Если бы спецназовец был без шлема, я бы, наверное, увидел, как хмурится от недовольства его лицо, но я мог только слышать, как его распирает гнев.

– Что ты сказал?.. – он резко шагнул ко мне, встав почти вплотную. Он был выше меня на голову, а благодаря обмундированию – шире на четверть.

– Ты все слышал, солдат. Не притворяйся, – спокойно ответил я, глядя в прорезь его шлема. Смотреть в глаза было бы куда тяжелее.

Он гулко засопел, выдержал короткую паузу и произнес:

– Да я тебя…

Вдруг он резко замер, его голос заметно смягчился.

– Да, мэм. Все верно, он здесь. Все проверил. Хорошо, мэм.

Я выдавил из себя самую злорадную улыбку, на которую был способен, хотя и сердце мое тревожно колотилось. Впрочем, быть битым мне приходилось не единожды, поэтому особенного страха перед этим здоровяком я не испытывал.

– Иди, – холодно произнес он, кивнув в сторону двери. Коснулся сенсора, и та открылась с тихим шипением. Уже вслед мне добавил: – Моя б воля, ты бы туда заполз, а не зашел. И только попробуй что-нибудь выкинуть – живым оттуда не выйдешь.

Я обернулся, чтобы ответить караульному что-нибудь ядовитое, но дверь уже закрылась.

– Не стойте, молодой человек, проходите, – послышался низкий женский голос.

Я снова посмотрел перед собой. Просторный светлый кабинет с полупрозрачными стенами был донельзя аскетичен. Кроме овального полупрозрачного стола, за которым сидела Марта, и небольшого стула с короткой спинкой, здесь ничего больше не было.

– Ну что вы встали? Садитесь, – указала генеральша на стул.

Тревога наполнила меня до краев. Если перед караульным, способным при всех своих возможностях выбить из меня дух за пару ударов, я почти что не нервничал, то перед этой женщиной меня распирало от волнения.

– Да, да, спасибо, – кивнул я и сел.

Марта Стрейч ткнула пальцем в дисплей лежащего перед ней голопланшета, и над экраном выскочил голосписок. Она стала медленно прокручивать его, внимательно вчитываясь в содержимое.

– Итак. Вы, значит, и есть тот самый Алекс Хоксвелл, который обезвредил одного из налетчиков? Вопрос риторический, можете не отвечать. Я видела все ваши успехи по записям камер. Что можете сказать о случившемся?

Я сглотнул тягучую слюну. Черт, да и чего я так нервничаю?.. Ведь я почти герой, но почему-то ощущаю себя преступником.

– Давайте быстрее, молодой человек. У меня мало времени.

– Я… я не знаю, откуда они взялись эти налетчики.

– Почему вы решили вступить с ними в бой? Вы ведь отдавали себе отчет, что можете погибнуть? Без оружия и брони у вас почти не было шансов.

– Да, но я… был когда-то военным. Наверное, сработали давние рефлексы. Я умею пользоваться почти всеми видами оружия и…

– Почему вы отправились к кабинету профессора? Почему, будучи раненым, вы не остались защищать медблок, как ваш товарищ по несчастью Ротос Морт? – перебила генеральша. Похоже, Ханжу уже допросили, и он сказал, что пытался остановить меня.

– Я посчитал, что налетчики захотят навредить ему.

– С чего вы это взяли?

Черт! И что ответить? Сработала интуиция? Просто посчитал его самым ценным сотрудником этого чертового комплекса? Или что?

Решил ответить правду.

– Шой Рогинев – основатель проекта «Даггер», он изобрел импланты, сверхтехнологичное оружие и броню. Я подумал, что он обладает весьма ценными знаниями, которые налетчики захотят заполучить.

– Основатель проекта – я, а профессор – лишь работник, как и все здесь. Как и вы в том числе, молодой человек. – Марта оторвала взгляд от голопланшета и пристально посмотрела на меня. – Не скрою, его жизнь ценнее, чем какого-нибудь рядового охранника, или даже ваша, но вы ведь решили не просто защитить его. Вы почти пожертвовали жизнью. Сначала вступили в открытый бой с противником, а потом преследовали его до победного конца. Хотелось бы знать, почему?

Ответил я сразу:

– Такой уж у меня характер.

Генеральша глядела на меня еще долгие несколько секунд. Мне стоило нечеловеческого труда, чтобы не отвести глаз. Когда, она, наконец, снова обратила внимание на планшет, я облегченно выдохнул.

Молчание затянулось. Я невольно поглядел в окно-стену на отдаленные вершины гор, окутанные белыми облаками, как пышными одеялами. И только сейчас понял, что они необычайно красивы. На Лямории подобные зрелища встречались редко.

– Вы, наверное, понимаете, что мы имеем дело с тонко спланированным налетом? – спросила Марта, не отрывая взгляда от планшета.

– Думал об этом, – кивнул я.

– Значит, должны понимать и то, что совершить его было бы невозможно без помощи изнутри.

– Да.

– Отлично.

Снова молчание.

– В связи со всем этим, у меня будет к вам просьба, Алекс. Личная. – Генеральша снова подняла на меня взгляд. – Но для начала скажите, я могу вам доверять?

– Разумеется, – кивнул я, а в груди у меня неприятно кольнуло. – А в чем заключается просьба?

– В рядах персонала и участников проекта засел информатор, предположительно агент локсийцев или член какой-то тайной организации, выполняющий поручения Империи. Я попрошу вас как следует присмотреться ко всем и к каждому. Под подозрением находятся все… все, кроме вас, молодой человек.

Я повел бровью от изумления. Неужели эта прожженная политическими играми и интригами уже далеко немолодая женщина способна довериться бывшему заключенному?

– Я прекрасно осведомлена о вашем прошлом, – сказала она, словно прочитав мои мысли. – Тем не менее, у вас мотивов предать Федерацию гораздо меньше, чем у кого-либо другого.

– Почему вы так решили? – нахмурился я.

– Как я и сказала, я видела записи камер. Никто не решился дать достойный отпор налетчикам, кроме вас. Если бы они были вашими компаньонами, то вы бы проявляли куда меньше рвения.

– Если вы их видели, то значит должны понять, что и профессор вне подозрения. Как и сам полковник, потому что его вообще не было в комплексе в ту ночь.

– Полковник – возможно, хотя на его счет тоже есть сомнения. Что же касается Шоя Рогинева, то он как никто другой находится под подозрением. Много лет назад еще во время войны он был в плену у локсийцев, откуда благополучно сбежал. Что там с ним делали – никто не знает.

– Но он пострадал. Он в коме.

– Именно! Он не погиб и не был серьезно ранен. Его не похитили. Но он впал в странную кому, из которой пока что его не могут вывести, что весьма нелогично, – подчеркнула генеральша.

– Ну а что на счет других участников проекта? Многие из них выжили благодаря удачи.

– Или прекрасно сработанному плану. К примеру, этот ваш товарищ по тюрьме, Ротос Морт. Он не получил ни единой царапины во время инцидента и все время держался в стороне.

– Не скажу, что Ханжа был мне товарищем, но ведь именно он привел меня в сознание после того, как я отключился.

– Да. И это его оправдывает. Но возможно, он сделал это намеренно, чтобы уйти от подозрений в будущем. Он не знал, что вам удастся ликвидировать одного из налетчиков, вот и решил помочь.

Я промолчал. В словах Марты был небольшой резон. Ханжа действительно вел себя странно, хотя это в той или иной степени прослеживалось за ним всегда. Но ведь он, как и я, сидел много лет в тюрьме. Каким образом локсы могли выйти на него?

– Вам необходимо будет присмотреться ко всем. И если понадобится – вывести агента на чистую воду. Завтра сюда прибудет специалист по телепортационным технологиям. Он изучит найденное на теле убитого налетчика устройство и огласит вердикт. Возможно, это как-то вам поможет. Я распоряжусь, чтобы вам дали протекцию на общение с ним. Все, что разузнаете, докладывайте напрямую генералу Эдмонду Торну. Только выходите с ним на связь лично, без использования коммуникаций. Он – мой заместитель, моя правая рука. Меня же государственный долг вынуждает покинуть Землю уже через несколько часов… Вам все понятно, молодой человек?

– Да, мэм, – кивнул я.

– Вы выглядите очень озадаченным. Я понимаю, что на ваши плечи возложена огромная ответственность, но вы так же должны понимать, что ситуация очень неординарная. Один из самых засекреченных проектов внезапно оказывается под угрозой закрытия. Наш противник, кем бы он ни был, хорошенько утер нам нос. Мы не можем это так оставить.