– Но ты – его племянница. Ты можешь убедить его, чтобы он впустил хотя бы меня.

– Он очень упрямый. И… – она поморщилась. – Я не могу похвастаться хорошими отношениями с ним. Он взял меня на эту работу и терпит мои выходки только потому, что я его родня. Но мое слово для него – ничто.

Мой план начал трещать по швам. Не то, чтобы я очень рассчитывал на Лейлу, но все же…

– А что тебе нужно от профессора? Он ведь сейчас без сознания, и никто не может разбудить его.

– В том-то и дело, что я могу вывести его из комы. Нужно только вколоть кое-какой препарат, но сделать это незаметно.

– Но почему незаметно? Если это выведет его из комы, то полковник будет только рад.

– Не все так просто, Лейла, – покачал головой я.

– Не понимаю. Объясни.

– Ты можешь хранить секреты?

– Конечно.

– Профессор болен, но тщательно скрывает это. Он в кому-то впал из-за того, что обессилел. И чтобы поднять его, нужно вколоть лекарство. Но полковник не должен знать об этом. Как и никто другой.

Она задумалась. И я тоже. Новый план по проникновению в покои профессора придумать пока не получалось.

– А что, если использовать медицинского андроида? – спросила женщина.

– Не понял.

– В палату к профессору два раза в день заходит андроид, чтобы зафиксировать показатели и сделать парентеральную инъекцию. Можно подменить препарат в медхранилище, откуда он пополняет запасы своих картриджей, и он введет его.

Черт, а ведь это идея!..

– Скажи, а у этих андроидов есть функция шоковой терапии? – спросил я.

– Конечно. У них при себе полный набор локального реанимационного оборудования. Они даже раны зашивать умеют.

Я приподнялся на локтях и, игнорируя вспыхнувшую на миг боль в плече, пристально поглядел в глаза медику. Спросил:

– У тебя есть доступ к этим андроидам.

Женщина кивнула. Улыбнулась и сказала:

– Я даже их программировать умею. Не на операции, конечно, а так, на несложные виды медпомощи.

И вот-то у меня в голове сразу сложился точный план дальнейших действий.

– Тогда слушай очень внимательно…

Глава 22

Почти сразу после того, как я покинул лазарет, в инфолинк пришло уведомление. Это был Джонатан Бейзер. Он отправил массовое сообщение, в котором призвал всех участников проекта собраться на стрельбище через пятнадцать минут. У него для нас, как он выразился, были хорошие новости. Других планов у меня все равно не было, поэтому я сразу же отправился туда.

– У меня для вас очень хорошие новости, доходяги, – произнес инструктор. Он стоял перед нами, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Глаза его лучились радостью, но выражение лица по-прежнему было строгим. Он выглядел как тяжелый больной, которому доктор только что сообщил, что тот скоро пойдет на поправку.

Нас осталось восемнадцать человек, поэтому мы встали в две короткие шеренги. Я оказался вторым слева.

– Полчаса назад меня вызвал сам полковник Геррот и сообщил, что проект не закрывается, – продолжил он. – Во всяком случае, он сказал, что я могу и, что куда важнее, должен продолжить боевую подготовку оставшихся на проекте участников. Вы представляете, насколько вам повезло?

Никто не проронил ни слова.

– Нет, вы, должно быть, совсем ничего не понимаете, – покачал головой он. – Но ничего, вам и не нужно. Главное для вас – это выполнять приказы командования и мои инструкции.

Он на миг замолчал, оглядел нас пристальнее – теперь для этого ему требовалось куда меньше времени. Сказал:

– По такому случаю я хочу вас обрадовать. Не все из вас еще пришли в форму, поэтому с физическими тренировками пока подождем. Но времени попусту тратить мы тоже не станем. Сегодня мы будем отрабатывать стрельбу. – Он снова сделал паузу и скосил взгляд на меня. – Практика показала, что умение метко стрелять иногда может полностью изменить исход боя. Если вы убьете противника на расстоянии, то он не подберется к вам вплотную и не вышибет мозги. Но чтобы научиться стрельбе, нужна практика. Сегодня вы будете отрабатывать выстрелы из пистолетов и автоматов, принятых на вооружение альрийской армией. Боезапас, как и обычно, – тренировочные патроны.

– А что на счет наших именных пушек? – поинтересовался Рутгер.

– Как вы знаете, не все экземпляры этого вооружения пережили налет, поэтому поупражняться с этими малышками у вас пока не получится. Позже сохранившиеся Мигслаеры и Мидлслаеры погибших участников проекта перепрограммируют и выдадут вам. А пока работайте с тем, что есть.

Мы потренировались несколько часов, потом сходили на обед, после чего вернулись на стрельбище и все повторилось. Для нас имитировались самые разные ситуации: бой в окружении, стрельба на расстоянии, в условиях разных погодных эффектов и топографии, в группе и в одиночку. К исходу пятого часа тренировок у меня начали болеть места ожогов, но я не бросал занятий. Было в этом что-то отвлекающее и даже релаксационное. К тому же мои показатели начали понемногу расти, что вдохновляло. От приклада начало ломить плечо, а рукоять натерла на ладони мозоли, но я не останавливался.

Зато меня остановило кое-что другое: инфовызов в инфолинке. Я как раз отрабатывал одиночные выстрелы по движущимся мишеням в условиях сильного ветра – голографические пули упорно отклонялись от цели, как бы я не старался предугадать траекторию их полета.

Входящий инфовызов. Принять/Отклонить?

Я нахмурился. Кто на этот раз?

Махнул рукой, попросив тем самым остановить тренировку, опустил дуло автомата и принял вызов.

– Алекс Хоксвелл, – прозвучал голос полковника, и в верхнем левом углу обзора появилось изображение его лица. – Ты сильно сейчас занят?

– Э-э-э… День добрый, сэр, – поздоровался я и поглядел на Бейзера, смотревшего на меня с явным недовольством. – Ну как сказать… Я на стрельбище. Как и остальные участники проекта.

– Какого черта, доходяга? – возмутился инструктор. – Почему остановил тренировку?

– Ты срочно мне нужен здесь, – сказал Сэмюель Геррот. – Нужно прояснить кое-какие детали. Жду тебя в своем кабинете через пять минут.

Не успел я ответить, как связь оборвалась.

– Жду объяснений, – строго потребовал Бейзер.

– Меня вызывает полковник.

Инструктор выждал короткую паузу, его лицо едва заметно скривилось, и он проговорил:

– Свободен. На следующей тренировке задержишься на час. – И тут же отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес. – Ньюис, давай-ка покажи всем, как нужно стрелять.

– С радостью, сэр Бейзер, – отозвался Рутгер.

До кабинета полковника я добрался за три минуты. Тело мое ныло от боли, но для посещения лазарета у меня не было времени. Вход караулил рослый и широкоплечий спецназовец. При моем появлении он заботливо коснулся сенсора, после чего дверь открылась. Я прошел внутрь, благодарно кивнув охраннику. Видимо, ему запретили создавать для меня препятствия. Вообще еще с утра я заметил, что спецназовцев в комплексе стало намного меньше. Да и Марты Стрейч я больше не видел. Похоже, она покинул это место еще вчера, как и обещала.

Кабинет полковника был просторным и вместительным и больше напоминал слегка уменьшенную копию зала аудиенций. Посередине распологался огромный овальный стол, над которым зависло голографическое изображение какого-то технического устройства. Присутствующих же, тем не менее, здесь было мало: сам полковник, двое мужчин и одна женщина из персонала, имен которых я не знал, генерал Эдмонд Торн, что являлся доверенным лицом Марты Стрейч, и какой-то невысокий тип с чуть выпяченным брюшком и взъерошенными неестественно белыми волосами, которого я видел впервые.

– А вот и он. Герой позавчерашней ночи, – проговорил полковник, как только увидел меня. Махнул и указал на свободный стул рядом с генералом Торном. – Проходи и садись. У нас к тебе будет пара вопросов.