Император давно охладел и к той, и к этой, но богиня небесных зеркал была хороша собой, и императрица, опасаясь, что пламя может вспыхнуть вновь, запретила богине небесных зеркал покидать павильон, в который её поселили после рождения сына. Фактически это было заточение, а тюремщица не упускала случая прийти и позлорадствовать, черпая в унижении других силы и получая от этого мелочное удовлетворение.

Четвёртый принц даже не подозревал обо всём этом. Другой жизни он не знал, поэтому считал, что так и должно быть. Но кое-что он знал совершенно точно: ни те, которых велено называть братьями, ни та, которую велено называть императрицей, ему не нравятся.

В тот день ему исполнилось шесть.

Мать сшила ему новую одежду, и Четвёртый принц был похож на куклу. Он всё ещё был невысок, ниже, чем мальчики его возраста, но детская пухлость уже схлынула. Изящные черты лица, особенно скулы и разрез глаз, проступали с каждым днём всё чётче. В будущем он должен был стать исключительно красивым юношей. Мать иногда сожалела, что ему достались не её глаза: у Четвёртого принца были льдистые глаза, как и у его отца, но как бы хорошо смотрелись на этом лице её, зеленоватые!

Четвёртый принц отправился на прогулку и опять столкнулся со старшими мальчиками. Ему никогда не приходило это в голову, но они являлись к павильону специально, чтобы над ним поиздеваться. Они были старше его на пять-шесть лет. Первый принц и Второй принц были сыновьями той, которую велено называть императрицей, и с молоком матери впитали ненависть к мальчику, которого велено называть братом. Он ничего им не сделал, кроме того, что появился на свет и получил звание циньвана.

– Разрядился, как павлин, – сказал Первый принц, толкнув Четвёртого принца в грудь.

Тот переступил ногами, споткнулся о собственный подол и бухнулся навзничь в лужу. Грязные брызги полетели во все стороны, пачкая новое одеяние. Старшие мальчики расхохотались и обкидали его комьями грязи. Но в этот раз он не пытался подняться, так что им скоро наскучило, и они ушли.

Четвёртый принц лежал в луже и глядел на небо. Оно было прорезано прожилками облаков. Глаза мальчика впервые наполнились слезами. Очень обидно за испорченную одежду! Феи-служанки расписывали ткань вручную, он сам был как кусочек неба в облаках. Но теперь красивый узор был испорчен грязью: тёмные кляксы растекались повсюду.

Кто-то подошёл к нему, взял за подмышки, вынул из лужи и поставил на ноги. Четвёртый принц удивлённо уставился на девочку несколько лет старше себя. Её он видел впервые. У неё были такие же льдистые глаза, как и у Четвёртого принца, и чуть вьющиеся волосы, небрежно свитые в косу и завязанные золотой лентой. Она был очень худой, буквально просвечивала, и очень высокая, на две головы выше Четвёртого принца. Девочка вытащила из рукава платок и стала оттирать замурзанное лицо Четвёртого принца. Тот жмурился, но терпел. После девочка взяла Четвёртого принца за руку и повела обратно к павильону.

Богиня небесных зеркал, увидев грязное одеяние, всплеснула руками.

– Тётушка, – сказала девочка, вежливо поклонившись.

– Третья хоу[24], – сказала богиня.

Четвёртый принц знал, что так называют дочерей Императора.

«Так она тоже из тех, кого велено называть», – подумал он.

– Тебе не стоило вступаться, – сказала богиня небесных зеркал. – Ты навлечёшь на себя гнев твоей матери.

Третья принцесса пожала плечами с самым наплевательским видом и сказала, нахмурившись:

– Они только и могут, что обижать слабых и тех, кто не может им возразить.

– Ничего не поделаешь, – сказала богиня со вздохом.

– Это неправильно, – возмутилась Третья принцесса.

– Я не хочу, чтобы они меня обижали! – сказал вдруг Четвёртый принц.

Мать удивлённо на него посмотрела. Он впервые высказал вслух какое-то желание. Обычно он был неразговорчив и даже угрюм. Ей приходилось догадываться, о чём он думает или чего хочет, но у неё не всегда получалось, иначе бы она не давала ему цукатов.

Третья принцесса подошла к нему, заглянул ему в лицо и спросила:

– Хочешь узнать, что для этого нужно сделать?

Четвёртый принц кивнул. Хоть Третья хоу и была из тех, кого велено называть, но неприязни к ней он не испытывал. Сказать больше, он как-то сразу проникся к ней симпатией. От неё веяло теплом.

– Если не хочешь, чтобы тебя обижали, стань сильнее.

– Третья хоу, – беспокойно сказала богиня небесных зеркал, – не стоит принимать во всём этом слишком много участия. Ты навлечёшь на себя гнев твоей матери.

– Тётушка, – отозвалась Третья принцесса, – я не могу оставаться в стороне. Я хочу поступать правильно. Я хочу достигнуть Абсолюта Просветления. В сутрах сказано, что путь к нему вымощен хорошими поступками. К тому же Четвёртый принц – мой младший брат. Я не позволю, чтобы старшие братья над ним издевались!

Четвёртый принц плохо понимал, о чём идёт речь. Третья принцесса говорила сложными словами, некоторые из них мальчик слышал впервые. Одно ему было ясно: Третья хоу за него вступилась.

– А как мне стать сильнее? – спросил Четвёртый принц, сосредоточенно морща лоб.

– Ты должен заручиться поддержкой нашего отца.

– Третья хоу… – ещё беспокойнее охнула богиня небесных зеркал.

– И что мне для этого сделать? – озадачился Четвёртый принц.

– Учиться, – ответила Третья принцесса. – Ты умеешь читать и писать?

Четвёртый Принц утвердительно кивнул. Мать учила его счёту, чтению и письму. Он был умным мальчиком, всё схватывал на лету. Для своего возраста он знал даже много.

– Я буду тебя учить, – сказала Третья принцесса. – В моём павильоне много книг. Если ты выучишь их все, то станешь блестящим учёным. Тогда отец тебя заметит и приблизит к себе, а старшие братья не посмеют более тебя обижать. Хочешь?

Четвёртый принц ответил не сразу. Конечно, было очень заманчиво заручиться поддержкой отца, но он не был уверен, что хочет, чтобы император приблизил его к себе.

Как-то раз феи-служанки спросили у него, хочет ли он поглядеть на отца. До того момента Четвёртый принц ни разу его не видел, потому ответил утвердительно. Они спрятались в саду и поджидали, когда император выйдет на прогулку. Глазам их предстала очень некрасивая сцена. Какой-то придворный что-то докладывал императору, а тот размахнулся и ударил его по лицу. Этот поступок сразу отвратил Четвёртого принца, и он больше никогда не просил фей-служанок отвести его поглядеть на императора.

Но всё же он серьёзно поглядел на Третью принцессу и сказал:

– Хочу.

– Значит, с завтрашнего дня я буду отводить тебя в мой павильон и учить, – кивнула Третья принцесса.

– Хорошо, Третья хоу, – очень вежливо ответил Четвёртый принц.

– Тебе не стоит так меня называть.

Четвёртый принц хорошенько подумал и протянул:

– Наставница?

Третья принцесса засмеялась и покачала головой. Четвёртый принц напряг воображение и изрёк:

– Дацзе[25]?

Третья принцесса, продолжая смеяться, потрепала младшего брата по голове и ответила:

– Ни к чему церемонии. Ты ведь мой младший брат, так и зови меня цзецзе[26].

На другой день Третья принцесса пришла за Четвёртым принцем и отвела его к себе в павильон, который стоял в отдалении от прочих дворцов Внутреннего двора.