Пока я говорю, внутри полых сфер по порядку появляются родовые знаки Семи Семей: Луна, Солнце, лес, водопад, шторм, пламя и скала. Ребята заворожено смотрят, как бесцветные сферы вспыхивают яркими красками – словно невидимый художник раскрашивает их. Делаю плавный жест в их сторону, и сферы послушно плывут к ним. У них появляется возможность внимательно их рассмотреть. Слепящий свет ежесекундно меняющегося огненного шара, холодный блеск Луны, шум миниатюрного кусочка природы, искрящийся поток кристально-чистой влаги, мощные всплески бушующего ветра, всполохи красно-оранжевого пламени, резкие изгибы горной громадины – все это, смешиваясь, отражается в расширенных от удивления глазах.

– Кланы Солнца и Луны особенные, – продолжаю я: ребята отрывают взгляд от сфер, посмотрев на меня. – Их представители могут влиять на изменения, происходящие во всем мире: смену дня и ночи, приливы и отливы, фотосинтез, круговорот воды в природе – и многие другие вещи. В нашем мире Луна и Солнце – два аспекта природной магии, противоположные друг другу: то, что могут создавать Дети Луны, Дети Солнца могут разрушить. Примус Лунарис влияют на внутреннюю сторону объекта, а Секундус Солярис – на внешнюю.

– Допустим, – начинает Маша, ударив Кира по руке, когда он решает пощупать один из прозрачных шаров, – это мы поняли. Вы маги. Все вы делитесь на семь кланов, представляющих один элемент. Но…

– Не совсем так, – обрываю девушку на полуслове, – кланов и Семей гораздо больше. Семь кланов составляют Совет Семи, возглавляемый королем Интермундуса. Каждым Клан имеет свои полномочия. Седьмой Клан – Септимус Лапидэус – занимается укреплением границ и городов, Шестой Клан – Секстус Игнэус - ответственны за защиту, Пятый Клан – Квинтус Аэрэус – обеспечивают взаимодействие с отдаленными кланами, Четвертый и Третий Кланы – Квартус Акватикус и Тертиус Лингеус – следят за сельским хозяйством и Великим Древом Сфендамнос, Второй Клан – Секундус Солярис – представляет интересы обыкновенных людей, сосуществующих с нами. Первый Клан – Примус Лунарис – королевский.

– А из какого клана вы? – спрашивает Кир, откусив кусок яблока, видимо у него есть привычка «заедать» волнение.

– Я из Первого, а Теон из Второго, – отвечает за меня Дея.

– Вау, – присвистывает Кир, несомненно, поняв, что Дея – принцесса и наследница трона.

– И вы вместе? – уточняет Маша.

Мы переглядываемся. На этого вопроса нет однозначного ответа. Я молчу, желая услышать, что скажет Дея.

– В некотором роде, да, – осторожно начинает она, – мы соединены с помощью Septimus Sensu.

– Чего? – хором спрашивают ребята, со странными нотками в голосе. Возникает чувство, что Дея назвала аббревиатуру из четырех букв, разрушившую жизнь многих людей, напрочь лишив их иммунитета.

– Septimus Sensu, или по-другому Связь это… – подхватываю я.

– Она вам не поможет, – спокойный голос раздается откуда-то слева, в стороне дверного проема. Там стоит Эмрис. Я ловлю его холодный, полный решимости взгляд, говорящий: «Я пришел за вами».

Ребята подпрыгивают от неожиданности, уставившись на возникшего из неоткуда мужчину в сером сюртуке с золотой вышивкой. Теон резко встает, материализовав Гладиус.

– Ты ее не получишь, – сжав зубы, чеканит он.

– Эмрис? – с трудом узнаю в стоящем передо мной мужчине сероглазого мальчика из Второго Клана.

Вместо ответа – лишь сдержанный кивок.

– Septimus Sensu – это великий дар нашего создателя Мага Регема и Истока Начал, – продолжает нашу лекцию Эмрис, опускаясь в кресло и совершенно игнорируя ощетинившегося Теона. – Связь, дающая избранной паре венефикусов невероятную мощь, соединяя их души и тела. От 16-ого до 21-ого сола магия, живущая в нас с рождения, полностью пробуждается, и настолько мощная, что ее силу не может вместить одно существо. Магия распределяется между двумя венефикуcами, соединяя их души. И это не все. Она дарует чувство, что вы, люди, зовете любовью. С момента возникновения Связи два венефикуса уже не могут существовать друг без друга как духовно, так и физически.

– Но тогда зачем Ан… Дея встречалась с Киром? – недоумевает Маша.

– Я… – не зная, что ответить, густо краснею.

Не могу же я и вправду сказать, что все случившееся – результат тупого стечения обстоятельств и злоключений Изокрейтса? Как я могу, глядя в глаза Теону, сказать, что все эти 300 лет я причиняла ему боль, будучи в плену своих иллюзий? Уж лучше пусть думает, что кто-то из нас троих оказался лишним в этой истории. Ведь Septimus Sensu здорово промывает мозг, притупляя, а иногда даже затуманивая воспоминания. Если бы Связь возникла между мной и королевским конюхом Леофвайном, я бы забыла о Теоне. Это в некотором смысле могло бы объяснить мои измененные воспоминания. Наверное, Теон решил, что он – ненужное звено в наших с Лео отношениях. Но разве такое возможно? Septimus Sensu – нить между двумя сознаниями. Двумя. Теон это прекрасно знает. Может, он решил, что я обманывала его. Говорила, что он дорог мне, а сама сгорала от страсти по королевскому конюху?

Передергивает от этих мыслей. Но в глубине души я понимаю, что это лучше всего объяснило бы мой поступок.

– Они прокляты, – спокойно отвечает Эмрис.

Костяшки руки, сжимающей меч, белеют: Теон явно намеревается пролить кровь. Я прекрасно понимаю его: одно дело, когда сам тыкаешь себя носом в произошедшее по твоей вине, другое – когда это делают другие. Но все же хватаю любимого за руку и тяну обратно на диван.

– Точнее – она, – Эмрис жестом руки указывает на меня. Теперь Теона не остановить. Он срывается с места, и спустя мгновение острие его Гладиуса указывает на глотку Эмриса.

– Что тебе нужно? – цедит Теон, в его голосе появляются угрожающие нотки.

– Успокойся, – ровным голосом отзывается его двоюродный брат, двумя пальцами отодвинув лезвие в сторону. Теон не сопротивляется, не горя желанием убивать родную кровь. – Я пришел всего лишь сопроводить вас на церемонию Очищения.

– Очищения? – вскидывает брови мой Связанный. Мы удивленно переглядываемся.

Церемония Очищения проводилась всего раз в жизни каждого из нас – в день рождения. И она не носила обязательный характер – на ней могли присутствовать только родители ребенка – и не требовала особого ритуала, разве что обращения к Истоку. Когда в семье появлялся малыш, его относили к месту, излучавшему магию Истока, и просили оберегать их чадо. У нас в Селенийском Замке в восточной части замка находилась специальная комната Очищения – небольшое помещение с каменной узорной плитой посередине.

На чьем Очищении мы должны присутствовать? И главное для чего? Не понимаю...

– Зачем? – озвучивает мой вопрос Теон. – Дядя Изо стал дедушкой?

– Кажется, у нас с вами разные представления об этой церемонии, – замечает Эмрис.

Он, несомненно, прав. Готова поклясться, что у Теона вспыхивает тот же образ, что и у меня в голове: дремлющий младенец, на руках у счастливой матери, чьи волосы, словно сотканы из солнечного цвета на фоне фонтана Искупления. Однажды мы с Теоном наблюдали церемонию Очищения на главной улице Солнечного Города, куда мой отец приехал на встречу со своим Главным Советником – Ифором Секундус Солярисом. А, судя по недоуменным взглядам Маши и Кира, метавшимся от Теона к Эмрису и обратно, они представляют себе, как нас окатывают водой и обтирают мыльной губкой, соскабливая грязь.

– И в чем же они не совпадают? – спрашиваю я, становясь по правую руку от Теона.

– Во всем, – отвечает Эмрис, на секунду опуская взгляд, но после снова обращает его на нас. – Церемония Очищения уже с давних пор никак не связана с рождением.

– Тогда для чего ее проводить? – интересуется Теон, убрав меч. Спокойная поза мужчины и его ровный голос дают ложное ощущение безопасности.

– Возмездия, – тихо отвечает Эмрис: его голос так и не изменяет интонации. Лишь легкая усталость, или же грусть, проскользнула в нем.