— Следи за ситуацией, не вме… — звуки выстрелов, слышимые даже без вокса, подсказали ему, что вмешаться всё же придётся. — Что происходит?

— Прибывшие силовики стреляют в демонстрантов! — Послышался ответный голос десантника, который не понимал что делать, поскольку на его взгляд причин для стрельбы не было, а приказ магистра говорил наблюдать скрытно и проявлять себя только если будет обнаружен зараженный. — Помочь им или остановить?

— Останови! — рявкнул Гавин, срываясь со своего наблюдательного пункта на крыше и запуская двигатели прыжкового ранца уже в прыжке с края.

На то, чтобы добраться до места, ему нужно было меньше минуты, но раньше чем на полпути он услышал звуки стрельбы не только из автоганов, но из болтера. Брат Сомнус решил летально остановить силовиков?

— Отставить стрельбу! Что происходит? — магистр задал вопрос прямо в полёте на полной мощности, со стороны напоминая черную стрелу, запущенную между высоких жилых блоков.

Ответа не было, но, когда Гавин добрался до площади перед храмом, там было полно трупов плохо одетых демонстрантов и еще больше тех, кто удирал со всех ног от силовиков со щитами и ангела смерти, который уже вставлял запасную обойму вместо потраченной.

— Прекратить огонь! — через динамики шлема на максимальной громкости потребовал Сорнери, с грохотом сабатонов о рокрит приземляясь перед кучкой силовиков и братом Сомнусом, чтобы спустя мгновение схватить того за плечо. — Я же приказал остановить стрельбу!

Судя по реакции десантника, он был удивлён.

— Я услышал приказ помочь, — ответил Сомнус, делая полшага назад.

За миг в голове магистра пронеслись несколько вариантов объяснений, начиная с того, что брат Сомнус заражен, и заканчивая тем, что вокс барахлил.

— Ты уверен в том, что слышал? — уточнил он.

— Да, магистр. Ты сказал "Помочь!" — кивнул уверенно боевой брат.

В это же время кто-то выстрелил в них с противоположной стороны площади, ранив одного из силовиков, и Гавин понял, что это и был шаг врага, ответить на который он опоздал.

— Отступайте в храм! Не стрелять по гражданским! — приказал он силовикам, которые сходу подхватили товарища и, прикрываясь щитами, попятились к ступеням древнего здания с высокими готическими арками и полуразрушенными горгульями на парапетах.

Магистр повернулся вычислить стрелка, но того уже не было видно, так что пришлось по старинке определить местоположение врага по углу прилёта пули и звуку выстрела, который он зафиксировал.

— Оставайся охранять храм, — бросил он Сомнусу и снова активировал прыжковый ранец, взлетая к предположительному местонахождению снайпера и снова включая вокс. — Командное отделение, к моим координатам! Двое улица, двое крыша.

Поскольку сам он был долгое время именно снайпером, то знал всё о том, как они должны действовать, и был уверен, что перехватит человека до того, как тот сможет скрыться, но снайперы редко действовали одни, и зачастую имели группу прикрытия, потому помощь братьев могла прийтись кстати.

Гальярд уже который час продолжал шагать по улицам Амброзио, хотя мыслями был совсем не там. Он запутался. Потерялся. Был подавлен и искал что-нибудь, что сможет избавить его от этого противного ощущения. Он всегда был на задних ролях в ордене, потому что проявлял мало инициативы и редко брал ответственность на себя, демонстрировал мало рвения и всего прочего, что должны были делать Имперские Кулаки, потому понимал и принимал то, что вряд ли когда-нибудь даже станет сержантом. Более того, он по какой-то причине с трудом понимал откуда у его братьев, нормальных братьев, столько веры и рвения, ведь мир для него казался совсем другим, а когда пытался поверить в то же и делать то же, что они, лишь набивал шишки, а те, кто был рядом, гибли. Выходило так, что его потуги имели минимальное значение для конечного результата, еще и приводили к ощущению расстройства собой, своими отсутствующими достижениями. И хуже всего было то, что он просто не понимал причин происходящего, ведь со стороны он был таким же, как все. Казалось, что его жизнь превратилась в борьбу за то, чтобы казаться тем, кем он не был. Зачем?

Десантник запрокинул голову, словно хотел спросить у неба ответа, но от движения лишь ощутил, как шланг в горле надавил на шею изнутри, и вернулся в прежнее положение. Это было странно, ощущать себя одновременно беспомощного внутри саркофага и могучего дредноута, который вызывает страх своим видом у всех прохожих, а заодно и водителей машин, которые периодически аккуратно обгоняли его. Двойственность его духовной жизни перенеслась теперь и на физическую, разделив его на двух противоположных существ, заставляя продолжать поиск. Поиск себя, как полагал с грустью Имперский Кулак, пока его сенсоры искали совсем другие цели. Полный набор данных по манерам движения зараженных был передан ему и обрабатывался духом-машиной Левиафана, выставляющей целеуказатели и вероятности у каждого человека, встречавшегося ему на солнечных улицах столицы Фрации, будь то простой рабочий, торговец или спешащая по делам домохозяйка. Ничего соответствующего даже на половину не было, как не было и Никара, за которым он должен был приглядывать, но провалил данное самому себе дело.

Дредноут остановился на перекрёстке и поглядел налево, затем направо, чтобы люди за рулём машин, которые сновали туда-сюда, ненароком не врезались в него, когда целеуказатель покраснел на одном из прохожих, облаченном в серые рабочие штаны и старую бежевую выветренную куртку мужчине, который с вложенными в карманы руками резко двигался прочь от перекрёстка. Пятьдесят четыре процента совпадения с поведенческим шаблоном зараженного заставили Гальярда развернуться направо всем корпусом и последовать за человеком.

Шаг дредноута был куда шире человеческого, но причина, по которой Гальярд не смог угнаться за сбежавшим Никаром, была не только в том, что корпус Левиафана был слишком широк, чтобы втиснуться в переулок, но и в том, что дредноут не умел бегать. Только в этот раз упускать цель Кулак не собирался, и запустил протоколы проверки гравитационной бомбарды, а затем и остального своего оружия, пока остающегося в неактивном состоянии.

Человек, за которым Левиафан шагал, обернулся раз, оценив угрозу, а затем ускорил шаг, после чего вероятность того, что он был зараженным, по оценке духа-машины выросла до восьмидесяти трёх процентов. Бежать ему давать было нельзя, и Гальярд активировал бомбарду, готовясь выстрелить, но понимая, что это повлечёт за собой многочисленные разрушения и жертвы. Вокруг было достаточно людей, которые пострадали бы от удара гравитации, а для стрельбы из мельты цель была далековато. Нужно было что-то предпринять, иначе жертва паразита уйдёт.

— Граждане Фрации! Человек, который убегает от меня, враг Императора. Прочь все от него! — продекламировал он на неожиданно для простых прохожих большой громкости, заставив многих шарахнуться прочь от него самого, а цель таки побежала, заставляя и Гальярда ускориться, чтобы не потерять его из виду.

— Прочь от него и с моего пути! — проревел он, набирая ход, из-за чего рокрит под стальными ногами дрожал и крошился.

Люди разбегались недостаточно быстро, а цель приближалась к следующему перекрёстку, где могла куда-то заскочить, куда дредноуту ходу не будет. Нужно было остановить его раньше, и Гальярд начал просчитывать возможности выстрела на минимальной мощности, когда ехавшая впереди легковая машина остановилась, преграждая путь. В военных условиях это была бы не преграда вообще, поскольку растоптать её не составляло труда, но сейчас внутри сидели люди, которых Имперский Кулак должен был защищать, и он принял решение стрелять. Даже на минимальной мощности гравитационный удар задержит цель достаточно, чтобы дредноут успел приблизиться.

— Во имя Императора! — проревел он, спуская энергию из огромной пушки вперёд, и в этот момент сзади в него врезался грузовик, сбивая прицел в толпу.