«Что ещё я могу сделать? – апатично подумал он, валясь навзничь и раскидывая руки, и сам же себе ответил: – Деградировать».

Ничего другого не оставалось.

Разумеется, о депрессии Господина-с-горы тут же было доложено Лису-с-горы: Недопёсок постарался. Он всё меньше понимал своего шисюна. Тот забился в угол в человечьем обличье и уставился пустыми глазами в одну точку.

– Наверное, – сказал Недопёсок со знанием дела, – у него линька. Когда линяешь, всегда настроение плохое. А люди линяют?

– Что за глупости? – фыркнул Лис-с-горы. – При чём тут люди?

– Ну, он же в человечьем обличье хандрит, значит, у него человечья линька.

– Шкура у людей не линяет, – однозначно сказал Лис-с-горы. – А вот насчёт мозгов не уверен.

Недопёсок представил это себе – хоть Лис-с-горы говорил, конечно, не буквально – и ужаснулся:

– А шерсть тогда из ушей лезет?!

– Какая шерсть? – не понял Лис-с-горы.

– Шерсть с мозгов. Из ушей или через ноздри? Вот бы посмотреть, как это происходит!

– Недопёсок, – сказал Лис-с-горы непередаваемым тоном.

– Да? – с готовностью откликнулся тот.

– Пошёл вон!

Недопёсок испуганно поджал хвост и улиснул. А Лис-с-горы пошёл к Господину-с-горы, чтобы взглянуть, насколько всё плохо.

– И что на этот раз? – Он за шиворот вздёрнул Господина-с-горы на ноги.

– Я не могу полностью превратиться, я недоделанный человек, – понуро сказал Господин-с-горы.

– Скорее уж недоделанный лис, – фыркнул Лис-с-горы. – Что, глаза застряли?

Господин-с-горы кивнул. Лис-с-горы велел ему зажмуриться и крепко прижал большие пальцы к его векам. Он явно применил духовную силу.

– Просто заставь их спрятаться. С глазами иногда так бывает.

Господин-с-горы поглядел в зеркальце. Глаза стали обычными, карими.

– И что, мне каждый раз придётся себе глаза вдавливать? – кисло спросил он.

Если бы Господин-с-горы не был так удручён, он бы заметил, что Лис-с-горы в этот момент превратился в человека просто так, не используя персиковой ветки. Но он не заметил.

– Хватит хандрить, пора развеяться, – сказал Лис-с-горы и, взяв Господина-с-горы, потащил его за собой. – Мы спустимся с горы.

Господин-с-горы почувствовал панический страх и закричал, выдёргивая руку:

– Я не пойду к людям!

– Почему? – спокойно спросил Лис-с-горы.

Господин-с-горы озадачился. Первой мыслью было, что люди его узнают, но потом он сообразил, что не узнают: во-первых, это не Таошань, а Хулишань; во-вторых, уже пятьдесят лет прошло, так что даже если бы он каким-то чудом оказался там, то его бы попросту некому было узнавать.

– Я… а если меня разоблачат? – выдавил он.

– Как?

– Ну… если глаза… снова вылезут…

– Не будешь выпучивать – не вылезут, – хохотнул Лис-с-горы и ухватил Господина-с-горы за шиворот. – А если не будешь практиковаться, никогда не научишься.

– Чему не научусь?

– Обводить людей вокруг хвоста. Лиса редко попадается, разве только если сама захочет открыться.

– А даосы?

– Что даосы? – не понял Лис-с-горы.

– Даосы ведь могут разоблачить лису.

– Пф, – пренебрежительно сказал Лис-с-горы и засмеялся, – знавал я одного даоса…

Он недоговорил, но Господин-с-горы подумал, что Лис-с-горы имеет в виду У Мина.

«А ведь я тогда ничего не понял, – подумал Господин-с-горы. – У него не было ауры. Почему я не понял, что он её скрыл?»

– И что? – спросил Господин-с-горы самым невинным тоном. – Ты его обвёл вокруг хвоста?

– И я его, и он меня, – сказал Лис-с-горы и опять посмеялся. – Даосы – страшные люди, держись от них подальше.

– Лисы ведь ненавидят даосов?

– Хм… – задумался Лис-с-горы. – Я ничего не имею против них. Я был дружен с одним хэшаном. Он приходил в посёлок и рассказывал истории. Думаю, он не мог не догадаться, кто я. Мне нравились его истории. Но если бы он попытался изгнать меня, я бы его убил. А если бы я попытался съесть его, то он бы убил меня. Так это бывает.

– Ты ешь людей? – теряя голос, спросил Господин-с-горы.

– Пф, вот ещё, – дёрнул носом Лис-с-горы. – Ты хоть представляешь себе, как он вонял, тот монах? Кто в своём уме потащит в пасть такую гадость? Но если тебя интересует, что говорит Дао Лисы по такому случаю, то да, лисы людей едят. Лучше всего, если люди сами попросят, чтобы их съели.

– Кто в своём уме будет просить, чтобы их съели?! – воскликнул Господин-с-горы.

– Добровольная жертва. Не такая уж и редкость. Если человека сожрёт демон, то он очищается от Скверны и его следующее перерождение будет легче.

– Кто? Человек или демон? – уточнил Господин-с-горы, навострив уши.

– Лисьи демоны не перерождаются. Так что береги хвост.

С этими словами он толкнул Господина-с-горы с лестницы, тот не удержался и покатился кубарем, пересчитав все ступеньки. Лис-с-горы каким-то невероятным образом оказался у подножия лестницы и поджидал, когда Господин-с-горы скатится. С последних ступеней Господин-с-горы шмякнулся о землю.

– Ну, сколько насчитал? – спросил Лис-с-горы, как будто ничего не произошло.

– Две… тысячи… девять… надцать, – отозвался Господин-с-горы, пытаясь подняться.

– Ошибся на шесть штук, – сказал Лис-с-горы. – Две тысячи двадцать пять ступеней. И как можно было потерять равновесие? Любая другая лиса давно бы вскочила на лапы и поскакала вниз.

Господин-с-горы поднялся, держась за поясницу, которую отшиб, и сварливо тявкнул:

– Зачем вообще было сталкивать меня с лестницы?

– Может, мозги на место встанут, так я подумал.

– Ху Вэй! – приветствовал Лиса-с-горы трактирщик.

Лис-с-горы не преминул навести лисий морок на людей в посёлке, так что они считали – вот уже которое столетие, – что очередной Ху Вэй – это сын, внук, правнук и так далее того Ху Вэя, который некогда приходил в посёлок и забавлялся игрой в кости, и никто ни разу не задался вопросом, откуда он приходит и, собственно, куда уходит.

Лис-с-горы притащил сопротивляющегося Господина-с-горы в посёлок. Тот чурался и шугался людей, а ещё больше собак, чем немало позабавил Лиса-с-горы. Собаки на них никакого внимания не обратили, поскольку Лис-с-горы навёл лисий морок не только на людей, но и на всё живое вокруг – до последней крысы.

– Зачем ты вообще меня сюда приволок? – недовольно сказал Господин-с-горы.

– Хотелось потолковать с тобой с глазу на глаз, чтобы лисы нас не подслушали, – сказал Лис-с-горы. – Надо хорошенько тебе мозги вправить, Фэйцинь.

Он привёл его на веранду трактира, где уже был накрыт для них стол. Отсюда хорошо была видна центральная улица посёлка. Господин-с-горы почувствовал себя неуютно. Трактир был точно такой же, как и тот, в котором У Мин играл в шахматы с Ху Вэем. Вероятно, все трактиры на свете одинаковые.

Лис-с-горы разлил вино по чашкам, одну придвинул Господину-с-горы, другую взял себе. Господин-с-горы поглядел на чашку, как на ядовитую змею. Лисье вино он пил уже, но не знал, как на него подействует вино смертных. При жизни он вина не пробовал.

– Тебя, я гляжу, расстроило известие, что лисам не видать вознесения?

– Ещё бы, – отозвался Господин-с-горы горестно.

– Не знаю, откуда ты взял эту бредовую идею. Откуда вообще лесному лису знать о таких вещах? – фыркнул Лис-с-горы.

Господин-с-горы почувствовал, что его охватывает смятение. Лис-с-горы, по счастью, не заметил.

– Ты должен усвоить себе, – продолжал Лис-с-горы, – что вознестись не сможешь, даже если в твоём Лисьем пламени станет сто языков, а хвостов будет девяноста девять. Это я образно, – добавил он тут же, заметив на лице Господина-с-горы явное желание уточнить цифры. – Лисье пламя, впрочем, может разделиться на сколько угодно языков, хоть на тысячу, а вот хвостов может быть только девять.