— И что ты там видел? — спросил ещё совсем юный Эрвил, бросая над спокойной гладью озера камень, который резвой лягушкой проскочил вдаль над поверхностью воды, после чего с шумом и всплеском устремился ко дну.

На его вопрос Феанфин, совсем мальчишка, понуро пожал плечами и как-то сжался, словно ему предстоит говорить о чём-то очень неприятном.

— Не знаю. Это не видишь, а чувствуешь. Сложно объяснить, — ответил младший эльф и тоже бросил камень, однако тот сразу ушёл под воду, что крайне огорчило и без того раздосадованного мальчика. Но тоска быстро сошла с его лица, хотя взгляд всё ещё был потухшим, и Феанфил продолжил: — Они… странные. Их много. Они много где и нигде. Это странное место. Я не до конца разобрался.

Эрвил старательно пытался понять, о чём говорит его младший брат, но получалось с трудом. Он настолько старался тщательно обдумывать всё, что ему рассказывал Феанфил, что у него голова заболела. Но понятнее история не стала. Феанфил же, начав трепать локон длинных кудрявых волос, продолжил говорить:

— Причём они бывают не только эльфами. Я видел кого-то, похожего на рыбу. Представляешь? Только огромный, и вроде как не рыба. Песни петь любит. Но именно он мне кое-что рассказал.

Феанфил притих, а Эрвил вопросительно на него посмотрел, ожидая продолжения рассказа, но младший брат уставился вдаль и нахмурился.

— Навряд ли я смогу объяснить это правильными словами, но он имел в виду то, что именно там таких, как я и он, можно убить. Ну, или навредить достаточно серьёзно. Он сказал мне быть осторожным в том месте, ибо не все такие, как мы, добрые.

— Что ещё он тебе рассказал? — голос Эрвила задрожал.

Он с тревогой смотрел на Феанфила, который и без того стал казаться загадочным после приобретения своих божественных сил, так теперь говорит о ещё более странных и далёких от него, простого смертного эльфа, вещах. Но это заставило старшего брата задуматься: «Неужели даже бессмертного можно убить? Или хотя бы ранить?».

— Во всяком случае, брат, знай: я обязательно придумаю способ, чтобы ты мог защитить наш народ от меня! Или кого-то на меня похожего… Я уверен — нас немало в этой вселенной. Тех, кого называют богами, не всегда добрые… Может, и я недобрый?

Эрвил встрепенулся. Слышать такие жуткие догадки из уст его брата было едко и больно, ведь он знал, что этот мальчишка был нежнее цветка в душе. Он — бесполезный солдат, не воинственный принц, не великий вождь, который поведёт свой народ отвоёвывать свои земли; он чистый луч света, который стремится развеять тьму вокруг себя. Хотя у него это пока что плохо выходило

Старший из братьев постарался скрыть тревогу и радушно улыбнулся, положив ладонь на плечо Феанфила, готовясь его поддержать. Не успел он сказать хотя бы пару воодушевляющих слов, как Феанфил снова заговорил, но уже более мрачно и холодно:

— В том месте можно чувствовать будущее и прошлое. Это всё очень размыто. Я это тоже ещё слабо понимаю. Не умею… не знаю… Но я и многие другие там чувствуют огромное зло, большую ярость и безмерную кровожадность, которая рано или поздно обрушится на миры.

Эрвила не на шутку напугали слова его младшего брата. Он даже немного вздрогнул, хотя, может, это из-за северного ветра, что подул в спину сильнее, чем до этого.

— Из-за него… или неё… погибнет множество миров, Эрвил. Не хочу быть этим существом. А ведь могу. — Фенафил сам отрицал свои слова, качая головой и морща лоб от досады. Но Эрвил не растерялся и всё же сказал, крепко обняв младшего брата:

— Ты самый добрый эльф из всех, кого я знаю, и вряд ли встречу кого-то добрее: такого дурака среди всех звёзд не сыщешь — я уверен!

***

Голова немного болела, ныла в области лба и покалывала в висках. Но эта боль даже немного помогала Эрине отвлечься от происходящего.

Но она готова была поклясться, что всё, что она видела, было реальным, настоящим, ощутимым и досягаемым. Однако же, кем был тот человек? Человек ли? Что ему было нужно от неё? И лейтенант Фил Ригер. Откуда он там взялся? Так много вопросов было в голове, из-за чего она заболела ещё пуще прежнего. Дискомфорт вынудил девушку согнуться пополам и сомкнуть веки, закрывая руками уши, в которых подло зазвенело.

«Кажется, нам помешали. Прости».

Этот голос прямо в голове. Эрина вскочила со стула, чем застала врасплох стерегущий её отряд солдат и офицеров. Но она не смогла выронить и слова, вместо этого она уставилась вперёд, а перед собой увидела пустоту. Чёрную, давящую, скупую и холодную.

— Эй! Что со светом? — всё же смогла сказать Эрина, оглядываясь по сторонам, полагая, что что-то произошло с проводкой в бункере.

— А что со светом? — отозвался некто.

Эрина бы что-то съязвила в ответ, если бы через долю секунды не осознала, что ответил ей тот же голос, что и звучал в голове. Мягкий, спокойный, умиротворяющий и немного знакомый. Но откуда? По телу девушки пробежал мерзкий холодок. Она несколько раз оглянулась по сторонам, чтобы убедиться в том, что тут действительно никого нет, а вокруг одна темнота. Может, она просто сходила с ума от стресса? Рукой она попыталась нащупать стул, на котором сидела, но ничего не вышло.

— Ау! Тут кто-нибудь есть? — подала голос она, особо не имея надежд на то, что кто-то ей ответит. От чувства тревоги гадко свело живот, в горле образовался ком, будто её снова вырвет — было бы, чем. Её ноги задрожали, как у жеребёнка, только-только рождённого в морозный декабрьский вечер в чистом поле.

Тьма начала зажигаться огнями цвета золота. Эрина увидела очертания своих рук. Но не увидела образа места, в котором она прибывала в заточении по воле правительства. Вдруг Уилд оказалась в том же поле, но где теперь гулял предгрозовой ветер, пропитанный ароматами озона и сырости. Подсолнухи шумно качались, шурша листвой, вокруг будто бы пели птицы, а будто бы и нет. Небо стало грязно-жёлтым, затянутым и зловещим, как перед началом сильной грозы с ураганом в летний день.

Эрина снова взглянула на свои руки: они оставались прежними, в тех же ссадинах, с теми же мозолями, что и в начале этого чудовищного дня, который не спешил заканчиваться, как и всё происходящее снаружи. И внутри?

Не успела она хотя бы попытаться ответить на свой вопрос, как перед ней снова возник образ того странного загадочного незнакомца. Уголок его рта приподнялся в лёгкой снисходительной улыбке, а взгляд казался томным, спокойным и радушным. Лицо тоже не казалось злобным, и в целом этот мужчина не выглядел опасным. Может, он правда не желал ей зла? Но Эрина всё равно немного попятилась, шурша травой под ногами. Так по-настоящему. Ощущалось это так, точно вот-вот, и она упадёт, зацепившись стопой за спутанные сорняки.

Наконец, незнакомец заговорил, но теперь его голос звучал как обычно, а не прямо внутри головы Эрины:

— Твой знакомый нас потревожил. Но, думаю, теперь он долго сюда не заглянет. Эрина нахмурилась: «Это он про старшего лейтенанта Ригера?».

— Да, про него, — тут же непринуждённо вставил незнакомец. — Помню его ещё совсем мальчишкой. А теперь уже вот, офицер на службе партии! Родители могут им гордиться. Наверное…

— О чём вы? Кто вы? — недоумевала Эрина, старательно всматриваясь в лицо незнакомца и пытаясь вспомнить, где она могла его видеть. Эти черты, линии, глаза, волосы — всё тепло касалось её сознания, подобно лучам солнца из окна, согревающим прохладным утром. Но Уилд была уверена: она никогда не видела его прежде.

— Между нами связь куда сильнее, чем ты думаешь. Она помогла мне найти тебя, Эрина.

— Что? Меня? — продолжала недоумевать Эрина, уже сильнее пятясь назад, попутно вжимая шею в туловище со страха.

Всё происходящее пугало её до дрожи во всём теле. Но незнакомец оставался крайне спокойным, уравновешенным и безмятежным, как гладь чистого озера в безветренный день. Такими же были и его голубые глаза — чистые и безмятежные.

Всё же взяв себя в руки — она всё-таки была будущим солдатом, — Эрина, глубоко вдохнув, постаравшись расправить плечи, спросила: