Увидев уверенность в карих глазах, я послушно повернула голову. И мысленно проговаривала себе, что это всего лишь вежливость и таять от его заботы глупо. Он аккуратно прикоснулся к моей щеке, и я дернулась. Нет, не от боли, а вот именно от самого прикосновения.

– Больно? – мягко спросил Эмит.

– Нет, нормально, – вежливо ответила я.

Аккуратно помазав щеку, он посмотрел мне в глаза и вновь просил:

– Точно нигде больше повреждений нет?

Я отрицательно помотала головой, хотя разбила колено, когда второй раз упала. Но не говорить же мне об этом, неловко получится. Видимо, он заметил что-то в мои глазах, так как вновь строго произнес:

– Ола! Не ври.

– Все нормально, дальше я сама, – пробормотала и поспешно встала.

Но уйти мне Эмит не дал, схватил за руку и, потянув, усадил обратно.

– Ола, прошу тебя, скажи, где еще есть ушибы.

– Да там несерьезно, просто колено немного поцарапала, – сделала непринужденный тон.

– Покажи, – настаивая, он потянулся к моим ногам. Я опешила – он что, серьезно?

– Господин Элтон, прошу прощения, но вам не кажется, что это как-то … – замялась я.

– О Всевышний, Ола, мне нужно только удостовериться, что ранение несерьезное. Просто покажи мне свое колено.

Я засмущалась, но приподняла платье и показала правую ногу. Там оказалась не просто царапина – колено было разбито довольно-таки серьезно. Помню, когда в детстве бегала, то коленкам доставалось так же. Ну и ничего страшного, скоро корочка появится, и оно будет спокойно себе заживать. Эх, жаль я не лекарь.

– И это ты называешь царапиной?! – возмущенно посмотрел мне в глаза и прищурился Эмит. Я поморщилась, что ж такое. – Нужно обработать, – вновь взирая на колено, проговорил он. И чего, спрашивается, из мухи слона делает?

Через пять минут я уже сидела с перевязанной ногой. Если честно, в глубине души мне очень понравилась его забота. Хотя я прекрасно понимаю, что он это делает не потому, что это именно я, на моем месте могла бы быть любая, и он бы с любой так благородно обошелся. Он это делает, потому что именно он очень добрый и отзывчивый человек. Что меня и огорчает, и радует одновременно.

Еще один плюс в том, что я прекрасно понимаю, как именно он ко мне относится – чисто как к прислуге, и никакого подтекста. Но, с другой стороны, это тоже мне не очень приятно, так как каждый, кому нравится человек, все равно в глубине души тоже хочет нравиться в ответ – что поделать! Может и признаюсь, когда буду уезжать домой, чтобы отпустить свои чувства, хотя интуиция подсказывает, что так легко не будет. Нужно постараться за это время, чтобы он мне разонравился.

В комнату вошли Луман с Фаундом, и я тут же просияла, вспомнив чудесную новость. Мальчик, заметив меня, радостно подбежал и крепко обнял. Да, мы успели привязаться друг к другу. А потом я увидела странный взгляд Лумана, и мое настроение испарилось – он так смотрел, будто что-то узнал и просто пытается в этом убедиться. По спине прошелся холодок, может, просто кажется? Ну да, что могло произойти за это время?!

– Ола, – произнес наконец Луман, – Фаунд не умеет читать и писать, но он очень хотел бы научиться, чтобы уметь отправлять письма родным и самому читать их письма.

Письма!!! О нет, неужели он прочитал мои письма?! Как он мог?! Я побледнела, но быстро взяв себя в руки, улыбнулась и ответила:

– Он еще маленький, но через пару лет уже вполне успеет выучиться и чтению и письму. Вот только обязательно предупрежу его, чтобы чужие письма он не читал, – подала я ответный намек на кое-чье отвратительное поведение.

– Нет, лучше объясни ему, что иногда нужно читать и чужие письма, так как там может оказаться очень ценная информация, – с удовольствием произнес Луман, улыбаясь и смеясь.

Черт, он точно узнал!

– Перестаньте говорить всякую ерунду, – вздохнул устало Эмит.

Я поспешила из библиотеки, и подловила Лумана, который через пять минут тоже вышел.

– Ну что, доволен? – зло процедила я.

– Лана, – улыбнулся он, – не волнуйся, я никому не расскажу. Удивительно, кто бы мог подумать, что ты… это ты.

– Послушай, мне просто нужно место, где жить и работать. Вот и все. В мои личные дела не лезь.

– Не злись, – он был совершенно спокоен, – я должен был узнать. Может когда-нибудь и узнаешь почему. Но это правда, что тебе нравится Эмит?

Я опешила, нет, ну что за вопросы?! Мало того, что проник в мою личную зону, так теперь еще и допрашивает о таких вещах.

– Можешь не отвечать, вижу, что да. Как долго будет действовать твое зелье?

– Точно не знаю, скорее всего, пока истинную любовь не встречу, – прохрипела я.

– И как ты собираешься узнать, что она истинная?

– Чары рассеются, – нервно ответила.

В глазах Лумана что-то блеснуло. Что это он надумал? Я еще сильнее нахмурилась. Увидев мое лицо, он усмехнулся:

– Не бойся, – и тут же задал очередной вопрос: – Почему ты не живешь со своей подругой?

– Ее тетя выгнала меня, увидев в новом обличии, не поверила, что это я.

Он хотел что-то еще спросить, но послышались шаги, Луман повернулся и быстро ушел, а я так и осталась в коридоре с удивленной физиономией. Фаунд (а это был он) подошел и нежно меня обнял, посмотрев в глаза.

– Уже поздно, пора идти спать, – я попыталась улыбнуться, но не сильно преуспела, так как сегодняшний день меня окончательно вымотал.

Переживания о том, что Луман знает мою тайну, не давали мне уснуть, как и мысли о том мужчине, что требовал вернуть ребенка. Почему все же ему так нужен именно Фаунд? Никак не могу понять, чего этот свин пристал к мальчику? Нужно бы узнать о нем… Только как, если Фаунд не умеет говорить? Вернее, умеет, но не может. И на что готов пойти этот садист? Ух, как же мне хочется врезать ему сковородкой по голове! Чугунной.

Так. А Луман? Вдруг он проговорится Эмиту? Что тогда будет? Меня попросят уволиться, поменяется отношение или что-то еще? Хм, это озадачивает. Еще и гости, которые вскоре должны приехать. Если вспомнить подслушанный мухой разговор, понятно, что хозяева не очень-то рады им. И кто такой отец Эмита? Понятно, что не простой человек. Эмит… Тоже еще та загадка. Вспомнила, как он сегодня за мной ухаживал, и покраснела. Ну нет, Лана! Нет, ты не должна в него влюбляться, это будет глупо!

Все шло своим чередом, без каких либо перемен. В первые дни, после того как Луман узнал мой секрет, я вела себя настороженно – наблюдала за ним и ждала, что ко мне подойдет Эмит и выгонит. Но нет, есть только загадочные взгляды Лумана, которые я замечаю в свою сторону, и они меня, как всегда, напрягают. Что он задумал и что хочет от меня? Может, будет шантажировать? Эта мысль рассмешила: у него не получится, я не поведусь на провокации, в крайнем случае, уеду домой.

Кстати о доме, родителям я письма переписала. После, хорошо обдумав, поняла, что прочитав такое, они сразу же бросятся ко мне. Поэтому оставила только свой отказ на предложение кузена. Сообщила, что у меня все хорошо и есть мужчина, который мне нравится. Про гадалку и покушение на мою невинность опустила. О Фаунде тоже решила не говорить.

Мальчик стал любимчиком этого дома. Он больше не ходил за мной попятам и спокойно оставался вдвоем с Эмитом или с Луманом. После того случая он доверял уже не только мне, увидев в мужчинах этого дома защиту. Новых слов не говорил, пару раз называл мое имя, и все. Но стал чаще улыбаться и вести себя, как обычный ребенок, что меня очень радовало.

В мою комнату поставила еще одну кровать поменьше, для малыша. Когда Эмит узнал, что я собираюсь купить, то захотел сам поучаствовать, но я настояла, что сделаю все сама, так как не желаю обременять его ребенком, которого приютила. Не хочу, чтобы потом они могли мне предъявить, что Фаунд – обуза. Конечно, я не думаю, что Эмит так поступил бы, но все же, мало ли. Хотя его слова о том, что он сам приобретет нужную мебель, вызвали во мне много положительных эмоций по отношению к нему. Чувствую, что чем дальше, тем сильнее я становлюсь влюбленной дурой. Эх…