– Ты должен узнать, кто она такая, – проигнорировал я его слова. – Хотя, ты и так знаешь, только говорить мне не хочешь.

Луман серьезно на меня взглянул, после чего вновь перевел взгляд на документы и непринужденно ответил:

– Если ты не хочешь испортить собственное будущее, то наберись терпения.

– Ты видел ее реакцию на саму себя, когда она потеряла память?! – рассердился я.

– Видел, Риан, ты, конечно, можешь мне приказать раскрыть ее тайну. И я, как твой телохранитель, выполню приказ. Но я еще и твой друг, и на этих правах советую тебе подождать. Поверь, если ты наберешься терпения, то потом скажешь мне еще спасибо.

Я задумался. Луман никогда не подводил меня, и я уверен в нем как в самом себе. Но, черт возьми, любопытство меня так и распирает.

– Как будущий правитель ты должен быть аккуратней с любопытством. Но согласен, когда это касается любимой девушки, сдержать его крайне трудно.

– Ты так говоришь, будто сам любил или любишь, – заметил я.

Луман моментально стал серьезным.

– Мне не позволено любить.

Эти глупые принципы телохранителей – отдать всю свою жизнь за сохранение своего хозяина.

– Луман, если ты решишь жениться, мне, конечно, будет жалко терять такого телохранителя, но я отпущу тебя и с радостью встречу, как члена правительственного совета.

– Не бойся, я не полюблю и не женюсь.

Пора было переводить тему:

– Дивела говорила, что нашла временную замену Оле, ты уже видел девушку?

– Да, и информацию о ней собрал. Она дочь подруги Дивелы. Двадцать лет, ни с какими конфликтами не была связана, обычная крестьянка с обычным детством. С завтрашнего дня приступит к работе. Что насчет Фаунда? Думаю, можно забрать его от Дивелы. Наверняка он скучает по Оле и еще может испугаться, что мы его бросили.

– Да, но пока ему тут будет опасно, ребенка могут выкрасть, – задумался я над проблемой. – Лучше навестить, сказать ему, что пока Ола болеет, но мы обязательно заберем его, когда она вылечиться. Он очень умный, поймет.

Пленники еще ничего путного не сказали, и на сегодня намечен допрос в более жесткой форме. Пока мы не решим, что делать с ними, Фаунд пусть побудет у Дивелы. Наемникам не следует знать, где он.

– Пока будет проходить допрос, обращаться ко мне только как к Эмиту, ничего лишнего и про Заходящее Солнце они слышать не должны. Кроме вопросов, касающихся допроса, ни о чем не говорить, – предупредил я друга.

– Это понятное дело, нельзя допустить, чтобы они узнали хоть какую-то мелочь, касающуюся нас. Но хочу тебе напомнить кое-что, – я косо посмотрел на Лумана. – Сегодня приедет Эльтэла с Ауром.

Я поморщился. Совсем забыл, что это уже сегодня.

– Перенеси все вещи Олы ко мне в комнату, она будет жить со мной. Ауром будет жить на чердаке, а Эльтэла в гостиной спальне.

– А Фаунд? Он жил вместе с Олой.

– Я поговорю с Дивелой, чтобы на ночь он пока оставался у них. Также, когда прибудут наши «дорогие» гости, – вновь поморщился я и уже приказал, – поговори с ними, предупреди, что одно неверное движение, или не то слово, и они будут отвечать за свои действия по всей строгости закона: за заговор против наследного принца.

– Слушаюсь, Ваше Высочество.

Я скривился.

– Пока здесь много лишних ушей, даже когда я даю приказы, не называй меня так. Это тоже приказ.

– Хорошо. Как ты объяснишь Эльтэле, что живешь в одной комнате с Олой? – поинтересовался друг.

– Я не обязан перед ней отчитываться, но она может спросить Доната. Введи его в курс дела, и пусть, если захочет, скажет ей, что Ола моя невеста.

Луман хитро улыбнулся.

– Ты же прекрасно знаешь, что он даже вопроса ждать не будет. И обязательно захочет сообщить Эльтэле столь «радостную» для нее новость.

Я улыбнулся в ответ: конечно, знаю, поэтому и сказал так поступить.

– Одно хорошо, – произнес Луман, – вместе с ними прибудут мои люди, и мне станет легче работать.

– Да, – согласился я, – поэтому внимательно следите за Ауром и Эльтэлой. Даю гарантию, они что-то задумали. И это шанс все выяснить о них.

Ола (Лана)

Проснулась, когда за окном уже стемнело. А разбудил меня шум в доме: кто-то постоянно ходил туда-сюда. Сквозь сон меня очень напугали незнакомые голоса, подумала, что в дом вновь ворвались, даже вспотела от страха. Но потом различила голос Эмита, поняла, что, видимо, к ним кто-то приехал, и облегченно выдохнула.

Лежать уже порядком надоело и очень сильно хотелось в душ. Привстала. Чертова рука, я совсем бессильна! Вот как мне освежиться теперь? Ходить немытой крайне не хочется. Еще и эта палка, привязанная к руке, неудобная. Придерживаясь сначала за тумбу, потом о стенку, я дошла до ванной комнаты. Благо, полотенце есть.

Самым тяжелым оказалось снять с себя сорочку. В итоге я просто дернула, так что пуговки разлетелись во все стороны, а потом скинула с себя тонкую ткань.

В зеркале отразились многочисленные синяки, уже ставшие темно-фиолетовыми, больше всего их было в районе живота и ребер. Ну да, меня не раз пинали в эти части тела. Еще есть на ногах – от падений. На руках и щеке. Ко всему этому «красочный» вид дополняли бледность и черные круги под глазами. Можно ходить напоминать людям об их грехах. Уверена, большинство, впечатлившись, побежит в храм каяться.

Набрала воды в ванну и аккуратно опустилась в нее. Перелом находится между локтем и кистью, поэтому левой рукой я уложила переломанную правую себе на живот. Даже с палкой рука жутко болела, но по-другому никак. Погружаясь в горячую воду, я прочувствовала все болевые места. Увидела бы мама, в каком я состоянии, ее бы хватил удар.

Горячая вода совсем меня расслабила, по крайней мере, сил встать или помыть себя совсем не было, странно…

Когда очнулась, поняла, что забыла выключить кран и вода затопила ванную комнату. Я просто от злости закричала, терпеть не могу, когда я такая беспомощная. Горькие слезы затуманили мои глаза и покатились по щекам. Вот за что мне это все? За что? Ну да, я не святая, но ведь никто не свят.

– Ухх, – вздохнула я. Так, Лана, успокойся, ты просто сейчас вымотана событиями и своим состоянием. Для начала выключу это долбанный кран.

– Ола! – услышала я голос Эмита и неосознанно сжалась, уж больно грозно он прозвучал.

Встала и только успела накинуть на себя полотенце, как он вошел с перекошенным от злости лицом.

– Эм-м, – виновато улыбнулась я, – решил мне спинку потереть?

– Что ты тут делаешь?! Ты хоть понимаешь, что тебе может стать хуже, или ты можешь упасть и поранить руку еще сильнее? Как можно так легкомысленно относиться к своему здоровью?!

Я разозлилась.

– Я не отношусь легкомысленно к своему здоровью! Но ведь мыться мне тоже нужно, а в доме одни мужчины. Или ты сам собираешься меня мыть? Я устала быть обузой и беспомощной!

Лицо Эмито смягчилось.

– Ола, – подошел он ближе, – ты не виновата в своем состоянии и не являешься обузой – это, вообще, глупость. И, если нужно, я помою тебя.

Я покраснела.

– Конечно, спасибо тебе за помощь, – отчаянно произнесла, – но думаю, это уже слишком.

– Ола, в этом нет ничего такого, тебе тяжело и нужна помощь. Думаешь, я увижу что-то новое?

Я снова вспыхнула: нет, конечно же, не увидишь!

– Может, ты и видел множество обнаженных женских тел, да вот только я не привыкла голой перед мужчинами крутиться.

– У меня не было… – начал Эмит, но последние его слова стали для меня как текущий воск, будто я стала этой же водой, что под ногами. В ту же минуту, почувствовала, что меня несут.

– Эмит, – выдавила сипло, – не понимаю, меня ведь просто побили, а такое чувство, будто силы выкачали. Что сказал лекарь насчет моего состояния?

Эмит уложил меня и ответил:

– Сам не понимаю, что с тобой. Но кажется хуже, чем я думал. Лекарша сказала, что у тебя сильные ушибы, перелом руки, и что после нескольких дней ты сможешь понемногу ходить. Но похоже, она чего-то не учла, не увидела. Уже скоро приедет профессионал, маг, и думаю, он точно оценит, в чем проблема, и найдет способ вылечить.