– Понятно, – отвечает, будто бы совсем мне не поверив.

Чтобы я ей ни сказал, она не сможет поверить в мою искренность, по крайней мере, сейчас. Я встаю, чтобы уйти. Часы пробивают последний раз. Двенадцать... Дея резко хватает меня за край пальто.

– Я никуда не уйду, – отвечаю я. – Чтобы ты мне ни сказала, я всегда буду рядом. Я твой друг.

– Тогда, как друг, скажи, правильно я поступила? – спрашивает она.

– На этот вопрос может ответить только твое сердце, – делаю шаг в сторону, щелкнув выключателем.

Яркий свет вспыхивает, залив собой все вокруг. Дея, щурясь, поднимает голову. Смятое красное платье, растрепанные волосы, темные следы от недавних слез – она выглядит словно разбитая кукла.

– Но это не значит, что ты должна молча сидеть в темноте и ждать, когда оно тебе ответит, – добавляю я. – Не стоит плакать, со временем ты найдешь ответы на все свои вопросы.

– Ты прав, – соглашается Дея.

Она пытает улыбнуться – уголки ее губ чуть подрагивают. Даже смазанная алая помада и черные разводы туши на лице не делают ее уродливее в моих глазах.

Не удержавшись – уж слишком беззащитная и ранимая она сейчас – провожу рукой по ее волосам. Они мягкие, чуть влажные, и даже сидя от нее почти на расстоянии вытянутой руки, я чувствую тот же самый нежный запах ландыша.

Девушка вздрагивает, но остается на месте, и осторожно поворачивает ко мне лицо. Такое по-детски жалостливое. Словно котенок, просящий ласки. Поддаюсь вперед, чтобы с головой окунутся в свежий аромат и ощутить ее хрупкие плечи в своих объятиях. Но меня ждет разочарование – отодвинувшись, она встает с дивана.

– Пойду умоюсь, – и тихо выходит за дверь.

Шаги удаляются быстрее, чем радостные картинки праздника сменяются на экране телевизора. Как же хочется пойти за ней...

Нельзя. Что бы я не сделаю, я ее только напугаю.

Выключаю телевизор, погружая комнату во тьму. Почему же нельзя сделать так же с бешено колотившимся сердцем? Лишь ненадолго позволить ему забыть все, что оно когда-либо чувствовало. Дать недолгий покой, как это прохладная, лишенная красок тьма.

– Аргос! – черноволосая девушка окликнула юношу, стоящего под большим раскидистым кленом.

– Арил… – улыбнулся он, повернувшись, – ты все-таки пришла.

– Да, но... – замялась Арил, – это в последний раз.

Парень молча притянул ее к себе, мягко сжав в своих объятиях. Огромные ветви, гнущиеся к земле под тяжестью остроконечных листьев, надежно укрывали их от лучей палящего солнца.

– Давай убежим… – прошептал Аргос.

– Я не могу, – девушка еще сильнее прижалась к нему. – Я обещала своему отцу, что выйду замуж за мага.

– Тогда, – юноша отстранился, чтобы посмотреть в ее темно-зеленые глаза. – Я стану им. Скажи мне как, и я стану им.

– Есть один способ, – задумчиво проговорила она, потерев подбородок. – Только это очень опасно...

– Мне все равно! – воскликнул Аргос. – Лишь бы ты была рядом...

Юноша медленно наклонился и, проведя рукой по угольно-черным волосам девушки, прильнул к ее губам.

Порыв ветра. Шелест листьев. И картина снова поменялась.

«Грустно...», – проскрипело дерево.

Пыталась понять, из-за чего грустит дерево: я лишь смогла разглядеть вдали пару, удаляющуюся от нас в земли Абсолютус Магус. Разве оно не счастливо, что они вместе? Но тут я почувствовала чей-то сильный, полный ярости удар. Под нами стоял мужчина в плаще, провожая взглядом Аргоса и Арил. Новый порыв ветра сорвал с него капюшон...

Но прежде, чем я успеваю разглядеть его лицо, просыпаюсь. Это всего лишь сон... Потерев глаза рукой, пытаюсь выкинуть образ покинутого мужчины из головы.«Имя нужно тем, у кого есть тот, кто будет произносить его вслух. У меня таких людей нет. Имя мне не нужно»– вспомнились мне слова Вагуса. Нет тех, кто будет звать по имени... Значит, нет близких, нет друзей, нет даже знакомых... Арил сказала Аргосу, что обещала выйти замуж за мага. А что, если мужчина под деревом и был ее женихом? А что, если Вагус и был тем мужчиной? Быть может, он любил Арил, но она выбрала простого смертного? Отчего-то я чувствую, как вина заливает сердце, словно это я предала того одинокого мужчину, а не Арил Благодатная – Первая Королева Новой Эпохи. Размышления о том, как этот странный сон связан с другими ему подобными, отвлекают меня от мыслей о вчерашнем. Вспомнив о своей дурости, я зарываюсь лицом в подушку.

О Исток, что я наделала! И главное – зачем?

Вчера мне казалось, что я поступаю правильно. Решила, что сначала должна разобраться в себе. То искаженное воспоминание все не давало мне покоя. И я совершила глупость...

– Идем.

Кир потянул меня в коридор, что слабо освещался только лунным светом. Шампанское уже успело подтупить рассудительность, но голову кружило не только оно, но и не совсем невинные мысли.

Он усадил меня на подоконник. И теперь наши лица выравнивались. Мои колени уперлись в его торс. Задрала платье чуть выше колен, и, скрестив лодыжки за его спиной, придвинулась ближе. Он засмеялся, поцеловав меня в уголок губ, потом в подбородок. Выгнула шею, подставляя ее для поцелуев, а сама зарылась пальцами в его волосах.

Миг полного счастья, когда губы слились в страстном поцелуе.

И тут же вспышка похожего воспоминания. Только сидела я уже не на подоконнике, а на балконном ограждении западной башни Селенийского Замка. А парень – Теон.

Вскрикнув, отстранилась от Кира. Он начал, не понять за что, извиняться, гладить меня по волосам: от смятения и клубка мыслей в голове на глаза навернулись слезы...

Как в тумане лепетала заезженными фразами из фильмов и книг о расставании, и убежала прочь. Прочь от него. От воспоминаний. От моего видимо уже свихнувшегося мозга...

Действительно ли я была с Теоном на том балконе или это просто игра воображения? Если да, то почему Теон? Неужели я подсознательно испытываю к нему чувства? Глупости... Я благодарна ему за поддержку, только и всего... Нет, еще он мой друг и попутчик – если можно так выразиться.

Но я люблю Лео. Кир похож на него, очень похож, но иногда я чувствую, что что-то не так... Лео всегда был самоуверенным и гордым, хотя и не был лишен доброты и храбрости. А Кир... Кир дружелюбный, добросердечный и веселый, но в нем нет того стержня, что был в моем Лео. Вот, что говорит мне мое сердце. Но что мне тогда делать? Снова ждать? Еще 300 лет? И просто продолжить странствовать по свету в поисках своего возлюбленного? А что, если я ошиблась? Вдруг, Кир только кажется милым, не амбициозным добряком?

Все же больно расставаться с ним, даже в глубине души зная, что так правильно. Я отгоняла от себя подобные мысли, но я ведь до сих пор называю его Лео... Хоть и не вслух... Я не хочу видеть настоящего Кира... А люблю лишь призрак Лео в его чертах. Надо это признать...

Невыносимо думать об этом сейчас, и я решаю принять освежающий душ и позавтракать. Может, Теон приготовил что-нибудь вкусное? Теон... Он никогда не меняется. Упрямый гордец, зануда, циник, и, к тому же, непредсказуем! Все же, он тот, кто рядом, таких людей нужно ценить...

Приведя себя в порядок и немного успокоившись, отправляюсь на кухню, но Теона там нет, я нахожу его спящим на диване: спутанные волосы, мятая рубашка и пальто вместо покрывала – все указывало на то, что ночью Теон где-то пропадал. И куда это он интересно ходил и зачем? Зачем-то смотрю на его чуть приоткрытые губы. Целовала ли я их тогда на балконе? Странный человек в моих снах, искаженные воспоминания... Кто же играет со мной, и где здесь правда…

Теон стонет и переворачивается на другой бок, а я, стащив с него пальто, укутываю пледом. Что ж, приготовлю-ка завтрак и покажу ему, какая из меня хозяйка.

Взгляд невольно падает на записку на двери холодильника, которую я так и не решилась снять:«Я нашла маму. Папа тоже пришел. Спасибо, что помогали мне. Я очень люблю вас».Подписи не было, но эти забавные детские буковки я узнаю везде.