— Сними это, — расстегиваю лифчик не отрываясь от ее губ, сил терпеть все меньше и меньше, если сейчас же не тряхну ее, не войду в ее горячее лоно свихнусь, никак иначе. Или кончу в штаны и опозорюсь окончательно!

— Я не могу…подождите… — но я уже сорвал с нее лифчик, она схватила свои упругие полушария в руки, прикрывая мой взгляд от сосков.

— Отпусти, убери руки, они мои, — я с ума сошел. Точно. Убираю ее руки, беру в свои руки ее нежные тяжелые груди, — пиздец. классная..

— Герман, — она зарылась пальцами в мои волосы, я же как умалишенный пялюсь на ее соски, потом втягиваю в рот.

— Аххх! — я чувствую как сильно тянет меня за волосы, но не могу отпустить ее сосок. Терзаю, кусаю, сосу и стону.

Алена ерзает на мне издавая стоны удовольствия. Отрывает мой рот от своей груди, но я тут же впиваюсь в другой.

— Боже! — Прикрывает глаза и громко стонет, дрожит, — Боже Герман!

— Да детка, — приподнимаю ее за ягодицы, опускаю ее брюки, до колен, — приподнимись, помоги мне снять с тебя это, — Алёна полностью пьяная от моих ласк не сразу понимает, что происходит. Послушно выполняет, сама стягивает с себя брюки, я не теряюсь и сам раздеваюсь, — Алена детка.

— Герман. Это как то неправильно… — она пытается ухватится за плед, когда видит мой член, — Боже, — закрывает глаза, словно впервые увидела мужской член.

— Стесняешься? — я сам не узнаю свой голос, ни о чем думать не могу, кроме как о том, что я сейчас войду в нее. Блядь, — или никогда не видела члена?

— Я правда никогда… — замолкает, отводя взгляда от меня, пока я расстегиваю пуговицы на своей рубашке, — он такой огромный. ужасс.

— Ужасс? — наконец справляюсь с рубашкой, она летит вниз, к остальным вещам, и я притягиваю на свой член Алену, которая закрыла глаза, — покажи мне детка как ты умеешь, доставь нам обоим удовольствие.

— Я..я не умеююю. я еще..

— Сверху никогда не была? — впиваюсь в ее губы, — Блядь Алена, почему ты до сих пор в трусиках? — срываю их с нее, — садись. прошу тебя не тяни, — притягиваю ее за ягодицы к своему паху, издаю рык, то ли стон, когда ощущаю головкой ее влажные складочки. Она напрягается, не садится. Ерзает, трется о мой член.

— Божее аххххх….что я творю…я совсем не умею…Господи, — она упирается руками о мою грудь, словно отталкиваясь, не давая мне возможности усадить себя на себя!

— Алена…

— Ты дрожишьь…

— Не от холода. от желания. хочу в тебя… ну же детка, сядь на меня…прошу тебя. иначе я сейчас свихнусь..

— Я не могу… не умею.

— Я научу, помогу двигаться, не бойся..- но черт возьми. Алена только трется, размазывая всю волгу между нами, головка до того чувствительная, что как только касается ее горячей плоти, тут же отдается мне пульсацией, отзываясь болью.

— Герман..

— Ты издеваешься? — без конца целую ее губы, соски, втягиваю в рот, сосу, даю ей время привыкнуть к мысли, что уже никуда не денется, — наказываешь меня за что-то? Ну же Алена! Сядь..

— Я яяя

— Алена… детка ну же, — приподнимаю ее за бедра, — тихонько опускайся, не бойся, это не больно… — громкий рык вырывается моего рта, когда Алена опускается на мой член… чуть … меня трясет черт возьми так, как никогда в жизни! Головка смачно скользит внутрь… совсем чуть, она поднимается и просто трется промежностью о мой член, доводя меня до тахикардии! Клянусь я сейчас чокнусь..

— Боже, что я натворила? — без конца твердит Алнеа, сама целуя меня в губы, — прости… но я не смогу. я не умею…я никогда..

— Что ты такое говоришь? Ну же Алена, пожалуйста, — мой голос дрожит, я кое-как справляюсь с мыслями, — пожалуйста, сядь, опускайся на мой член, я сейчас сдохну, если не окажусь в тебе..

— Но я. это для меня впервые..

— Блядь, — хватаю за бедра и опускаю на себя, — быть сверху впервые, это не страшно, ну же детка, — головка скользит внутрь под громкий вопль Алены, она тут же приподнимается, я же полностью теряю самообладание, хватаю ее за бедра и одним движением сажаю на себя, полностью погружаясь в желанное тело.

Оглушающий вопль врывается в уши. Алена дрожит, трясется, замолкает. Не шевелится, крепко хватает меня за плечи, впиваясь в мою кожу ногтями, больно царапая, до крови, касается лбом моего лба и только тогда я чувствую ее слезы на моем лице. Но эта боль на коже ничто, по сравнению с тем что я испытываю, когда оказываюсь в ней, а потому я сильней прижимаю ее тело к своему и толкаюсь в нее до упора.

— Обалдеть, — мы дышим как сумасшедшие, — детка, ты супер… обалденная, ахх, — выдыхаю, — расслабься, ты такая упругая и тесная, пиздец просто. Горячая моя, нежная, детка. Двигайся. Прошу тебя Алена… двигайся, я помогу. вверх вниз…ну же детка… — Я толкаюсь в нее еще, приподнимаю, чувствую как она сжимает мой член, не дышит и глаза, с которых текут слезы, не открывает.

— Подожди… прошу..-переводит дыхание, облизывает пересохшие губы.

— Тебе больно?

АЛЕНА

Небо вспыхивает разноцветными, яркими красками и звук фейерверков и салютов доносится до моих ушей, правда где-то очень далеко. Собственный крик от резкой боли внизу живота, когда Герман входит в меня, оглушает больше.

Я не дышу… Боже…

Ужасная резкая боль, еще сильнее режет там, когда он толкается глубже, удерживая меня за бедра.

Герман дрожит, его всего трясет, он издает то ли стон то ли крик, прикрывает глаза, сильнее удерживая меня за бедра. Я впиваюсь в его кожу ногтями, пытаясь не шевелится, чтобы не сделать себе еще больнее, но. он толкается в меня еще.

Я закрываю глаза, не могу дышать. Боль которая распылятся по низу живота напрочь лишает меня разума. В голове туман, в глазах слезы а небе не перестает сверкать красками и салютами. С глаз бесконечно стекают слезы их поток я не могу контролировать… кто-то там, почти весь город отмечает лишение моей девственности, пуская бесконечные фейерверки…аж смешно, но от боли я даже губы не могу растянуть в улыбке… люди то ли отмечают уже наступление нового года то ли провожают старый, а я думаю, что они отмечают лишение моей девственности. Браво Алена! Что же. даже в такой момент у тебя мысли дурацкие.

— Прошу тебя Алена… двигайся, я помогу. вверх вниз…ну же детка…

Боже… как можно терпеть, такую боль? Как можно получать удовольствие от секса, когда так больно..

Его голос отрезвляет..

Какая же я дура, довела человека до дрожи и теперь не могу пошевелиться, от боли.

О чем я думала вообще, когда позволяла себя ласкать?! Я словно потеряла голову от его поцелуев, от нежных руку, от его горячих губ на своих сосках. Опьянела от такого количества ласк… он же… он же такой симпатичный накаченный мужчина. А эти глаза… губы. мм, да за ним, я уверена, девушки табунами бегают. Не возможно удержатся. Сколько бы я себя не тормозила, мысленно, чтобы не позволять ему прикасаться к себе, не получилось. Не могу, сама удержаться и не поцеловать его.

Это невозможно, когда рядом такой мужчина, который смотрит такими глазами, будто раздевает. интересно он на всех так смотрит?!

Вот и до ласкались, как говорится он уже во мне, не шевелится, ждет действий от меня, а я..?

— Алена. милая. я сейчас взорвусь. пожалуйста… вверх вниз..

— Подожди. прошу..

— Тебе больно?

— Очень… дышать не могу, не получается. подожди…

— Алена… Я у тебя..?

— Ты у меня первый, — выговариваю еле — еле, шепотом. Боясь, что сейчас нагрубит, обидит, я же не сдержусь, я уйду. хоть в горы, хоть в лес. Но пусть только словом обидит, я уйду. Не останусь с ним. Я прекрасно помню его отношение к девственницам.

— Почему ты не сказала? — гладит по волосам и нежно целует в губы, — дурочка моя.

— Я..- с глаз сильнее срываются слёзы. Герман тихонько выходит из меня, приподнимая меня за бедра, укладывает на сидение, сам устраивается сверху. Сильнее разводит мои ноги по сторонам, я не сопротивляюсь, сама виновата, довела его дрожи, теперь придется потерпеть… чтож. Неудобно, голова упирается в дверь, ноги сильно согнуты, но я понимаю, что заднее сидение не двухспальная кровать. Герман ложит руку мне на голову, удерживая ее от касания к двери, целует в губы и горячо дышит мне в рот.