Он небрежно шмякнул Недопёска на пол. Тот завертелся, пытаясь разглядеть второй хвост, а когда разглядел, то испустил такой пронзительный вопль, что Ху Фэйцинь и Ху Вэй невольно зажали уши.

– Недопёсок, ты что, сдурел? – недовольно спросил Ху Вэй и потряс головой.

Недопёсок принялся тявкать и лаять, что у лис сродни смеху.

– Второй хвост! – воскликнул он в восторге и высоко подпрыгнул. – У меня отрос второй хвост!

Он покружился, ловя хвост зубами, и принялся приплясывать, высоко вскидывая лапы и выделывая такие коленца, что оба лиса-оборотня уставились на него не мигая. Па этого странного танца становились всё причудливее.

– Что он делает? – спросил Ху Фэйцинь.

– Хм… Фэйцинь, ты на него дурно влияешь.

– Почему? – оскорбился Ху Фэйцинь.

– Никогда не видел, чтобы лисы танцевали. Нахватался от тебя всяких глупостей…

– Это не от меня! Я никогда не делал ничего подобного!

– Люди танцуют, сам видел, – возразил Лис-с-горы.

– Даосы – нет! – однозначно сказал Ху Фэйцинь.

– А как же ритуальные танцы?

Ху Фэйцинь поджал губы. В ритуальных танцах он участвовал с большой неохотой, да и танцами в истинном смысле это не назовёшь: всего лишь череда наполненных глубинным смыслом обрядовых движений.

Недопёсок плясал, пока не свалился на пол от усталости. Язык у него вывалился из пасти, а шерсть взмокла. Ху Вэй с самым серьёзным видом взял его за хвост и окунул в бочку с водой.

Ху Фэйцинь высунулся из окна и поглядел в небо. Погода испортилась внезапно: набежали тучи, загрохотал гром, засверкали молнии, гроза пришла к горам-близнецам и остановилась где-то между ними, на Хулишань чувствовались её отголоски. Гром Ху Фэйциню не нравился: его слух чудовищно страдал от громовых раскатов, он то и дело зажимал уши ладонями, – а вот молнии казались даже красивыми. Он бы хотел взглянуть на них поближе, но тогда пришлось бы вымокнуть под дождём: молнии били где-то в лесах за посёлком. Мокнуть Ху Фэйциню не хотелось.

Лис-с-горы пришёл, держа над собой раскрытый бамбуковый зонт.

– Не высовывайся так, – хмуро сказал он. – Если молния в тебя попадёт, от тебя один клочок палёной шерсти останется.

– Они далеко. На Таошань никогда не было гроз.

– Не сомневаюсь, – фыркнул Ху Вэй, поднимаясь на крыльцо и отряхивая зонт.

– А сюда гроза придёт? – поинтересовался Ху Фэйцинь, продолжая выглядывать на улицу.

– Нет. Хулишань окружена барьером, он способен выдержать небесную атаку. Если, конечно, они не применят небесное оружие.

– Что-что? – Ху Фэйцинь ничего не понял.

– Эта гроза – дело рук кого-то из небожителей, – неохотно пояснил Ху Вэй.

– Правда? А я всегда думал, что грозы – это природное явление…

– Так и есть, но эта особенная.

– И как ты это понял? – заинтересовался Ху Фэйцинь.

– Я же демон, – неохотно ответил Лис-с-горы, – я такие вещи чувствую.

– И зачем небожителям насылать на людей грозы? – не унимался Ху Фэйцинь.

Лис-с-горы поставил зонт в углу, плюхнулся на подушку и подвернул рукава, чуть подмокшие от дождя.

– Да по разным причинам. Чаще всего, чтобы застращать людишек. А может, устроили охоту на какого-нибудь перерождённого демона, – добавил он мрачно.

– Как это?

– Развлечение у них такое, – ядовито сказал Лис-с-горы. – Выбирают жертву и насылают на неё молнии, пока одна из них не поразит цель. Демон улепётывает со всех лап, прячется, но молнии его всё равно находят и убивают. Любимое развлечение Небесного императора.

Ху Фэйцинь почувствовал, что ему не хватает воздуха.

– Откуда ты всё это знаешь? – выдохнул он.

Лис-с-горы угрюмо покачал головой и сказал:

– В мире демонов они тоже иногда охотятся. На окраинах, где демоническая завеса не так прочна. Но чаще в мире людей.

– Но… зачем?

– Я же сказал, забавы ради. Право сильного и всё такое. Треклятый Небесный император… – И Лис-с-горы сквозь зубы прорычал какое-то ругательство.

Ху Фэйцинь поглядел на небо, потом на Лиса-с-горы.

– Что? – спросил тот, усмехаясь.

– Но ведь везде говорится, что Небеса милосердны и справедливы, – нервно сказал Ху Фэйцинь.

– Это всего лишь ещё один мир, как мир смертных или мир демонов, только они считают себя лучше других, высокомерные ублюдки, – фыркнул Лис-с-горы. – Что, всё ещё мечтаешь о вознесении? Ты бы там не прижился, бессмертный мастер Фэйцинь. Ты слишком хорош для этого сраного места.

Гроза не уходила от гор-близнецов две лисьих недели, потом всё стихло. Ху Фэйцинь нервозно подумал, что молния, наверное, отыскала цель. Думать об этом было мерзко.

Он не знал, стоит ли верить Лису-с-горы. Демоны наверняка относились к Небесам предвзято. Но он чувствовал, что Ху Вэй не лгал. Просто не мог заставить себя поверить.

Лисы выбрались из укрытий, жизнь на Хулишань пошла своим чередом. Но спускаться с горы Ху Вэй им запретил.

– Нужно переждать, – сказал он не терпящим возражений тоном.

Лисы подчинились. Ху Фэйцинь исполнился сомнений:

– Но ведь гроза ушла. Почему нельзя спускаться с горы?

– У меня шерсть волнами ходит на хвосте, – сказал Лис-с-горы, демонстрируя ему свой хвост, – а это очень нехороший признак.

– Вот как… – удивился Ху Фэйцинь, пристально глядя на хвост Лиса-с-горы. Никаких «волн» на шерсти он не увидел.

– Не в буквальном смысле, – тут же оговорился Ху Вэй. – Называй это демоническим чутьём.

– Лисьим?

Ху Вэй покачал головой.

Лисы не особенно страдали в вынужденном заточении. Разочарованно клацали зубами лишь лисы-могильщики, как их прозвал Ху Фэйцинь, – те, что разрывали могилы, чтобы украсть человечьи потроха.

Ху Фэйциню было чем заняться. У него впереди был ещё один хвост.

Медитировалось ему хорошо: Лис-с-горы был занят предчувствием гроз, Недопёсок бегал по Хулишань и хвалился каждому встречному вторым хвостом, так что Ху Фэйциня никто не беспокоил.

Тощая девчонка-лиса тявкала на него, но близко не подходила: в прошлый раз, когда она опять попыталась вцепиться Ху Фэйциню в лицо, он не стал дожидаться Лиса-с-горы, а схватил её за шиворот и тряс, пока она не превратилась в лису. Он тогда окунул её в бочку пару раз – для острастки – и отстегал прутом. Ху Фэйцинь не считал, что это достойный поступок, но иногда лисы понимали только с позиции силы.

Итак, Ху Фэйцинь блаженствовал в медитации. Духовные силы циркулировали в его теле свободно и размеренно, совсем как когда он был Господином-с-горы.

Он поиграл немного с Лисьим пламенем внутри себя, заставляя его принимать различные формы. Тринадцатый язык ему не подчинялся. Он просто плясал вокруг Зёрнышка человека и не реагировал на применяемую к нему духовную силу.

– Ладно, – пробормотал Ху Фэйцинь, – не будем отвлекаться, займёмся хвостом.

Он до отрыжки напился чаю с персиковыми листьями и погрузился в глубокую медитацию. Движение жизни вокруг замедлилось. Пару раз он открывал глаза, но ни на что не реагировал, даже Лис-с-горы не смог вывести его из медитативного состояния. Кажется, Ху Вэй выругался сквозь зубы насчёт бессмертных мастеров.

«А если бы я и сутры при этом читал? Что бы ты тогда сделал?» – подумал Ху Фэйцинь.

Вероятно, ничего хорошего.

Он прямо-таки чувствовал, как его переполняют силы. Духовная энергия буквально бурлила по меридианам. Ху Фэйцинь осознанно открыл глаза и вздрогнул: прямо перед ним было лицо Лиса-с-горы, тот сидел возле него на корточках и пристально вглядывался ему в лицо.

– Что ты делаешь? – недовольно спросил Ху Фэйцинь, толкнув его ладонью в лоб.

– Размышлял, что мне сделать, чтобы вывести тебя из медитации, – сказал Лис-с-горы, повалившись навзничь. Настроен он был благодушно, так что это Ху Фэйциню с лап сошло.