К счастью, Никар был умным парнем и ограничивал себя только в правильных местах, из остальных получая всё, потому на текущий момент у него было достаточно знаний и понимания того, что происходит, но, что еще важнее, он узнал примерное местонахождение того, кто паразитами управлял. Его новые друзья из числа фрацианцев подсказали ему то, что он хотел знать, потому что в таком большом и полном людей городе даже ночью сложно остаться незамеченным, а те, для кого ночь основное рабочее время, обычно очень внимательны к деталям.

Он проскользнул в тесный полный мусора переулок, кутаясь в свой драный плащ, словно какой-то прокаженный, и, если бы был неженкой, то еще и закрыл бы нос от отвратительного запаха гниения и фекалий, который там царил. Неженкой однако Повелитель Ночи не был, потому бесшумно прошел мимо спящего наркомана, переступив через его вытянутые ноги, и быстро добрался до противоположного конца переулка, старательно обходя кучи того мусора, который мог прилипнуть к подошве сапог. Перед ним был тупик, высокая стена между жилыми блоками, выстроенная не так давно, чтобы перекрыть вход в заброшенные казармы когда-то следивших за районом надзирателей. После годичной давности погромов там остались лишь руины, которые никто не спешил восстанавливать, и место было идеальным для укрытия, поскольку прямого доступа туда не было, но оставался подземный ход, которым в них попали паразиты с проводником из числа бывших надзирателей. Никар даже узнал имя этого человека и помнил, как едва не рассмеялся, узнав, что самый разыскиваемый человек Фрации скрывается теперь под носом у тех, кто его ищет.

Ангел смерти использовал ручной ауспик, чтобы проверить наличие зрителей с другой стороны, а затем, убедившись, что их нет, перемахнул через трёхметровую стену с такой лёгкостью, будто она была полуметровым заборчиком, и с тихим шорохом приземлился на заполненную разбитыми машинами площадку позади интересовавшего его здания. Все машины тут были лишь сожженными остовами, которые оставили на потом, а потом просто забыли, но они давали хоть какое-то прикрытие, потому за эту глупость Никар мысленно чиновников, решавших судьбу этого участка, поблагодарил, а затем сбросил рваный плащ и расправил хамелеолин, сливаясь с окружающим пространством, чтобы неспешно добраться до почерневшего от копоти здания, все окна которого были давно выбиты, а двери снесены. Теперь начиналась чуть более сложная часть операции, потому что паразиты были связаны между собой и, если один его заметит, знать будут об этом все.

Никар вошел в здание, прислушиваясь к каждому звуку, следя за показаниями ручного ауспика, и, удивляясь тому, что никого не находит, двинулся к лестнице вниз, потому что именно в подвале должны были размещаться паразиты, если они вообще здесь. Догадка эта нашла подтверждение, когда ауспик зафиксировал слабый тепловой сигнал, а сам десантник услышал шорохи на лестнице. Минимум один человек стоял на страже, и это могло стать проблемой, если обойти его не выйдет. Впрочем, десантник помнил, что паразиты менее внимательны, чем люди, и обладают своего рода туннельным видением, теряя из виду то, что сбоку от них, если оно не яркое или шумное. Ни ярким, ни шумным Никар не был, потому плавно двинулся вперёд, полагаясь на свой опыт и навыки. "Невидимкой" его называли не только в шутку, какую употребил Ноа тогда в палате апотекариона, а еще и потому, что двигаться мог бывший мастер сорокового когтя практически бесшумно и мог обмануть даже датчики движения, передвигаясь крайне медленно без единого резкого движения.

Вскоре ангел смерти увидел того, кто был внизу. Им оказался сидящий на лестничной клетке уровнем ниже бородатый человек в старой потрёпанной одежде, выглядящий и пахнущий как типичный бездомный.

"Вполне так ничего маскировка для сторожевого пса", подумал Никар, спускаясь ниже и обходя человека так, что он на малейшие едва заметные колебания картинки перед ним не обратил внимания.

Стальная дверь за сторожем была приоткрыта, но десантнику в такую щель было невозможно протиснуться, потому он прижался к стене и аккуратно дёрнул двери на себя. Что об этом подумает сторож его волновало мало, ведь мозг человека любому событию может сам найти подходящее объяснение.

Бородатый зараженный резко поднял голову с синими кругами под глазами и удивлённо посмотрел на дверь, но не сделал и попытки встать, а через несколько секунд и вовсе снова опустил голову на грудь, вернувшись в ступор, в каком пребывал до этого.

Никар потратил еще минуту на то, чтобы пройти в темный подвал и изучить ближайшие помещения, которые оказались пусты, хотя следы на пыльной поверхности указывали на то, что недавно здесь было довольно людно. Возможно, ночью они тут и располагались, но сейчас точно никого не было. Что же могло заставить их уйти, а главное куда? Десантник пригляделся во тьме к тому, как именно была сбита пыль на полу, и двинулся по следу.

Микель уже второй раз за двое суток получал ранения, которые легко убили бы неулучшенного человека, и, несмотря на то, что скрывал боль от перенесённых повреждений, понимал, что еще один такой раз, и его место будет где-то рядом с братом-капитаном Ноа в очереди на аугметацию. Взрыв смертника должен был повредить и заплечный реактор Ангела Ночи, но повезло, что рыцарь успел дёрнуться и сместить прыгуна в сторону до того, как устройство сдетонировало. От силы взрыва с десантника сорвало правый наплечник, обожгло часть открытой головы, а рука едва не сломалась от ударной волны, и всё это Микель осознал буквально за секунду после того, как оглушение взрывом прошло и он сначала почувствовал на своей щеке чью-то руку, а затем услышал голос Фиррис. Если бы не последнее, то он наверняка бы отмахнулся и попутно сломал потенциальному заразителю что-нибудь. Была вероятность, что женщину заразили, но ей ломать рыцарь ничего не хотел, потому поморщился и, чтобы подняться, опёрся на ранее раненную левую руку.

— Я в порядке, — проговорил он, стараясь улыбнуться и поворачивая голову к Фиррис.

Женщина была вся в крови, как своей, так и чужой, но каким-то чудом держалась, а вокруг них дымились тела попавших под взрыв людей. Некоторые еще подавали признаки жизни, но десантник был уверен, что большинство из них умрёт еще до того, как медики смогут приехать. Кроме того, стоило ему обратить внимание на вызовы и включить вокс, стало ясно, что во всём городе творилось похожее безумие. Звучали странные приказы и путанные доклады о волнениях в разных частях столицы, иногда перемежаемые звуками стрельбы. Сложно было быстро прийти в себя, но Микель всё же встал и даже принял символическую помощь Фиррис, которая вряд ли подняла бы даже одну его руку.

— Ты бы видел себя! — с жалобным голосом обратилась к нему блондинка, которая выглядела не лучше. — У тебя половина лица черная и волосы слева сгорели!

Микель скосил глаза туда, где был взрыв, и не обнаружил своих кудрявых волос на краю зрения.

— Вообще, это справа, — усмехнулся он.

— Дурак! — кулачком ткнула его Фиррис, но тоже улыбнулась, поняв, что её рыцарь действительно в порядке, раз способен шутить.

Радоваться среди трупов, что может быть более странным? Но именно трупы Микеля и взволновали. Лжеауксиларии, которых перед взрывом нейтрализовал рыцарь, не шевелились, что было удивительно, учитывая то, что Микель видел на скитальце, где ходили и сражались по сути анимированные паразитами мертвецы. Не допустить подобное на Фрации было его долгом, потому ближайшему зараженному трупу он раздавил череп сабатоном, вызвав вскрик неожиданности у Фиррис, после чего сел проверить останки головы на предмет наличия внутри паразитов.

— Зачем? — вопрос задала обхватившая себя руками блондинка, сделав полшага назад и прикрыв нижнюю часть лица ладонью.

Сержант Холлстер понимал, что со стороны это должно быть выглядело ужасно и отвратительно, но сейчас было не до сантиментов.

— Я просто мясник и люблю кровь с мозгами, — усмехнулся он, шутливо отмахиваясь от женщины, которая издала нечто вроде стона непонимания и раздражения.