– Ты присягала на верность моей сестре, а не мне, – сказала Руа. – Когда все это закончится, ты вернешься на службу к ней.

– Формально, я отдала меч в залог суженому твоей сестры, – возразила Бри. – Однако теперь он – суженый королевы Высокой Горы. Это значит, что отныне я служу вашей семье.

Руа горько усмехнулась.

– А если бы Реми попросила тебя сделать что-то, а я бы наоборот попросила этого не делать… Что бы ты сделала?

Бри на мгновение перестала жевать, и Руа воскликнула:

– Вот, видишь?

– Это нечестный вопрос, – пробормотала Бри, и с ее губ посыпались крошки теста. – Пусть королева – твоя сестра, но она все же королева. Ты должна выполнять ее приказы.

– Я не хочу выполнять ничьи приказы, кроме своих собственных, – проворчала Руа.

– Думаю, в семье тебя называют отступницей, Ру.

Бри подмигнула ей, и Руа сжала кулаки. Эти фейри выводили ее из себя. По крайней мере, в селениях ведьм с ней так никто не разговаривал. Ей надоел весь этот балаган: Руа отвернулась от Бри и направилась к книжному шкафу.

Полки были уставлены выцветшими книгами в тканевых переплетах. Пальцы Руа пробежались по пыльным томам. Большинство из них рассказывали об истории Северного королевства. Но Руа остановилась на темно-синей книге под названием «Песни весны в Мурренейре». Она провела пальцами по золотой надписи на корешке, а затем взяла книгу с полки и осторожно открыла. Что-то в ней было особенным, казалось, ее вес не зависел от количества страниц.

Руа пролистала потрепанные, пожелтевшие листы. Это был сборник стихов и рассказов о городе, что лежал за Лирейской котловиной. Интересно, можно ли было его разглядеть из нового замка? Руа перевернула титульный лист – чернила потекли, но она смогла прочесть надпись: «Моему дорогому Эдвину. Когда-нибудь ты прочтешь эту книгу и услышишь истории, что рассказывают на родине твоей матери. Будь здоров, и я увижу тебя следующей весной, меарага. Мама».

Руа перечитала надпись еще раз. Меарага. Это был мхенбик, фразу можно было перевести как «мой драгоценный» или «мой любимый малыш» – в зависимости от того, кому она адресовалась. Эту книгу ведьма подарила своему ребенку? Эдвин. Руа это имя было незнакомо. Она провела пальцами по буквам, словно чернила могли рассказать историю этой записки. Может, Эдвин – это второе имя Ренвика? Надо будет спросить у него. Может, Эдвин был его дедом? Книга казалась очень старой.

Руа вернула ее на место и услышала звон стекла. Она прищурилась и просунула руку вглубь шкафа, за книги. Неожиданно пальцы наткнулись на ряд стеклянных флаконов. Руа вытащила один – на бутылочке не было этикетки. Она поднесла флакон к носу и понюхала пробку: чемерица и кровохлебка. Руа выпучила глаза и поскорее поставила бутылочку на место – это эликсир, который можно было найти лишь у коричневой ведьмы-целительницы. Руа пару раз видела нечто подобное, такой давали умирающим, чтобы ускорить их переход в загробный мир. Ведьмы говорили, что это слишком сильное средство, чтобы раздавать его направо и налево, и вообще можно было использовать более мягкие эликсиры. Так почему пузырек с ним прятался за книгами Ренвика? А остальные флаконы? Они тоже наполнены этим ядом?

Снаружи палатки послышались торопливые шаги, и Руа, отступив от шкафа, двинулась вдоль стены. Когда в комнату вошел Ренвик, она знала, что не станет спрашивать его о флаконах. Он выглядел очень напряженным, видимо из-за разговора с советником, на его скулах играли желваки. Ренвик на мгновение замер, увидев Руа у книжных полок. Она сцепила пальцы, но, подойдя к ней, он произнес:

– Можешь брать любые книги, какие пожелаешь, хотя все они довольно скучные. Я уверен, что в лагере найдется что-нибудь поинтереснее. Если хочешь, могу поискать.

Руа, прищурившись, глянула на Ренвика. Он собирался отправиться за книгами для нее?

– В этом нет необходимости. Я так понимаю, твой советник недоволен тем, что ты отложил встречу?

– Балорн не будет нападать на эти лагеря, – проворчал Ренвик. То же самое он, вероятно, только что говорил и Берекрафту. – Синие ведьмы и стражники на окрестных холмах заметят его приближение за много миль. У нас будет время, чтобы решить, что делать дальше.

– И что же ты планируешь делать дальше?

Ренвик поднял руку ко лбу и принялся методично его растирать. Может, эти секретные эликсиры он использовал, чтобы избавиться от боли? Руа не удивилась бы, однако сильнодействующее зелье могло ухудшать его состояние, оставляя неприятный осадок.

– Хоть ты не начинай, – хмыкнул Ренвик. – Я планирую попросить синих ведьм из селения помочь нам найти книгу заклинаний и Ведьмино стекло. Это будет трудно, поскольку в свите Валорна есть Забытые и его мысли нельзя прочесть. Но если повезет, наши ведьмы смогут увидеть хотя бы намек на то, что замышляют Балорн и его воины-фейри.

– Ты еще не попросил их помочь? – поинтересовалась Руа и тут же прижала язык к раненой губе. Ренвик уставился на уголок ее рта, и она перестала облизывать ранку.

– Синие ведьмы, что остались со мной, были ведомы либо страхом, либо преданностью Бабе Аиру. Требовать от них подчиняться мне как новому королю Востемура, равно как и просить отдать мне свои священные книги и амулеты, казалось… неуместным. – Ренвик разглядывал лицо Руа. Она следила за тем, как его глаза сканируют ее – ее полные губы, щеки с веснушками, теплые карие глаза с зелеными искорками, что идеально совпадали по цвету с его собственными.

– Я хочу, чтобы ты завтра поговорила с Бабой Аиру. Спроси, куда синие ведьмы унесли книгу заклинаний. Анерин будет сопровождать тебя. Не думаю, что мне будут рады в той части лагеря.

Руа крепче сжала пальцы: она не представляла, как будет разговаривать с той самой синей ведьмой, что преследовала ее в кошмарах, стоя посреди резни в Друнехане и улыбаясь. Ей не нравилась перспектива увидеть ее снова, не говоря уже о том, чтобы мило с ней беседовать. То, что она выросла среди красных ведьм, не делало ее другом всех ведьм вообще.

– Зачем ты привел оставшихся синих ведьм сюда?

– Мурренейр – их родина. И если бы я оставил их в Друнехане, с ними бы обращались… плохо. Здесь они под моей защитой. Я не принуждал их приезжать.

– Я этого не говорила, – пробормотала Руа, закусив губу.

– Но ты об этом подумала. – Ренвик наблюдал за ней так, словно мог угадать ее мысли, стоило ему лишь хорошенько присмотреться к Руа. Его взгляд был таким пронзительным, что ей стало не по себе.

– Ты не знаешь, о чем я думаю. – Руа собралась с силами и с вызовом глянула в глаза Ренвика. От силы его взгляда все ее тело напряглось. Его глаза были такими глубокими, что она боялась утонуть в них. Но Ренвик улыбнулся, на его щеках появились ямочки.

– Хочешь поспорить?

Наконец стряхнув с себя наваждение, Руа перевела взгляд на карточный стол.

– Я думала, мы именно для этого тут и собрались: поспорить и поиграть. Готов к проигрышу, король Ренвик?

Услышав свой титул, Ренвик хищно ухмыльнулся:

– Что ж, я не против посмотреть на твои попытки выиграть у меня.

Бри махнула бокалом с вином:

– Давай, Руа! Хочу увидеть лицо Ренвика, когда мы его победим.

Руа разразилась гогочущим ведьминским смехом и заметила, как потеплела улыбка Ренвика. Это смутило и заставило ее замолчать – она была так не похожа на фейри.

Ренвик собрал карты, которые сдавал раньше, и снова перетасовал колоду. Он обошел стол и раздал каждому по пять штук, его умелые руки двигались изящно и уверенно. Руа заглянула в свои карты – три королевы, король и пятерка. На них были нарисованы гербы Южного, Западного и Северного королевств. Она ухмыльнулась про себя и посмотрела на Ренвика, оценивавшего свои карты.

– Готова проиграть? – поддразнил Тадор, обмениваясь картами с Ренвиком.

– Никогда, – усмехнулась Руа, глядя на своих королей. Она махнула рукой, показывая, что не хочет обмениваться картами. И Ренвик, прищурившись, быстро глянул на нее. Можно подумать, что ей следовало бы поменять пятерку, но если карты в руке слишком сильные, нужна хотя бы одна послабее.