Как мне подсказали пожилые леди, кормящие голубей, товар подешевле я смогу найти на втором, а то и на третьем кольце улиц, куда я и направилась. И увидела разительную перемену: сами лавки и расстояния между ними были уже не такими широкими, тротуар давно не подметали, а вместо красивых зонтиков кафе сплошь и рядом стояли плюющиеся горячим маслом жаровни. К спешащим покупателям цеплялись крикливые тетки в фартуках с жирными пятнами, призывая угоститься приготовленной ими едой.

– Сосиска в тесте! – мне сунули под нос нечто, чего прежде я никогда не видела.

– Нет, спасибо, я не голодна, – я отшатнулась от неожиданности. Чтобы сгладить неловкость, улыбнулась. – Мне бы купить какое–нибудь платье, а то неловко в вашем красивом городе расхаживать в скафандре.

Тетка с выпечкой на вилке, скривившись, осмотрела меня. В «столицу» я отправилась не переодеваясь, поскольку воздух был до того грязным, что я не рискнула выйти из отеля без защиты нано–кожи и фильтров.

Недобрый взгляд торговки остановился на шлеме, болтающемся на моем локте.

– Однако ты не из бедных. Чего забыла на нашей улице?

– Последние деньги отдала за скафандр. Жмет, как сволочь, – я оттянула на бедре нано–кожу, и она со звонким шлепком вернулась на место. – Переодеться бы. На приличную одежду денег не осталось, вот и ищу что–нибудь подешевле. Помогите, пожалуйста.

Я вытащила из нагрудного кармана четверть империала. Наличные дал мне Вей на всякий случай.

Как–то мы с ним не подумали, что новенький скафандр выдаст меня с головой. Не получилось из меня бедной, но гордой девочки. Вот и объяснение, почему консультант магазина кинулся ко мне с распростертыми объятиями. Признал во мне состоятельную клиентку.

– Маха, отведи леди в лавку деда Броуди, – крикнула она кому–то, подбрасывающему угли в емкость под жаровней – я видела лишь цепкие пальцы. Вылезла чумазая девчонка. Деловито вытерла руки о фартук и, дернув головой, показала, в какую сторону двигаться.

Лавка старика Броуди произвела на меня странное впечатление: она была забита вещами под потолок. Здесь я могла одеться так, чтобы не выглядеть во время путешествия на Липуту белой вороной. Я насмотрелась в отеле на пассажиров, с кем мне придется делить тяжесть пути, и мысленно представляла, что нужно докупить. Прежде всего верхнюю одежду.

– Даже не сомневайтесь, – хозяин лавки пыхнул на меня клубами дыма, вырвавшимися из носа. В его кулаке была зажата трубка. Я слышала про табак, но впервые видела человека, не оставившего столь пагубную привычку. – Весь товар пусть и не новый, но чистый. Ежели опасаетесь, могу предложить средство от насекомых.

Дед достал с полки флакон, где какой–то ползучий гад был перечеркнут красной линией, и демонстративно потряс перед моим носом.

Я скривилась. Видел бы кто, что Дана Лерой, наследница богатейшей семьи Персероны, роется в шмотках, которые до нее кто–то носил. Но конспирация есть конспирация. Если я не хочу, чтобы меня узнали, то не должна выглядеть, как обеспеченная стерва. Или выдавать себя тем, что в моем гардеробы только новые вещи, что тоже было бы подозрительно.

Сопровождающая меня замарашка застыла у двери и с восторгом глазела по сторонам. Для кого–то этот магазин являлся пределом мечтаний. Мне сделалось ее жалко.

– Маха, иди, выбери себе что–нибудь. Я заплачу.

Как ни странно, девочка взяла мягкую игрушку, хотя перед ней лежала целая куча платьев. Ее–то было совсем изношенное.

– Для братика, – пояснила она. И не отказалась, когда я на свой вкус купила ей пару вещичек.

Для себя я нашла вполне приличную курточку из джинсовой ткани – тоже своеобразный привет из прошлого. Из парусины давно ничего не шили: натуральная ткань, как и хлопок, считалась верхом роскоши. Как студентка Академии искусств, я разбиралась во всех тонкостях моды минувших веков. Среди простого народа сейчас все больше в ходу была синтетика.

Купив еще несколько симпатичных вещей, а также рекламируемое средство от насекомых, я тут же обработала куртку и напялила ее поверх нано–костюма. Я вдруг осознала, что искусственная кожа слишком плотно облегает мое тело. Казалось, все замечали, что под скафандром у меня нет нижнего белья. Во всяком случае дед Броуди пялился на мои формы без стеснения.

– Теперь отведи меня, пожалуйста, в лавку, где продаются недорогие, но новые вещи, – попросила я Маху. Девочка всю дорогу светилась от счастья и прижимала к груди обновки.

Переодевшись и сложив шлем и прочие покупки в два пакета, я вернулась на площадь. Мне захотелось посидеть в одном из уютных кафе. В платье в цветочек и надетой поверх него куртке я выглядела вполне прилично, поэтому надеялась провести остаток дня в праздности и тихом созерцании. За время путешествия с Матвеем я отвыкла от большого количества людей, поэтому сейчас испытывала удовольствие, что могу наблюдать за простой человеческой жизнью во всех ее проявлениях.

Вкусная еда, приятная музыка, шелест фонтана, брызги которого иногда долетали до моего столика – все это делало меня такой же улыбчивой и беззаботной, как и дети вокруг. И я не сразу обратила внимание, что праздношатающиеся горожане вдруг сорвались со своих мест и устремились к угловому кафе. На их лицах читалась смесь тревоги и острого любопытства, и именно это обстоятельство заставило меня присоединиться к толпе.

– Что там? Что?! – я дернула за рукав стоящего впереди человека.

– Бой на орбите Крагнатума! – обернулся на мой голос взволнованный юноша. – Еще не бывало такого, чтобы сцепились прямо на орбите! Напали на звездолет с гуманитарным грузом!

Холодная рука сжала мое сердце.

– И что с ним? – я еле выжала из себя короткую фразу.

– Расступитесь! Дайте же пройти! – на пороге кафе, расчищая дорогу локтями, появился мужчина в поварском колпаке. В его руках был длинный тубус. – Сейчас повешу экран на улице. Новости повторяют каждые десять минут, всем будет видно!

Толпа отхлынула и быстро заняла столики. Я села на ближайший стул. Мои пакеты упали на пол, и на них даже кто–то наступил, но я была не в силах подтянуть их к себе. Я тихо умирала от страха.

– Пожалуйста–пожалуйста–пожалуйста, пусть это будет не Вей…

А диктор все говорил и говорил. Мелькали кадры с места событий, не относящихся к ожидаемой мной новости. Из них я узнала, что голодранцы заняли еще один город, а войска президента окопались в столице. Правительство не скрывало, что озабочено сохранностью хлопковых плантаций. В мятежных районах свирепствуют болезни и голод, поэтому гуманитарная помощь была крайне важна.

Диктор сделал паузу.

– Невероятные события развернулись сегодня на орбите Крагнатума…

Я перестала дышать.

– Подвергся нападению звездолет Верлакской транспортной компании «Звездный странник», прибывший с гуманитарным грузом. Находящиеся вблизи корабли не успели оказать помощь гибнущему судну. Вот свидетельство очевидца.

На экране появился человек в скафандре, но без шлема. Он держал его на военный манер на предплечье.

– На радарах все было спокойно. Мы и предположить не могли, что совсем рядом с нами идет бой, пока наш звездолет как следует не тряхануло. Что–то невидимое налетело на нас и начисто снесло все антенны. Потом произошла яркая вспышка и по нашему правому борту прошелся потерявший управление ЗС–11.

Я закрыла ладонями рот, чтобы не закричать. На экране медленно входил в клинч с другим звездолетом корабль Матвея. Тот самый, на котором я провела целый месяц. Через его разорванную обшивку я успела заметить лопнувшую колбу бассейна – луч третьего корабля, наблюдающего финал трагедии и снимающий видеосвидетельство, на секунду скользнул по ней.

– Вы видели, кто напал на ЗС–11?

– Нет. Какой там! Говорю же, все было спокойно. Мы ждали возвращения своих челноков.

– Выходит, вы присутствовали при незримом бое двух звездолетов?