Жейда возилась долго. Мы сидели на кровати в моей каюте на девятнадцатом уровне. Риг не стал нам мешать, ушел прогуляться по зеленой зоне. Ему было над чем подумать.

– Странно, – в итоге произнесла Жейда, протягивая мне включенный зумком.

– Что? – откликнулась я, разгоняя дрему. Потерла глаза, прежде чем уставиться на экран.

– Твоим прежним аппаратом кто–то пользуется, – прошептала она, словно этот некто мог нас услышать. – Вообще–то старых зумкомов у тебя оказалось два, но один давно бездействует, хотя и находится во включенном режиме, а вот вторым активно пользуются. Смотри, они прямо сейчас пишут от твоего имени.

Кровь отлила от моего лица. Я видела, как кто–то вместо меня обращается к моему отцу, называя его папой. Тон разговора с «моей» стороны был истеричным.

«Папа, неужели ты не понимаешь?! Если выступишь в конгрессе, меня убьют!»

Ответ отца не задержался.

«Я требую доказательств, что разговариваю с собственной дочерью!»

Небольшое замешательство и на экране появилась я. Мои глаза были закрыты, над верхней губой выступили капли испарины. Кто–то сзади держал меня за волосы, собрав их в кулак.

Я подняла глаза на Жейду. На ее лице был написан сильный испуг.

– Что это? – тихо спросила она.

– Моего отца шантажируют, – ответила я, когда смогла говорить. Я вновь посмотрела на экран. – Они делают вид, что я все еще у них. Видишь, здесь у меня естественный цвет волос, а не как сейчас – синий. По своей природе я блондинка.

– Кто они и когда сделали этот снимок?

– Враги моей семьи. Я имела глупость спать с одним из них, – я решила ничего не скрывать. Пусть Жейда видит, к чему приводит влюбленность и безрассудство. – Я даже знаю, когда меня сфотографировали. В то день, когда я лишилась девственности, подарив себя возлюбленному.

– Он оказался гадом, да?

– Еще каким!

Теперь я нисколько не сомневалась, что номер в гостинице, где мы встретились с Лерихом, был нашпигован аппаратурой. На снимке все выглядело так, будто мне больно из–за намотанных на кулак волос. На самом деле Лерих прижимался ко мне сзади, а волосы собрал только потому, что они мешали целовать меня в шею. Я только что пережила дефлорацию и отголоски боли еще жили на моем лице.

– Боже, как же я была дура, – прошептала я. – Мною вертели, как хотели.

Умница Жейда промолчала. Она обняла меня и покачалась вместе со мной, желая успокоить.

– Что ты теперь будешь делать? – поинтересовалась подруга, не выпуская меня из кольца рук.

– Я должна предупредить отца, что нахожусь в безопасности.

– Я бы на твоем месте сначала посоветовалась со Звездным странником. Он умный.

Еще один удар по моему самолюбию. Даже Жейда не считала меня способной принимать самостоятельные решения.

Я положила перед собой зумком. Мое изображение так и висела на экране. Отец больше ничего не писал. Я тоже боялась подавать признаки жизни, ждала, когда аппарат сам отключиться, хотя смотреть на собственное лицо было неприятно. В тот далекий момент я считала себя счастливой. Я отдавалась человеку, которого любила.

– Скажи, я могу вырубить захваченный злоумышленниками зумком? Чтобы нельзя было писать от моего имени? – первая дельная мысль, которая пришла мне в голову.

– Да. Надо новый аппарат заявить в настройках как основной и снять синхронизацию.

– А если не стану ничего менять, как быстро они обнаружат, что подключился параллельный зумком?

Жейда пожала плечами.

– Наверное, если только зайдут в настройки. Или ты вдруг позвонишь со своего аппарата. К ним тогда придет отчет о соединении.

– Ты иди, ладно? Тебя ждет Риг, – я специально отсылала Синевласку, чтобы хорошенько подумать, прежде чем совершить еще один безрассудный поступок. Звонок папе мог иметь непредсказуемые последствия. – Спасибо тебе за помощь.

– Не за что, – Жейда слезла с кровати. У двери она в нерешительности застыла. Ей хотелось бежать к Ригу, но в то же время, она боялась оставить меня одну. Я улыбнулась и помахала подруге рукой, только после этого она ушла.

Я легла. Уставилась в потолок, ожидая, что мозг сам подскажет верное решение. Наверное, именно в этом и заключается зрелость, когда ты не бросаешься в омут с головой, а даешь себе время подумать.

У меня было несколько вариантов решений.

Первое: отключить зумком, которым завладел Лерих. Плюсы: чтобы вновь связаться с моим отцом, ему придется объяснить, почему «я» вдруг поменяла номер. Это уже вызовет подозрение. Из минусов: Лерих поймет, что отключение моих рук дело, и отследит меня по сигналу нового зумкома. Пусть сейчас я нахожусь далеко, но с каждым днем все больше приближаюсь к Липуту. Понять по навигации, на каком я судне, не составит труда.

Второе: я ничего не делаю, продолжаю наблюдение за перепиской, накапливая доказательства обмана и шантажа. Из плюсов: будет что показать в суде. Из минусов: да, я готова предстать перед судом, но вот готов ли к такому позору папа? Помимо этого, Лерих в любой момент может узнать о синхронизации зумкомов и начнет затирать следы. Тогда его не застигнуть врасплох.

Все во мне кричало, что я должна действовать осторожно. И прежде всего – посоветоваться с человеком, которому не безразлична.

Я нажала на мини–зумком. Ответил почему–то Одиннадцатый.

– Опять ты? – я задала вопрос вместо приветствия.

– Я откликаюсь только тогда, когда Матвей не может говорить с тобой.

– Что на этот раз? – я прикинулась, что не в курсе, чем может быть занят мой возлюбленный.

– Он на связи с Верлаксом. Говорит с дедом.

– Одиннадцатый, а ты сейчас где?

– Смотря кем ты интересуешься: кораблем, кибернетом или… – он вдруг замолчал. Я рассмеялась. Не только я не умею держать язык за зубами.

– Я интересуюсь человеком. Прототипом корабля и кибернета. Я и без тебя знаю, что корабль так и висит на орбите Крагнатума, кибернет ждет посылочку в виде почерневшего Ивара на ХХ512, а вот где находится их умный кукловод? Скажи, в жизни ты тоже рыжий? Или повезло только роботу?

– Насмехаешься? – он обиделся.

– Нет, что ты! Я тебя люблю. Как брата. И шутки все оттуда. Так где ты сейчас находишься, и как тебя зовут на самом деле? Пришла пора говорить начистоту.

– Что ж, поговорим, – мужчина усмехнулся. – Меня зовут Олег. Я правая рука Матвея и никогда не покидаю Верлакс. По космосу мотаются мои кибернеты. Я счастливо женат и у меня есть близнецы–трехлетки. Обе девочки рыжие. Это к вопросу крашенный я или нет.

– Это все меняет, – я притворно вздохнула. – Еще один ухажер минус. Вей потерял голову, Одиннадцатый женат, остается только Матвей. Придется брать.

– Бери, он отличный парень.

– И тогда становится непонятным, – я никак не могла согласиться с потерей поклонника, – почему ты все время набивал себе цену и жаждал показать свое сердце, которое, оказывается, давно отдано другой женщине?

– Я пытался развлечь тебя, чтобы ты не грустила по Вею. Кстати о Матвее. Он закончил разговор. Переключить?

Кишки в животе скрутило холодной рукой. В трепе с Одиннадцатым я забыла, что обнаружила неприятную переписку Лериха с моим отцом. Пришла пора вернуться к делу.

– Давай.

– Слушаю, – напряжение в голосе Матвея смутило меня.

– Я боюсь натворить глупостей, – выдохнула я. – У меня в руках зумком, который синхронизировался с моим старым аппаратом. Я вижу, как Лерих шантажирует моего отца.

– Ничего не предпринимай. Я жду тебя здесь. Поднимайся.

– Есть! – откликнулась я и понеслась выполнять команду. Здорово, когда имеешь возможность посоветоваться с кем–то умным.

У Матвея вошло в привычку встречать меня у лифта. Он молча протянул ладонь. Я вздохнула и положила на нее зумком. Стоило дотронуться до экрана, как высветилась моя фотография с мужской рукой, держащей меня за волосы.

Я почувствовала, как загорелись щеки.