Бри бросила свою, и ее лицо стало нечитаемым. Руа подумала, это значило, что у стражницы были неплохие карты.

– На что мы играем?

– Проигравший снимает предмет одежды? – предложил Тадор и нахально подмигнул Бри.

– Ни за что, – одновременно заявили они с Руа.

– Давайте просто поиграем. – Ренвик бросил предупреждающий взгляд на Тадора, явно требуя вести себя прилично. – Катулл, ты первая.

Они разложили карты в три стопки в центре, лицевой стороной вверх. В голове Руа носились мысли, пока она складывала карты. Она годами училась играть в эту игру и теперь почти инстинктивно знала, какую выбрать.

Когда ход вернулся к Ренвику, он положил девятку. Бри выругалась и бросила оставшиеся карты на стол. Руа положила королеву и посмотрела на Тадора. Он тоже выругался и сбросил карты. Ренвик усмехнулся и положил к королеве Руа десятку с Западным королевством. Руа улыбнулась и выложила следующую королеву, а затем приподняла бровь и посмотрела на Ренвика. Его щека дернулась, и у Руа что-то перевернулось в животе. Бри оперлась локтями о стол, с восторгом ожидая следующего хода Ренвика. На ее лице появилась хитрая ухмылка.

Осторожно выбрав карту, Ренвик выложил ее. Это была королева Восточного двора, последняя в колоде. Он пристально разглядывал Руа, и от этого испепеляющего взгляда у нее сами собой сжались пальцы на ногах. Она поджала губы и выложила следующую свою королеву.

Ренвик оценил расклад. Только две карты могли помочь ему выиграть. На его губах заиграла легкая улыбка, когда он положил короля Южного двора.

– Ха! – зарычал Тадор и хлопнул ладонью по столу так, что Руа подпрыгнула от неожиданности.

Ренвик раскинул руки в стороны, уже сияя в предвкушении победы, но Руа… достала пятерку и положила ее на вершину стопки. Идеально.

– Не может быть! – Бри вскочила со стула и ткнула пальцем в Ренвика. Он с открытым ртом уставился на карты. Тадор крепко хлопнул Руа по плечу и захохотал – слишком уж ошеломленным выглядел Ренвик.

Руа бросила оставшиеся карты на стол, и Ренвик посмотрел на нее.

– Еще партию?

– Тебе повезло. – Выражение его лица вновь изменилось – он снова улыбался. – Посмотрим, повезет ли второй раз подряд.

Тадор фыркнул:

– Да конечно.

В животе Руа полыхало пламя. Если Ренвик думал, что она будет играть по правилам высокородных придворных фейри, то жестоко ошибался. Руа была бойцом и полна решимости превзойти короля Севера в его любимой игре.

Когда карты раздали, Руа посмотрела на свои и те, что остались на столе. На ее лице расцвела ухмылка.

– Ты совсем не умеешь блефовать, – заметил Ренвик, наблюдая за ней поверх карт.

– Неважно, умею ли я блефовать, пока я тебя обыгрываю. – Руа пожала плечами и улыбнулась шире. Король Севера хотел было улыбнуться в ответ, но вместо этого откашлялся и снова серьезно уставился в карты.

А Руа и не нужно было блефовать – у нее и так уже была выигрышная комбинация.

Следующим утром Руа шла за Анерин по лабиринту палаток. От усталости после хорошо проведенного вечера ее тело приятно гудело. Руа весело было играть в карты, а еще она наслаждалась потрясением Ренвика – она обыгрывала его почти в каждом раунде и особо гордилась тем, что именно ей удалось стереть самодовольное выражение с его лица. Руа с энтузиазмом подбадривала Бри, пока не закончилось вино. Стражница откровенно поддразнивала Тадора и короля Севера, словно они были на поле боя, а не за карточным столом. Руа это тоже понравилось – хорошо, когда кто-то на твоей стороне.

Когда они дошли до той части лагеря, где разместились ведьмы, шатры превратились из больших, похожих на коробки, в маленькие и круглые. Они напомнили Руа убежища, которые красные ведьмы строили в лесу королевства Высокой Горы. Они вообще предпочитали округлые формы: как луна и Богиня, которой поклонялись, как живот беременной женщины, как круг жизни. Рождение, жизнь, смерть и возрождение. Фейри тоже верили в загробную жизнь, но ведьмы при этом полагали, что они частично перерождаются в кого-то нового.

Две юные синие ведьмы смотрели на нее с подозрением. Они не были похожи на обычных детей, которых она видела в других частях лагеря, – не бегали, не смеялись и не шумели.

Однако лагерь ведьм оказался не таким мрачным, как ожидала Руа. Алтари со свечами усеивали пространство между палатками, пучки сушеных трав висели на входе в каждый круглый домик, а ленты развевались на веревках, привязанных к столбам высоко над головой. Здесь было тепло. Запах тоже был знакомым: смесь специй, травяных масел и жженого чауда – кустарника с едким запахом, который обычно использовали для очищения.

Руа удивилась тому, что многие ведьмы выглядели вполне здоровыми. Да, встречались те, у кого тела были в шрамах и ожогах, и она знала наверняка, что они бывали в крепости синих ведьм. Но были и другие, у которых не оказалось отметин.

– В Храм Хунашта забирали только одаренных, – словно прочитав ее мысли, с горечью произнесла Анерин. – И якобы там их способности усиливались. Хотя, если бы они просто тренировались управлять своей силой, то, вероятно, смогли бы достичь того же.

Юная ведьма говорила как человек, уже достаточно поживший на этом свете.

Руа отметила про себя, как много кругом было ведьмаков: они ходили между палаток, носили дрова или корзины с едой. Ведьмы, как правило, были более сильными магами. И если то, что сказала Анерин, правда, то в крепость синих ведьм забирали именно женщин.

– Сколько из вас осталось невредимыми? – спросила Руа. Анерин обернулась и посмотрела на нее. Ее ореховые глаза были большими, словно у нимфы.

– Мы все пострадали. Востемуры причинили вред каждой семье – они их разрушили, так много жизней было уничтожено… Некоторые шрамы не так легко увидеть, Ваше Высочество.

– Пожалуйста, не называй меня так, – попросила Руа.

Она и сама это прекрасно знала: некоторые шрамы не увидеть невооруженным взглядом. Руа чувствовала, как они стягивают ее душу, но она не знала, откуда они взялись. И до сих пор пыталась понять, почему чувствовала себя такой злой и запутавшейся, когда рядом с ней оказывались те, кто пострадали. Ее терзало чувство вины – по сравнению с ними у нее вообще не было проблем.

– Вам стоит привыкнуть к титулу, Ваше Высочество. – Анерин скривила губы. – Это то, кто вы есть сейчас. И кем всегда являлись.

Руа выпятила челюсть.

– Верно.

– Я знаю, каково это, – произнесла Анерин, глядя на холм над ледяным озером. Ее глаза просканировали берег, опускавшийся в котловину, в которой они стояли.

– Что?

– Меня отдали на службу Его Величеству, когда я была еще ребенком. Синим ведьмам не нравилось, что он был добр ко мне, а остальные фейри в его окружении обращались со мной как с мусором. Я не принадлежала к кругу ведьм, и мне не было места среди фейри. – Анерин снова взглянула на Руа. – Я знаю, что это такое – когда тебе нигде нет места.

Руа положила руку на рукоять Бессмертного клинка. Анерин заметила это и сжала губы. Руа тут же отпустила клинок и спросила:

– Сколько тебе лет?

Анерин отвернулась и пошла дальше по палаточному лабиринту.

– Семнадцать.

Руа вскинула брови. Анерин была всего на год младше нее… ну, через несколько дней будет на два года. Тут же Руа отчетливо расслышала ифический акцент Анерин. Она говорила, как фейри, ее слова выходили мягкими и нежными. Руа же говорила резко, язвительно, как ведьмы. Странной они были парочкой: принцесса фейри, что говорила, как ведьма, и синяя ведьма, которая говорила, как фейри.

Руа почувствовала, что окончательно запуталась, когда они свернули налево. Ни одна тропинка не шла по прямой, некоторые больше напоминали широкие проспекты, полные людей, а другие походили на звериные тропки, только посыпанные гравием. Руа заметила, что под ногами у них проглядывает лед. Они спустились по еще одной извилистой тропинке к круглой палатке, сделанной из лоскутов плотной коричневой и серой ткани.