будут в порядке и на месте. А мы сейчас гостим у Дамиана.

– У Дамиана? – глупо переспросила я.

Некромант кивнул.

– Счастье, что у него как раз был дом в Тенетре-на-Амри. Кассиан передавал тебе привет, но не дождался твоего возвращения. Пять дней назад он ухал дальше.

Я вздохнула. Для меня-то прошло в два раза меньше времени!

– Чего вздыхаешь? Ах да, тебе же предстоит рассказать, что ты увидела за Гранью! – Как и ожидалось, учитель ухватится за такую возможность. Правда, я думала, что он сразу начнёт спрашивать о том, что я видела на том свете.

Я улыбнулась его любопытству. Хоть что-то неизменно.

Рассказала о том, что оказалась в своём изменяющемся платье. Что за третьими Вратами встретила врага маркиза. В итоге тот враг помог мне добраться до Врат. На описании легендарных Врат Генри задавал уйму вопросов.

– Никогда бы не подумал. Врата живые?

– Да.

– Огромные?

– Скорее как стена, в которой в любом месте могу появиться ворота.

– Как они расположены?

– Как… наверное, как круг в круге.

– Первые это внешние?

– Угу.

– Магия работала?

– Плохо, если честно. Я не смогла выйти самостоятельно.

– Это не удивительно. А что стало с чёрным призраком?

– Они охраняют Врата и всецело подчиняются им. Понятия не имею, как тому некроманту удалось контролировать такого призрака. Кстати, что можешь о них сказать?

– Это призраки не родившихся детей. Они никогда не были в мире живых. Я даже не уверен, разумны ли эти существа. Однако чёрные призраки играют важную роль в контроле душ, как ты уже могла понять.

Очередной раз тяжело вздохнула. Съездила на задание, называется.

Потом я стала описывать, что увидела за первыми Вратами.

– Рай, Генри, – восторженно поделилась я. – Это был действительно рай. И охранялся он лучше каких-либо других мест. Вторые Врата – самые жестокие, как по мне. А за первыми было так красиво, как ни в одном месте на земле. Такие добрые и вежливые души. А ещё я встретила родителей, представляешь? – пролепетала, почему-то понизив голос до шёпота. Генри внимательно меня слушал. – Они были там. Даже узнали меня. Жили в каком-то доме, вероятно, в том же в котором при жизни. Я его видела в раннем детстве. И смогла узнать, проходя мимо. Если честно, то после встречи с родителями мне и захотелось остаться там. Я с ними недолго говорила. Мой отец оказался последним нахт, не совсем человеком.

– Нахт это всё-таки люди, – пояснил Генри. – Я много раз их встречал. Просто у них другое строение глаз, позволяющее им хорошо видеть как и в темноте, так и при ярком свете. Ну, и они могут быть сосудами для чужой силы. Знаешь, как-то был один такой дар страшный, который передавался в одном роде нахт из поколения в поколение… – Тут учитель запнулся и закашлялся. Он резко обернулся ко мне. – Твоя тьма…

–… не моя, – закончила я за него. – Есть идеи, что это может означать? Кому на самом деле принадлежит такая сила?

– Одна хуже другой, – помрачнел учитель. В его глазах опять замелькала давняя боль. – Подавляй чужую силу в себе любыми силами, чтобы никто кроме нас с тобой о ней больше не знал. И прошу тебя, просто живи. Поняла?

Я кивнула, немного удивлённая сталью в голосе учителя.

– А…

– Вопросы не задавай, – прервал он меня. – Я не хочу на такое отвечать, потому что лучше тебе не знать.

Удручённо кивнула.

– Отлично, – выдохнул он. – А я всегда буду тебе помогать.

От его слов внутри меня разлилось трепетное тепло. Ну и ладно с теми вопросами. Я верю, что Генри рассказывает мне всё, что нужно.

Я верю ему.

Некромант словно прочёл это в моём взгляде и благодарно обнял меня, притянул ближе в себе. Разумеется, я вот вообще не возражала. Чувствовала себя в полнейшей безопасности. Наверное, так бывает, когда рядом тот, кто тебя любит и кого любишь ты. Как меня угораздило влюбиться в своего учителя? Наверное, он всегда был рядом. Всегда был и будет готов меня выручить и защитить.

Но чувствует ли он то же самое ко мне? Я уверена, что да. Иначе едва ли мне удалось бы вернуться к полноценной жизни. Знаю, что Генри готов меня оберегать…

И что самое важное – ему нравится меня защищать. Я это вижу. Ему нравится, когда я рядом. Это всё написано в таких мудрых глазах, в довольной улыбке чувственных губ, в расслабленном изгибе бровей…

Мы потянулись друг к другу одновременно. Хватка Генри на мне стала сильнее, я вцепилась пальцами в его рубашку. Все мысли куда-то улетучились, взгляд Элтона странно потемнел, да и мой, вероятно, тоже.

Наши губы сначала мягко коснулись. Потом поцелуй стал горячее, я чувствовала обжигающее дыхание Генри. От него пахло хвоей и корицей. Я сразу полюбила этот запах…

Некромант слегка прикусил меня за мочку уха. От этого моё тело неожиданно запылало…

Я почувствовала нарастающее желание…

К нашему общему разочарованию, ещё не начатое безумие было прервано. А помешала нам ворвавшаяся в комнату маленькая девочка, которую я уже видела в Луговичке. Да, это она тогда так испугалась, что вцепилась в меня. Такие непослушные каштановые кудряшки сложно не узнать.

А ворвалась она эффектно – громогласно грохнув дверью об стену и топая, как стадо слонов.

Девочка резко остановилась, посмотрела на нас с Генри, лежащих рядом друг с другом, и завопила:

– Папа! Тётя Вивьен очнулась! – окончательно оглушила нас девочка. Она радостно запрыгала по комнате под нашими шокированными взглядами. Потом снова повернулась к нам и прищурилась. А мы всё так же находились подозрительно близко друг к другу. – Папа, они сексом занимаются!

Как раз появившийся в дверях Дамиан закашлялся. Мы с Генри моментально отскочили друг от друга, (всё-таки скорость химмель это вам не шутки, а полезная вещь) так что инквизитор увидел нас, чинно сидящих на разных концах кровати. И оба были красные от смущения, но это можно назвать покраснением из-за гнева.

– Карина, – укоризненно протянул Дамиан, стараясь больше не смотреть на нас. – Откуда ты вообще такие слова знаешь?

Девочка, ни капельки не устыдившись, стала важно пояснять:

– Так в одном трактире, где мы останавливались, один господин позвал…

На Дамиана было жалко смотреть.

– Просто забудь о нём, – простонал инквизитор.

– Стоп, так это твоя дочь? – спросила я у Дамиана.

Он кивнул.

Теперь мне ясно, почему он даже раненый сразу подорвался и поскакал тогда за мной в Луговичок. Не мог оставить дочь в опасности. Но почему сразу не сказал мне правду?