В следующий миг она встрепенулась. Единственный, кто мог так нагло вломиться к ней, был…

— Микель! — воскликнула она со смесью радости и возмущения, поднимая голову с рук, потому что даже уснула сидя за столом с недописанной историей.

— Не совсем, — улыбнулась Ангелика, как всегда мягко и нежно, а затем аккуратно отодвинула планшет, на котором вела записи блондинка, и поставила перед ней поднос с горячей едой. — Ты вчера так и не поужинала.

В голосе служанки Тлена звучал лёгкий укор.

Фиррис выдохнула устало и снова упала лицом на руку. С тех пор, как она два дня назад пришла в себя после наркоза, необходимого для извлечения паразита, её ангел так и не появлялся в Библиариуме. Её раны, как всегда, затянулись без следа, не оставив и миллиметра видимой памяти об опасной операции, но волосы отрастали куда медленнее, и пройдёт еще пара месяцев прежде чем они позволят окончательно скрыть выбритые для вскрытия части. Насколько она знала, далеко не все зараженные перенесли извлечение, но ничего не могла с этим поделать. А еще её волновал вопрос, на который ответа она пока не получила.

— Не хочу есть, — буркнула она, закрывшись и второй рукой.

Даже приятный аромат свежего салата с морепродуктами не вызывал в ней аппетита, хотя раньше она безумно любила практически любые блюда с рыбой.

— Если бы нам было по пятнадцать, я бы сказала, что ты влюбилась и страдаешь, — наклонилась к ней Ангелика, погладив ласково по волосам даже с учетом того, что была в силовой броне.

Фиррис только фыркнула, явно давая понять, что это не тот случай.

— Он хорош, — через несколько секунд согласилась брюнетка, продолжая поглаживать волосы подруги. — Когда я общаюсь с ангелами, они порой кажутся такими близкими, очень часто милыми, иногда даже весёлыми, почти человечными.

Блондинка открыла глаза, повернувшись к подруге и подняв взгляд на её приятное округлое личико, ожидая продолжения.

Ангелика улыбнулась тепло и остановила поглаживания.

— Но всегда после общения с ними у меня остаётся ощущение, будто мы с ними находимся по разные стороны стекла. Прозрачного. Почти невидимого. Но разделяющего два мира, как небо отделяет землю от бесконечности.

Сердце Фиррис сжалось и она снова уткнулась лицом в сгиб правой руки.

— Погоди, — поспешила утешить её брюнетка, снова начав пальцами поглаживать волосы. — Они созданы для войны, но им так же важна любовь, хотя никогда они в этом тебе не признаются. Им нужны люди, нужны мы, чтобы поддерживать то светлое, что есть внутри каждого из них. Потому что они сражаются ради нас.

Фиррис не выдержала и заплакала, накинувшись на подругу с крепкими объятиями.

"Аксиома" с грациозностью точно выверенных рассчетов смещалась с низкой орбиты над столицей на более высокую позицию, где нагрузка на её реакторы в деле поддержания положения будет ниже, а основную нагрузку на себя возьмут менее энергозатратные гравитационные якоря, фиксирующие положение флагмана в необходимой магосу точке пространства. После того, как следы его причастности к происходившему на Фрации были заметены, Магенрад Вульф отключился от авгуров своего корабля и передал управление судном своему помощнику, магосу-астрологикусу Кварро, который казался простоватым и наивным для служителя Омниссии своего уровня, но на деле был более чем достин своего титула в профильной области. Даже тот факт, что ксеноартефакт был в процессе утерян для него, мерк по сравнению с возможными негативными последствиями других действий и вызывал лишь краткое сожаление.

А еще Вульф чувствовал странное опустошение. Чувствовал себя нерационально уставшим. Анализ собственных мозговых импульсов говорил о том, что он переволновался, и это действительно было так. Вся тщательно выстроенная система могла дать сбой, если бы по его вине погиб магистр Сорнери или адепт Амакур был бы взят живым. Спасла его от этой участи исключительная преданность Имперского Кулака своему делу, потому что Гальярд удержал в секрете то, как именно он выслеживал перехватывавшего вокс-сообщения врага. Анализ поведенческих реакций дредноута показывал постоянные перепады и нестабильность психики, но она был тем крепче, чем сильнее на него оказывалось давление. Довольно редкая особенность, но важная для Адептус Астартес.

Один из сервочерепов, связанных с его мозгом, обратил внимание на вид через обзорный экран. Голубая дымка атмосферы Фрации, изгибающаяся по шарообразной форме планеты, медленно скрывалась за носом "Аксиомы", вызвав подходящее название в памяти магоса. Художники и творцы назвали бы этот вид красивым. К счастью, такие вопросы, как красота, давно утратили для Магенрада значение, оставив лишь холодную истину исчислений.

Магос поднялся с отведённого ему высокого трона и направился к себе в каюту, чтобы, как ни странно, отдохнуть, а заодно еще раз проверить данные, которые магос Кварро постоянно обновлял, используя все доступные флоту методы вычислений и архивы данных, включая инквизиторские. Имеющиеся у них описания, извлеченные из умирающего ядра "Поиска Истины" давали нужное направление и подтверждали предыдущие догадки, что искать "Алую Зарю" нужно далеко за Дрейфующими Звёздами, в глубине плохоизученной восточной окраины Иерихона, вблизи аномальной системы, помеченной как Пифаре и известной лишь благодаря окружавшему её поясу астероидов, из-за огромного количества космической пыли и очень редкого пропускания свечения умирающей звезды в его центре получившему название пояс Вечной Ночи. Древний ковчег Механикус, содержащий в себе массу технологий ушедших эпох, за тысячелетия дрейфа добрался именно туда и, вероятно, теперь вряд ли покинет систему. Великий Пожиратель должен был уже быть там, потому что одна из планет системы, а именно вторая от гигантского солнца, была помечена как мир смерти с очень высокой плотностью биомассы. Магос мог только надеяться, что тираниды уже поглотили её и отправились дальше, но расчеты говорили об ином. На подобных мирах флот-улей Дагон устраивал биофабрики, превращая целые планеты в огромное гнездо, формирующее титанические биокорабли. Именно поэтому Магенраду требовался весь орден Ангелов Ночи при полном боевом оснащении и "Непрощенный Слепец" с его непревзойдёнными орудиями, позволявшими обратить в пыль практически любого врага в открытом космосе.

Вульф добрался до своей просторной каюты, наполненной ароматами благовоний и машинного масла, и отставил наконец топор Омниссии, передав его двум стрекочущим бинарные молитвы херувимам, которые с трудом потянули священное оружие к его месту. Сам же магос с аристократической плавностью расположился в инфоколыбели, соединив свои механодендриты с гнёздами подачи информации и перевёл обработку потоков в фоновый режим, успокаиваясь и начиная перебирать основой своего сознания текущие расчеты второго своего помощника, магоса-ремесленника Джи Аша, которому было поручено строительство производственных линий на Фрации. К своему удивлению, если можно было так выразиться, Вульф увидел после стандартных раскладок и сроков предложение по ускорению производства путём временного переноса части линий на "Непрощенный Слепец" и "Аксиому". Это было нестандартное решение, выходящее за рамки догм жречества Марса, говорящего сохранять, и Магенрад даже отметил бы его, как в определённой степени решение творческое. Впрочем, за это он в своё время и возвысил техноадепта до его текущего статуса, приняв ответственность за возможные последствия, потому что вычисление положительных результатов от такого действия значительно превышало риски. В перспективе, когда уравнение возвышения приведёт Магенрада Вульфа к статусу архимагоса, и в его владении окажутся миры-кузницы, Джи Аш станет одним из тех, кто займёт управляющую позицию во главе одного из этих миров.

Едва магос оценил и одобрил планы помощника, соответствующие указания были направлены всем задействованным единицам, а затем Магенрад отключил основную мыслящую долю мозга для отдыха. Всё было хорошо. По обновлённым рассчетам всё необходимое для выступления в поход у Ангелов Ночи будет через пять месяцев, а затем…