— Я вышлю к тебе отделение. Найдите его, — сурово произнёс глава ордена и, получив щелчок подтверждения, отключил связь с Фрацией, переключившись на канал связи с Тленом, хотя хотелось, конечно, объявить всем о серьёзной ситуации. — Брат, зайди ко мне в стратегиум. Немедленно.

Через несколько минут, когда одно из отделений третьей роты было направлено к Гальярду, в стратегиум вошел загадочный и бесшумный Тлен, присев за большой гололитический стол и уложив на него локти, чтобы сцепить затем ладони в замок и посмотреть на магистра исподлобья.

— Началось, — тихо прошелестел он, и Гавин не мог не скривиться.

— Меня знаешь что волнует, брат? Что пользы от твоих предсказаний мало, — выдал магистр, отходя от прикованного к когитатору сервитора и останавливаясь у стола, чтобы посмотреть на провидца. Обычно сдержанный, он позволил себе в этот раз сорваться и выдать то, что чувствует относительно собеседника.

Тлен наклонил голову слегка вбок, глядя своими черными глазами будто в самую душу главы ордена, так что тому показалось, что Хранитель Тишины был к этому готов.

— Определено только то, что мы выбираем, остальное — путанное марево неопределённости, — заявил он.

Опять эти речи загадками. Гавин вздохнул и сел за стол напротив брата.

— Тогда скажи мне, Никар виновен в том, что Ларош Аркани и его помощник освежеваны и распяты на одной из центральных улиц Амброзио?

— И да, и нет, — качнул головой оракул. — Ты можешь обвинить его и быть правым. Но это будет не вся правда.

Прекрасно. Прямо сразу стало всё ясно. Гавин вздохнул снова.

— Я не буду вводить карантина. Все силы ордена на планете будут направлены на поиски зараженных. Подключим местных силовиков тоже, но нужно обойтись без паники, — высказал свои планы магистр, глядя на Тлена. — Я хочу, чтобы Фрация спокойно жила и выполняла свою роль нашего тыла. Без машин, которые на ней построят, и без людей, которые будут это делать, мы не можем отправиться на войну.

— Ты говоришь о том, что знают и враги Императора, скрывающиеся во тьме от Его света, — кивнул едва заметно оракул.

Сорнери нахмурился, взглянув на дело под новым углом. До этих слов Тлена для него происходящее было просто досадной помехой на пути к организации Фрации, как базового мира для ордена, но сейчас начало играть новыми красками.

— Ангел Ночи, который стоит за зараженными и перевозкой паразитов со скитальца, наш? — задал он другой вопрос, надеясь получить хоть более менее внятный ответ.

— И да, и нет, — грустно улыбнулся краями губ Тлен, после чего опустил взгляд. — Гавин, я не вижу будущее так же, как ты смотришь в пикт-экран. Если ты хочешь знать как умрёшь, я опишу тебе этот миг в деталях, и ты сможешь выбрать, принять её, или бороться, сделать её другой. Я не знаю твоего выбора заранее, но увижу его, как только выбор будет сделан. Понимаешь? Наш выбор определяет будущее и чем больше людей выбирают, тем более запутанным оно выглядит для меня, более туманным и неопределённым. Лучше, когда я задаю определённые черты, чтобы окружающие видели ту часть картины, которая наиболее важна, и делали выбор в её рамках. Так вероятность нужного исхода выше.

Вторая часть речи оракула напомнила Гавину Сахакила, который, наверняка, и научил Тлена такому способу работы с вероятностями. Жестокий, противный, но действенный способ, и, расскажи Тлен об этом всем, его стали бы воспринимать, как манипулятора, использующего других в своих целях. Исходя из этого магистру стала понятна и туманность описаний, которые давал провидец. Если дать больше деталей, больше будет риск изменений. А раз так, то зачем он сейчас это говорил магистру? Тоже часть его "нужного исхода"? Гавин улыбнулся широко и откинулся на спинку кресла. Обычно сам Ворон манипулировал людьми, так что даже забавно было оказаться с другой стороны.

— Хорошо, я тебя понял, брат, — кивнул он. — И буду верить в лучшее, потому что ты упоминал золотой свет за туманом. Но…

Тут магистр поднялся и расправил плечи, решив приложить к этому свою руку.

— Лучше убедиться, что он засияет, где нужно. Оставайся на "Непрощенном Слепце" за старшего, а я отправляюсь на Фрацию.

По лицу провидца сложно было сказать он рад или нет такому повороту, но магистру на самом деле было всё равно, потому что его выбор был сделан.

На планету Амакур попал вместе с кладой ржаволовчих в одном из контейнеров, которые перевозили детали для будущего производства, которое медленно по стандартам Адептус Механикус пытались организовать на Фрации. Просидеть внутри однако пришлось до ночи, ожидая пока работники покинут зону хранения, а заодно проверяя свои многочисленные приспособления для поиска. Большая полупрозрачная маска, на внутреннюю сторону которой выводились все необходимые данные, была почти полной копией тех, что использовали инфоциты храма Ванус, а дополнительные устройства для дешифровки, прослушивания, вскрывания защиты и прочих важных целей были, возможно, даже лучше таковых у ассассинов. Добавить к этому три связанных с ним сторожевых сервочерепа с бесшумными антигравитационными панелями, вооруженные сверхточными лазерами, способными вскрыть даже доспех Астартес на близкой дистанции, и переносной универсальный передатчик, способный как улавливать любой диапазон вокс-передач, практически мгновенно меняя их и перенаправляя, так и устроить непреодолимые помехи в этих же частотах, и получалось, что любой город мог оказаться под чутким контролем Амакура так, что жители далеко не сразу бы это поняли.

Техноадепт Амакур, еще до того, как попал в услужение Магенрада Вульфа, имел достаточный опыт работы на мирах-кузницах и прекрасно защищенных орбитальных верфях, исполняя там заказы, требующие точности незаметности и деликатности в обращении с потоками информации, так что Фрация с её отсталыми инфосистемами представлялась ему каким-то каменным веком. Тем не менее, недооценивать врага было не в правилах техноадепта и он еще до того, как спустился на планету, изучил доступную информацию о ней и провёл первичный анализ потенциальных мест, где стоит искать цель. Мест, где можно укрыться, оказалось не так много, а с учетом перехваченных сообщений о том, что на планету таки попали паразиты и даже их узловые организмы, отвечающие за контроль рядовых, круг еще больше сужался.

Первым делом техноадепт направился к ближайшей станции связи, отправив ржаволовчих установить прослушивающие устройства в других местах, после чего занял позицию наблюдения на верхнем этаже в выделенном адептам Механикус, а оттого пустующем, жилом блоке вблизи строящегося для Ангелов Ночи мануфакторума. Там он оставил три своих бесшумных сервочерепа-стража в ключевых точках, чтобы не быть застаным врасплох, и принялся просеивать струящуюся к нему через считывающие устройства информацию, адаптируя свои микрокогитаторы для работы с местными системами. Приоритетом были выбраны ключевые слова, которые могли употребить знающие о чём говорят люди, а во вторичный круг просеивания вошли слова-синонимы и простые местные аналоги, которыми могли воспользоваться люди несведущие.

Время словно бы растянулось, когда его улучшенные имплантами и тренировками чувства начали работать в соответствии с задачей, а затем произошло невозможное. Поток информации к нему из многочисленных устройств, установленных ржаволовчими и им самим, оборвался, оставив лишь белый шум. Такое могло случиться только если бы его обнаружили и начали глушить стационарным создателем помех высокого класса. Никто на этой планете по его данным не обладал такими технологиями, потому Амакур немедленно отключился от помех и импульсной командой отправил один из сервочерепов через окно просканировать улицу, а следом отправил приказ ржаволовчим вернуться, чтобы защитить его. Хорошим бойцом техноадепт не был, потому что род его деятельности не был связан с физической борьбой, но кое-какие трюки для ухода от опасности у него имелись, потому Амакур настроил свою маску на обнаружение посторонних запахов и звуков, и замер, прижавшись во тьме к стене внутри комнаты, из которой при необходимости можно было уйти тремя другими путями.