Никогда раньше он не видел ничего подобного – время точно застыло, оставляя Мичи именно такой специально для того, чтобы все могли увидеть ее.

Взгляд узких лисьих глаз был суров, горел ярким огнем, оставляя после себя крошечные искры. Одной рукой без малейших усилий Мичи впечатала Токутаро в стену, а следом прошипела не своим голосом:

– Как долго я тебя искала!

Поняв, кто перед ним, Токутаро обмяк и запричитал:

– Хэнкан! О, великая хэнкан, пощади! Я делал все по вашему велению, неужели вы накажете меня за это?

Рука кицунэ сжалась на его шее, отчего тот закряхтел и стал трепыхаться, точно выброшенная на берег рыба.

– Моего веления тут не было, – прошипела кицунэ, выжигая в Токутаро дыры одним только взглядом.

Генджи развязал ноги. Тихо окликнув Хидео, он сунул лезвие ему в руки, а сам в полуприсяде побрел освобождать Лили.

План сложился в голове сам собой: пока Мичи-кицунэ будет разделываться с этим ублюдком, они смогут сбежать через окно.

– Но… – просипел Токутаро, – лиса поклялась мне, что так я освобожу Инари, а ее слово…

– Лисье слово свято, но та, кто тебе это сказал, не имеет права называться лисой, – жестко произнесла кицунэ, одним точным движением вспарывая ему брюшную полость.

Токутаро хрипло вскрикнул от боли, еще успевая наблюдать за тем, как из его тела выходит огромное количество густой теплой крови, а затем глаза его закатились, и он упал замертво. Могущественная кицунэ схватила его за волосы и подняла его тело над полом, а затем в одну секунду перерезала смертоносными когтями шею. За это время Генджи успел развязать Лили руки и снять повязку со рта, с помощью кинжала он перерезал ее путы на лодыжках. Обессиленная Лили упала со стула, едва успев выкинуть вперед руки. Генджи порывисто обнял ее и знаком приказал не шевелиться. Он выглянул из-под стола и отыскал взглядом Хидео, который к тому моменту справился с веревкой на руках и теперь склонился к ногам, освобождая веревки и там.

В эту самую минуту шторка смежной комнаты задвигалась, впуская внутрь комнаты кого-то еще. Генджи не сразу понял, что от пережитого напряжения со всей силы сжимает кулаки и, опасаясь повторного нападения, готовится броситься на вошедшего. Но в комнату зашла девушка с длинными светлыми волосами. Ее безмятежный вид, похоже, не предвещал никакой опасности.

– Разве я не имею права войти? – сладким голосом проговорила она, обращаясь к Генджи. – А я ведь гораздо старше тебя, выскочка!

Ее кроваво-алые глаза скользнули по Генджи безразличным взглядом и замерли на Хидео, который только что закончил освобождать свои ноги от пут. Он пытался встать вертикально, но каждое, даже самое простое движение причиняло адскую боль во всем теле.

Мичи дернула рукой, стряхивая с когтей кровь убийцы. Ее взгляд остался совершенно спокоен, когда она посмотрела на вошедшую.

– Ногицунэ, – с презрением выдохнула она. – Так это ты стояла за всем этим?

– Хэнкан, – улыбаясь, протянула девушка. – Мы ведь даже познакомиться не успели.

– Зачем ты сделала это?! – крикнула Мичи, вскидывая руку, которая тут же занялась синим огнем. – Зачем столько жертв?! Инари ведь хотела совсем не этого…

Лили приподнялась над поверхностью стола и взглянула на вошедшую, а потом болезненно охнула, вновь оседая на пол. Встревоженным взглядом Генджи спросил у нее, что случилось. Лили очень тихо прошептала:

– Это Кодомо Лора.

Он удивленно приложил ко рту ладонь. По легенде, мебу и ногицунэ, будучи некогда одним целым, распались, и каждая из них пошла своей дорогой. Одна выбрала путь, предначертанный Инари, а вторая извратила его, ступив на скользкую дорожку лжи, принуждения других и пустых обещаний.

Главная задача хэнкан – не найти убийцу, а уничтожить ногицунэ. Всеми возможными способами.

Вместо ответа Мичи Лора лишь усмехнулась и сделала резкий выпад в сторону Хидео, который хотел уйти в безопасное место. Он инстинктивно пригнулся, и острые когти ногицунэ лишь немного царапнули кожу головы. Мичи тут же загородила его тело собой и метнула в Лору огонь.

– Глупую хэнкан так ничему и не научили, – рассмеялась ногицунэ, гася огонь прикосновением ладони. – Пламя лисы безвредно для нас с тобой. Мы ведь и есть пламя.

– Но ведь как-то же я должна тебя уничтожить! – крикнула Мичи, делая внезапный выпад слева, который ногицунэ с легкостью отразила.

– Ты юна и неопытна, тебе даже не сразу удалось меня найти, и, если бы не помощь полукровки, ты так бы и бродила в тумане многочисленных перезапусков!

В бешенстве Мичи нанесла удар по лицу Лоры, и та, не успев отпрянуть, зашипела от острой боли.

– Признайся, эти осколки тебе стали уже как родные? – подначивала Лора, кружась вокруг хэнкан, но не давая той себя ударить. – Как долго ты торчишь здесь?

Мичи распалялась все сильнее и наносила Лоре удар за ударом, приходя в сильное отчаяние от того, насколько между ними были неравны силы. Она била и била, но часто промазывала. Мичи не сдавалась, постепенно входя во вкус и перенося все разочарование и злость в удивительные по силе и точности удары.

В какой-то момент Мичи удалось схватить Лору за шею, и, пока та вырывалась, они вместе кубарем полетели в окно, пробивая его с оглушительным звоном. Драться они продолжили на улице, совершенно не заметив смены обстановки.

Своими неконтролируемыми атаками противники сбили свечи, и некоторые из свечей потухли, а некоторые – подожгли парты. Генджи метнулся к разгоравшемуся пожару и попытался затоптать огонь ногой, но тот не поддавался никаким законам физики, и чем сильнее Генджи старался, тем больше росло пламя.

«Проклятая комната», – подумал он про себя с едкой досадой и оставил огонь в покое, а затем спросил, тяжело дыша:

– Все живы?

Хидео подал голос – он был совсем плох. Лили не могла встать, поэтому Генджи взял ее на руки.

– Мы выйдем через окно или через дверь? – слабым голосом спросил Хидео, поднимаясь на ноги по стенке. – Через окно я не смогу.

– А через дверь долго, – ответил Генджи.

– Ты хочешь лезть в их драку?

– Не хочу, но нам нужно выбраться на воздух. Здесь сейчас все к чертям сгорит!

– Комната за завесой, – отозвался Хидео, медленно бредя в их сторону. – Дальше нее ничего не сгорит.

– Это хорошая новость, однако нам все равно надо идти!

Прежде чем выйти через окно, Генджи ногой выбил из рамы острые осколки, создавая тем самым более-менее свободный и безопасный проход. Первым полез Хидео, следом они с Лили.

Клуб оммедо вспыхнул, обдав жаром их взмокшие спины.

Хидео не мог отвести взгляда от битвы, разыгравшейся возле сада. Лисьи тени скользили по темно-синему покрову травы то тут, то там; гибкие тела взмывали в воздух, окровавленными когтями раздирая плоть на части.

Мичи кричала, когда Лора наносила ей один серьезный удар за другим – она кричала и била в ответ, перенося в удары всю свою злобу и обиду. Хидео видел, как в ночной прохладе мелькали ее белые лисьи ушки, обагренные каплями чужой крови. Мичи на секунду овладела ситуацией, и этого хватило, чтобы в несколько мощных ударов дезориентировать Лору, а затем пригвоздить ее к земле, вдавливая в шею побелевшие от напряжения пальцы. Лора прохрипела что-то нечленораздельное, обхватила когтистой рукой запястье Мичи и резко отвела ее руку в сторону, буквально сорвав хватку со своей шеи. Драка возобновилась с новой силой, теперь Хидео не мог разглядеть, кто кому наносит беспощадные удары, а крики лис смешивались у него в раздражающий единообразный гул.

Генджи с Лили притаились в кустах пионов, отчасти из-за того, что сюда слабее долетали крики ногицунэ и хэнкан, а также потому, что пионы надежно скрывали их от лисьих глаз. Лили была так напугана и шокирована, что реагировала на все с опозданием, а Генджи теперь было абсолютно все равно, кто там с кем дерется и за что: его взгляд был целиком и полностью прикован к огню, что змеями клубился в школьных окнах. Мысленно Генджи прикидывал, как далеко распространится пламя и охватит ли оно всю школу, или же застынет в пределах этой странной, заколдованной комнаты.