– Почему с корнями? Разве для этого не используют цветочные лепестки и соцветия?

– Они считали, что если попасть в даоса таким цветком, то у них будет небывалый урожай, – возмущённо сказал Ху Фэйцинь, – а если попасть в Господина-с-горы, то ещё и получат духовную защиту.

Ху Вэй помолчал, а потом расхохотался так, что ему пришлось упереться рукой в крыльцо, чтобы не свалиться:

– Значит, все целились именно в тебя? Я ничего не знал об этой стороне праздника Распогодья!

Ху Фэйцинь фыркнул и помотал букетиком:

– Я всё ещё жду ответа.

Ху Вэй пожал плечами:

– Обычно лисы приносят дохлых крыс, но я подумал, что дохлая крыса с утра пораньше тебя не порадует, памятуя о твоём происхождении, так что нарвал цветов.

– Дохлых крыс? – поразился Ху Фэйцинь, выронив букетик.

Ху Вэй подобрал его, отряхнул:

– Чтобы выказать расположение. Мне хотелось для тебя что-то сделать. Цветы можно нюхать, а ещё их можно съесть или заварить из них чай.

– То есть это такой способ извиниться? – уточнил Ху Фэйцинь.

– Нет, – однозначно сказал Лис-с-горы. – Извиняются, если чувствуют себя виноватыми.

Судя по его ухмыляющейся физиономии, виноватым он себя нисколько не чувствовал.

Оставалось только заварить чай.

Ху Фэйцинь поглядел на гору, точно видел её впервые. Да так оно и было: он впервые глядел на Хулишань глазами лиса-оборотня. Лисий морок на него больше не действовал, он не видел ни тумана, ни развешанных талисманов, ни даже красных ворот. Это была обычная гора, склон её прорезала каменная лестница, ступени которой давно поросли зеленью и мхом.

– Здесь прежде был храм? – спросил Ху Фэйцинь.

– Не знаю. Когда я пришёл сюда, здесь уже сто лет ничего не было. Даже развалин не осталось.

– Значит, дворец выстроили лисы? Или это тоже наведённый морок?

– Какой смысл наводить морок на самих себя? – не понял Лис-с-горы. – На вершине всё настоящее.

– А… Хорошо, что настоящее. Всё-таки приятно иметь крышу над головой, а не ютиться в норе.

– Смотря какая нора, – глубокомысленно заметил Ху Вэй, – но ты прав, приятно иметь крышу над головой. Дождик не мочит.

– Демоны не любят дождь? – удивился Ху Фэйцинь. За лисами он такого не наблюдал. Лисы даже любили мыться под дождём.

– Дождь ведь падает с неба, – неопределённо отозвался Ху Вэй.

– Что?

– Не понял?

Ху Фэйцинь покачал головой.

– Дождь падает с неба, – повторил Ху Вэй. – С неба, понимаешь? С Небес. Не хочу ничего общего иметь с Небесами.

– А-а-а… – протянул Ху Фэйцинь.

Они уже поднялись на вершину.

Ху Фэйцинь заметил, что лисы ведут себя странно. Видя их, они пятились, прятались, щетинили шерсть и поджимали хвосты.

– Что это с ними? – удивился Ху Фэйцинь.

– А, – отозвался Лис-с-горы, – они чуют на нас запах свежей крови. Ты не поверишь, но… Ни одна лиса на Хулишань не замарала лапы убийством человека.

– Как это? Да ведь я сам лично видел, как они притаскивают на гору человеческие потроха!

Лис-с-горы покачал головой:

– Они разрывают могилы или отыскивают трупы, чтобы забрать потроха, но живых не трогают.

– Это тоже Дао Лисы?

– Инстинкт, – возразил Ху Вэй. – Зверьё предпочитает с людьми не связываться. Лиса должна быть отчаянно смелой, чтобы напасть на живого человека.

– Поэтому они на нас косятся? – спросил Ху Фэйцинь, заметив, что лисы ещё и глядят им вслед.

Лис-с-горы небрежно пожал плечами. Ху Фэйцинь вспомнил, что слышал о лисах-оборотнях, и подумал, что слухи были значительно преувеличены.

– Но кто же тогда съел всех этих людей? – пробормотал он.

– Каких людей? – не понял Лис-с-горы.

– Тех, что пропадают и о ком говорят, что их утащили лисы?

– Ну… – Лис-с-горы покрутил глазами. – Другие демонические твари или звери-людоеды. Или другие люди. Люди чаще охотятся на людей, чем звери. Проще ведь свалить всё на лису или ещё кого… Ага, а вот и Недопёсок.

Ху Фэйцинь поглядел в указанную сторону. Из-за угла выглядывал Недопёсок, по-гусиному вытягивая шею и тут же прячась обратно.

– Некоторые лисы трусливы, а некоторые любопытны настолько, что сами готовы полезть в капкан, только чтобы посмотреть, что из этого получится, – фыркнул Ху Вэй. – Недопёсок, мы тебя прекрасно видим.

Недопёсок нырнул обратно за угол поспешнее, чем это можно было себе представить. Через мгновение он показался снова, допрыгал до них и, виляя хвостом, сказал:

– Шисюн, ты уже вернулся? Я волновался.

– Почему? – сощурился Лис-с-горы.

– Ну… он ведь спустился с горы, никому ничего не сказав, – вильнув хвостом, ответил Недопёсок, тут же округлил глаза и закрыл пасть лапами.

– Ах ты, блохастый недомерок! – воскликнул Лис-с-горы, крепко взяв его за ухо. – Если ты знал, что Фэйцинь сбежал с горы, почему сразу мне не сказал? Мне не пришлось бы вынюхивать след, если бы ты просто сказал, в какую сторону он пошёл!

Недопёсок заскулил, глаза его заслезились, но твёрдости духа он не растерял.

– У меня нет блох, – тихо сказал он. – Я их вывел.

Лисы держались от Ху Фэйциня в стороне, пока не выветрился запах крови. Недопёсок был исключением: его безграничная привязанность к шисюну подмяла под себя инстинкты и лисьи предрассудки.

– Шисюн, – спросил Недопёсок, виляя хвостом в знак глубочайшего уважения, – ты съел человека?

Ху Фэйцинь подумал, что не стоит его разочаровывать. Чернобурка глядела на него с таким восторгом. Но хвастаться столь сомнительным достижением ему не хотелось.

– Так, кусочек, – уклончиво ответил Ху Фэйцинь.

– Лис-с-горы, должно быть, съел больше, – уверенно сказал Недопёсок.

– Почему ты так думаешь?

– От тебя пахнет одной кровью, а от него несёт дюжиной, не меньше.

Ху Фэйцинь в который раз подивился лисьему нюху. Значит, его нюх был не настолько совершенен, хоть и превосходил человеческий: для него кровь была просто кровью, различий в запахе он не чувствовал. Быть может, ему просто не хватало опыта.

– Теперь ты сможешь отрастить девятый хвост! – Недопёсок ещё энергичнее завилял хвостом.

– Наверное, – кивнул Ху Фэйцинь. – Именно этим я и займусь.

Набор инструментов для дальнейшего совершенствования был невелик: медитация, пилюли или эликсиры. И Скверна. У Ху Фэйциня встопорщился хвост, когда он об этом подумал.

Он сел в позу лотоса, потратив немало времени, чтобы вернуть себе хвостатое обличье: Лисье пламя почему-то заупрямилось. Ху Фэйцинь исследовал его, но ничего не нашёл и решил, что в этом виноват тринадцатый язык огня, появившийся, когда он попробовал кровь демона, и ещё не прижившийся внутри.

Ху Фэйцинь закрыл глаза и погрузился в медитацию. Через некоторое время он ощутил рядом с собой движение и открыл глаза. Перед ним на корточках сидел Лис-с-горы и с интересом разглядывал его лицо.

– Чего тебе? – буркнул Ху Фэйцинь, смутившись. Ху Вэй был слишком близко.

– Нужна помощь в медитации? – поинтересовался Лис-с-горы.

– Нет! – категорично сказал Ху Фэйцинь.

Лис-с-горы насмешливо фыркнул и чуть качнулся вперёд. Шерсть на хвостах Ху Фэйциня взъерошилась, и даже все волоски на теле встали дыбом. Он отпихнул Лиса-с-горы от себя обеими ладонями:

– Не мешай мне, когда я медитирую один!

Лис-с-горы и не думал уходить. Он улёгся на пол, подпер голову рукой:

– Медитируй, медитируй.

– Тебе нечем заняться? – сердито спросил Ху Фэйцинь. Медитировать, когда на него, не мигая, смотрят два горящих жёлтых глаза, он не мог.

– Абсолютно, – подтвердил Ху Вэй. – Давай что-нибудь сделаем.