— Да сойдёт. Только сегодня странно себя вела. Заболела, видать. Лишь бы не магическая лихорадка. Неприятная хрень. А так, у неё неплохо получается, она старается. Очень старается… Больше толком нечего добавить. Но, капитан, скажите мне уже, наконец, что в ней такого особенного?

Джейн нахмурилась, но хмурость эта была не агрессивная, а скорее разочарованная, после чего она спокойно протянула:

— Тебе стоит позвонить маршалу Гриффин и узнать у неё. Она располагает этой информацией и решает, кого посвящать из офицерского состава, а кого нет. Я так-то удивлена, что она тебе ничего не сказала. Даже сводку никакую не отправила, верно? Наверное, хочет, чтобы ты сам лично с ней связался. Она мне тут сетовала на то, что ты стал слишком закрытым.

Фил поморщился. Неприятно было осознавать, что семейные неурядицы, хоть и немного, но касаются рабочих моментов. Он бросил раздражённый взгляд на трубку, стоящую на столике в углу, немного подумал, а потом отвернулся, буркнув:

— Не сегодня.

Джейн пожала плечами, вставая и собираясь уходить.

— Дело твоё. Кстати, в конце декабря хочу подробный отчёт.

— Ага, конечно.

— До свидания, лейтенант Фил.

— Ага.

Джейн тихо закрыла за собой скрипучую дверь, и Фил снова остался наедине с собой. Он уставился на кружку с недопитым кофе и опять задумался, на сей раз об Эрине. Он действительно был тронут её старанием и желанием расти. И он правда видел в ней того, кем был сам когда-то. И именно из-за этого в ту же секунду его сковал холодный режущий ужас от осознания того, что эта милая искренняя девушка с самыми добрыми глазами, которые он когда-либо вообще видел, пройдёт тот же путь, что и он, лишится того же, чего лишился он. И её душа, и разум неминуемо сгорят в огне холодного отчаяния жестокой войны.

Но что он мог сделать? Тем более, раз Эрина находится на особом счету, то вряд ли ей чем-то можно помочь, и вряд ли она легко отделается в очередной мясорубке, затеянной вышестоящим правительством. Печально. Крайне печально. Печально до мерзкой горечи во рту, из-за которой Фил схватил кружку с кофе и залпом выпил её, понимая, что не такое уж это пойло и горькое.

Тяжело и разочарованно выдыхая, Фил вслушался в нарушенную лёгкими шагами тишину: кто-то ещё решил заглянуть к нему в этот тёмный холодный вечер. По звукам он понял только то, что это была женщина. Дверь открылась, и его догадки подтвердились: в кабинет зашла сержант второго отряда, Мариэн Сарон. Глядя на эту лёгкую, стройную и изящную эльфийку с длинными светло-рыжими волосами и бирюзовыми большими глазами, Фил сухо сказал: — Лейтенант Абу уже ушёл.

Даже не миловидная, а красивая и прелестная эльфийка похихикала, прикрывая рот ладонью. — А я и не к нему пришла, лейтенант Ригер.

— Э-э-э… кошака тоже нет, — Фил растерялся, а Мариэн снова захихикала, но на этот раз более звонко и живо. — Лейтенант, я к тебе.

Фил вздёрнул бровь.

— Нахрена?

— Я наслышана от Абу, что ты не следишь за выражениями, — с улыбкой подметила Мариэн, подойдя к столу и присев на его край. — Но это не беда.

Фил уже был готов развести руками, но Мариэн оказалась прямолинейной и не из робкого десятка. — Хочу пригласить тебя приятно провести вечер… — она наклонилась к нему, томно дыша и глядя в глаза.

— Насколько приятно?

— Настолько, насколько пожелаешь…

— Звучит заманчиво.

Без шуток — действительно заманчиво. Фил быстро проанализировал ситуацию и сделал сдержанный вывод о том, что неплохо было бы отвлечься в компании красивой женщины, контакт с которой точно не будет ни к чему никого обязывать. Если уж Мариэн наслышана о его бестактности, как она заявила, то точно, как он решил, должна знать, что его не интересуют никакие отношения в серьёзных своих проявлениях с дальнейшими отягощающими обязательствами и эмоциональной привязанностью.

Однако, эльф смотрел на неё и понимал, до чего же она красива. Его это даже немного напрягало, словно в ней был какой-то подвох, но Фил быстро отметал эти догадки, считая их стереотипами своего больного сознания. — Я слышала, что ты любишь восточную еду.

— Да, есть такое.

— Здесь неподалёку есть ресторан с этой направленностью… можем сходить туда.

— Звучит здорово. Я как раз голоден, как дворовая псина.

Мариэн радостно хлопнула в ладоши, услышав согласие Фила, который стал не особо-то и расторопно собираться. Ей самой оставалось только забрать своё офицерское пальто из кабинета сержантов, который был этажом ниже. Туда они сразу и направились, как только Фил закончил сборы, а после сразу же пошли в выбранное место.

Мягкий снег приятно искрился и, подобно птичьему пуху, легко и мягко опускался на землю с тёмного, немного рдеющего, неба, окутанного густыми облаками. Пока Мариэн о чём-то непринужденно лепетала нежным голоском, Фил вглядывался в небо, словно пытался там что-то найти, но ничего. Сплошная безмолвная бесформенность без единого намёка хоть на какой-то визуальный образ, за который можно было бы зацепиться взглядом.

Нежный, но одновременно звонкий голосок Мариэн иногда доходил до ушей Фила, и на большую часть её обыденных вопросов он протягивал ленивое «угу». Но её, очевидно, это устраивало. Или она старательно делала вид, что её всё устраивает. Фил даже пытаться докопаться до истины не желал, ему это было искренне неинтересно. Неинтереснее были только разве что еженедельные отчёты, которые эльф уже научился писать на автомате. И как раз об одном из отчётов он крепко задумался, опустив голову и начав всматриваться в дорогу, по которой двое эльфов шли. Свежих следов было совсем немного, а улицы пустовали. Даже странно. Фил же решил подумать, что написать в отчёте об Эрине. Эта Эрина. Глупая наивная девчонка, которой не место в магармии — в этом он был уверен так же, как и в том, что планета, на которой они находятся, круглая. Слишком мягкая, слишком добрая, слишком то, слишком это. Уже были мысли огромными буквами в отчёте написать: «ОТПРАВЬТЕ ДУРУ НА ГРАЖДАНКУ, ПУСКАЙ ДОМА СИДИТ». Слишком много он видел подобных ей дур и дураков, которые сложили головы в первые месяцы на поле боя. Ничего не достигнув, никому ничего не доказав. Только лишний раз подтвердив, что храбрые дураки умирают в бою быстрее всех.

Фил на мгновение прикрыл отяжелевшие веки, и в ту же секунду перед глазами возник тоскливый светлый образ нежно-голубого неба, по которому небрежно расплывались розовые облака, на которое он смотрит, задрав голову, стоя в бескрайнем поле цветущих подсолнухов, аромат которых не менее вездесущ, чем запах навечно потерянного счастливого лета из забытого детства.

— Вот мы и пришли! — восторженно объявила Мариэн, вернув своим голосом Фила в реальность. Он нехотя открыл глаза и приметил красную лису на вывеске. Молча он проследовал за эльфийкой, точно мрачная угрюмая туча, преследующая рыжий весёлый огонёк. — Я тут ни разу не была, а ты?

— Бывал несколько раз.

— Тебе понравилось?

— Уже не помню. Это было давно, — нехотя отвечал Фил.

Они прошли внутрь, их встретила миниатюрная темноволосая женщина с миндалевидными глазами и необычной сложной причёской, украшенной блестящими в свете фонариков шпильками. Не успел учтивый широко улыбающийся официант подбежать к столику с парой эльфов, как Фил сходу сказал, не заглядывая в меню:

— Мне самую острую лапшу, что у вас есть. Чтоб аж слёзы текли из глаз, пожалуйста. И, если нет кофе, то красное вино. Сухое, желательно.

Немного погодя, Мариэн тоже сделала свой выбор в пользу цзяоцзы и зелёного чая.

— Гадость, — добавил Фил, говоря это о зелёном чае.

— Тебе так не нравится чай? — мило улыбаясь, поинтересовалась Мариэн, наклонившись чуть ближе. Она медленно и плавно моргала, это подчёркивало её томный чарующий взгляд, гипнотически приковывающий и не отпускающий. Фил долго смотрел в эти бирюзовые, искрящиеся глаза, обрамлённые ярким аккуратным макияжем и густыми длинными ресницами, но в глазах его были только равнодушие и спокойствие. Но, очевидно, Мариэн не особо волновала холодность эльфа.