— Выбор был. Остаться. Со мной. А ты предпочла вернуться на Родину, вместо того, чтобы «попробовать выстроить отношения по-другому» — так ты сказала. Ну, или приехала бы обратно, если сильно мучилась, как говоришь. Значит, не хотела, значит — всё устраивало.

«Такие мысли посещали, но я боялась последствий, да и сейчас есть опасения».

— Саид, пожалуйста, не нагнетай… — ещё немного и доведёт до слёз. — Попытайся взглянуть на ситуацию моими глазами, — одной мне известно, насколько тяжело далось то поспешное решение, как страдала потом, как разрывало на части от боли и нощей пустоты в душе, словно оторвали кусок плоти, оставляя зияющую кровоточащую дыру в груди. — Честно, если бы была возможность вернуться назад и всё исправить, то обязательно это сделала бы. Каждый ошибается, — не буду сыпать встречными обвинениями, хотя ему не мешало бы напомнить себе, с чего началась наша история, что сам натворил…

— Я нужен тебе… А зачем? Не любишь ведь, — смотрит исподлобья, подобно зверю перед тем, как совершить прыжок и напасть на добычу.

— Чего ты добиваешься? — не в состоянии выдержать его прожигающий насквозь взгляд, отвернулась.

— С ума схожу… тошно и паршиво… — встал с тахты, схватился за голову. А потом ударил кулаком в область своего сердца: — Ревность жрёт изнутри… ломает… выворачивает наизнанку… ты не моя — в истинном понимании… как представлю, что тот мужчина обнимал тебя, целовал, ласкал…

— Перестань, прошу. Не было ничего, ни с кем, ни разу, — не скоро он успокоится на данную тему, ох не скоро — изводит себя, а заодно и меня терзает.

Я тоже поднялась на ноги. Уложила спящего Мухаммада в кроватку.

И приблизилась к Саиду, осторожно прикоснулась к рукам, поглаживая нежно пальцы.

— Ты мой муж, я твоя жена, твоя во всех смыслах, хоть и не веришь. Теперь у нас два сына — вот, о ком мы должны думать, — прижалась к его груди, прикрыла веки, вдыхая насыщенный терпкий аромат кожи и наслаждаясь близостью. — Давай не будем ворошить прошлое, а главное — никому не позволять вмешиваться в наши отношения.

Он выдохнул облегчённо:

— Ну, расскажи, как ты жила? — всё-таки спросил. Зарылся носом в мои волосы, жадно нюхает и целует макушку.

— Работала в библиотеке, — я улыбнулась.

«Кажется, на время удалось успокоить Саида».

— Этого я не знал. Денег не хватало? — он обнял моё лицо ладонями, заставляя посмотреть в глаза.

— Нет, просто не могла сидеть без дела, в четырёх стенах, а там, среди книг, нашла умиротворение. И даже свою написала… Я хочу, чтобы ты прочитал эту историю и лучше понял меня, мои чувства, мысли, тогда убедишься, что не лгу.

— Написала книгу? — изогнул бровь. Ожидаемо удивился.

— О тебе… «Хозяин пустыни» называется, — точнее и не скажешь, отражает всю суть: глубокую и загадочную натуру моего мужчины. Именно так — мой!

…А в это время, пока Саид с Дианой разговаривали, лёжа на тахте в обнимку, Алия, находясь в полутёмном прохладном подвале, тоже не спала, вынашивая план мести…

Соперница не даёт покоя. В своих бедах винит одну Диану и, конечно, на неё обрушит гнев. Смириться, оставить ситуацию, как есть, не сможет, не угомонится, не увидев разлучницу поверженной. И ладно бы о детях волновалась, но нет же, не дочери заботят — мужа не хочет потерять, как и быть опозоренной разводом.

Ничего не меняется, как всегда девушка думает исключительно о собственной персоне: «Кому буду нужна потом? Если только какой-нибудь дряхлый старикашка возьмёт в жёны…».

— Уничтожу тварь… ответит за всё содеянное со мной… пожалеет… не дам спокойно жить… никому… — прошипела Алия подобно змее.

«Пусть сдохнет, а заодно её сынки отправятся на тот свет…» — мысленно добавила, улыбнувшись злорадно.

Она так и не поняла, кто является истинной причиной неудач и сломанной жизни, продолжая проклинать всех, о своих поступках, ошибках и поведении даже не вспоминает, считая себя правой. Совсем обезумела: ядовитая ненависть, жгучая зависть с ревностью — затопили разум и душу. Мечтает оказаться на месте Дианы, быть единственной, любимой и неповторимой для Саида, чтобы никого не замечал больше, принадлежал только ей.

— Надо найти сообщницу, которая будет доносить о происходящем в доме… — Алия сжала руки в кулаки.

«Но кого привлечь?» — задалась вопросом.

Фатима отпадает сразу: целительница давно отвернулась от госпожи и не станет принимать участие в воплощении «гениальной» затеи, а вот умение предвидеть события, влиять на них и предотвращать — может помешать коварным замыслам.

— Предательница… — девушка психанула, пнула со всей дури стоящий на полу подсвечник: огонь погас — и помещение мгновенно погрузилось в кромешную тьму (сидеть в темноте её не пугает).

«Значит, старуху надо устранить!» — воодушевилась очередной идеей и продолжила размышлять: «Халиму просить о помощи тоже бесполезно. Она первая побежит к мужу, сдаст, не раздумывая — боится всего да над своими драгоценными дочками трясётся, как курица-наседка. Пресмыкается перед Дианой, дружить пытается, унижаясь, лишь бы мужа не разозлить и не оказаться следующей, кого он вышвырнет на улицу… и от старшей жены было бы неплохо избавиться…» — подытожила Алия, у неё на всё найдется своё мнение.

Месть всех коснётся!

— Как быть тогда? — бурчит себе под нос. — Мне некому помочь… никто не осмелится идти против хозяина…

В какой-то момент за дверью послышались шаги, а потом и засов кто-то открыл. И прозвучал знакомый голос:

— Госпожа…

— Бушра, ты?

Это личная помощница Алии.

— Я, — ответила служанка. Она спустилась в подвал по лестнице, светит фонариком перед собой. — Принесла вам плед, и поесть — тёплое молоко, лепешки с сыром.

— Не хочу, не буду, — тут же отказалась девушка. Подогнула колени к груди, обнимая себя за плечи в защитном жесте.

Когда муж (пока ещё муж) запер её здесь, та объявила голодовку, надеясь, что Саид сжалится над ней, изменит своё решение, но чуда не произошло. На это громкое заявление, дабы прекратить истерику жены, он резко сказал: «будь по-твоему, похудеть тебе не помешает» — что вдвойне обидно было услышать.

— Прохладно тут, — Бушра поставила пакет с едой на матрац, где сидит госпожа, и протянула плед, — хотя бы укройтесь, а то замёрзнете, не хватало заболеть.

— Пришла в нарушение приказа господина… — удивилась.

Саид запретил кому-либо приходить сюда. И уже созвонился с отцом Алии, поставив в известность о намерении развестись. А вот родителям он так и не сообщил — ни о том, что привёз Диану, ни о рождении внуков, не желая омрачать радостное событие неприятным разговором. После бегства девушки, они против такой невестки, ведь она опозорила семью. Впрочем, его это не остановит. Привык сам решать, по-другому не умеет, а на чужое мнение ему плевать.

— Да разве это правильно так поступать с законной женой, — причитает женщина.

— Помоги мне, — издалека начала Алия. Какой бы глупой она ни была, но когда дело касается дальнейшей судьбы, будет бороться до последнего, по принципу «всё или ничего», причём, никому.

«Саид мой!» — сейчас план расправы ей не кажется невыполнимым: ухватилась за идею использовать служанку в своих целях, а та даже не догадается, как станет частью изощрённой игры… А если не добьётся справедливости, то нагадит уж точно.

— Конечно, — Бушра охотно согласилась, подумав, что речь пойдёт о детях.

Но… Алию дочери не интересуют — эгоистка до мозга костей. Человек гнилой и мать никакая…

— Кого муж приставил… к этой? — имени соперницы произносить не хочет.

— В помощницы госпоже Диане? — уточнила она.

— Не называй её так… — раздражённо сказала сквозь сомкнутые зубы.

— Зейнаб и Фатима приставлены. Больше никому не разрешено заходить к ней в спальню.

— Фатима-а-а… — повторила протяжно, размышляя:

«Что же делать? Моя главная проблема — целительница, старуха глотки перегрызёт всем, если с наследниками что-то случится, а у шлюхи тоже теперь появились привилегии, да и не подпустит к ним близко, будет, как верный цербер, смотреть в оба, охраняя их покой».