— Проходи, чего стоишь на месте? — он сам подходит ближе, обходит кругом, останавливается напротив, разжимает мои пальцы, забирает папки, — так-то и вид лучше.

— Герман Викторович, я еще не все успела подготовить.

— Я в курсе. А еще в курсе того, что с августа месяца ты никак не найдешь время, чтобы внести в компьютер продажу крупной партии плиты за границу.

— У нас тогда не было света. По всему городу. Виктор Васильевич в курсе, как прошла продажа.

— Я тоже в курсе. Однако, ты получается не выполняешь свои обязанности?

— Я выполняю, но. работы много..

— У тебя нет полчаса внести данные, договора в компьютер?

— У меня все это есть на бумагах, тогда мы оформили все без электронных писем, из-за проблем со светом.

— Алена…Корикова, свет был уже на следующий день.

— Да, но заказы были день за днем, я не успевала, — будь ты неладен Герман босс, Виктор Васильевич разрешил тогда не вносить, сказал, главное на бумагах вся сделка фиксирована. А этот докопался! Все это время он то и дело ходит вокруг меня, рассматривая моя фигуру. Слава Богу сегодня на мне джинсы и белая рубашка, но она просвечивается, и прекрасно видно кружева бюстгальтера, куда он то и дело заглядывает, когда оказывается передо мной. Не знаю, что происходит, но от его взглядов я краснею и смущаюсь, чего со мной в принципе никогда не было.

— Значит у меня недотраХ? — он стоит сзади меня и дышит мне в шею. Я прекрасно ощущаю на своей коже его горячее дыхание.

— Что, простите?

— Недотрах говорю?

— Я… я не это имела ввиду. Я… извините.

— Козел значит?

— Но… Герман Вик..-я замолкаю, когда его рука убирает мои волосы в бок.

— Хочешь исправить ситуацию с недотрахом?

— Что? — я выпучиваю глаза, разворачиваюсь, — да как вы можете такое предлагать?

— А как ты можешь определить мой не дотрах? Аа? — он опять смотрит на вырез моей рубашки.

— Я … я извинилась же.

— Надо подумать, как тебя наказать, — он делает умное лицо, опять обходит, и возвращается на свое кресло.

— Наказать?

— За свой ротик, каждый должен нести ответственность.

— Я извинилась.

— Этого недостаточно! Оо! — он делает умное лицо, — Я придумал. Ты будешь печь торт на корпоратив!

— Что? Я не умею печь торты.

— Я это тоже знаю, из твоего дела. Там в графе хобби написано: любимое хобби — велосипед. И отдельно большими буквами: ненавижу готовить, и печь торты. А почему ненавидишь печь торты?

— Это не имеет никакого отношения к работе.

— Мой не дотрах тоже не имеет никакого отношения к работе. Так почему?

— Не люблю работать с мукой, потому что все вокруг в муке. Если это все, то я пойду, — я разворачиваюсь, чтобы уйти, но он в два шага догоняет.

— Стоять, я тебя не отпускал.

Стою. К нему спиной, разворачивается не собираюсь.

— До завтра все должно быть в компьютере. Поняла?

— Хорошо, — дергаю ручку двери, чтобы открыть, но его рука ложится сверху, прижимает, сильно, — что еще?

— Корпоратив будет, это я чтобы ты не переживала.

— Я не переживаю, — мне тяжело дышать, когда он просто стоит сзади и дышит в спину.

— Но он у нас в этом году будет проходить по-другому.

— По какому? По французски? — нет бы мне сейчас закрыть свой рот, но я же не могу! За что меня многие и не любят, за прямоту.

— По-русски, — он хмыкает, — я снял большой ресторан, закрыл на сутки, для всего коллектива. Но восемнадцать человек поедут в горы, встречать новый год в горах.

— Что за нововведение? — я все таки разворачиваюсь к нему, и он опять пялится на мою грудь, и я решаю, что больше не буду носить просвечивающиеся рубашки. От греха подальше.

— Потому что домик в горах на восемнадцать человек. Я собирался там встретить новый год с друзьями, но. увы и ах, придется с вами. А я не привык отступать от своих планов, только лишь потому что папе приспичило внезапно уйти с поста. Это наш первый новый год вместе. В смысле в моей новой должности, а ваш с новым боссом и правилами.

— И кто эти восемнадцать человек?

— А вот это будешь выбирать ты.

— Я не буду никого выбирать.

— Будешь. У тебя остренький язычок, справишься.

— Но как? Я не смогу, сами выбирайте, — я опять разворачиваюсь, хочу уйти, но мне не дают.

— Жду список к вечеру у себя на столе. Ты будешь однозначно, печь там торт, остальных семнадцать выбери сама.

— Там? В том домике? — я злюсь. Моей злости нет предела. Я не умею печь, тем более в чужом доме.

— То есть остальных семнадцать ты уже готова выбрать? Останется вопрос только с тортом? — он нахально смеется.

— Вы мне столько дел задали на вечер. Я запуталась.

— Ничего сложного. Внесешь все договора по продаже плитки в компьютер, потом приготовишь список. А торт приготовишь там. Все очень просто!

Наполеон.

Торт, который захотел наш босс. Четыре порции, чтобы на весь восемнадцать человек хватило.

Я и наполеон? Печь его самой? Коржи эти? Слоеное тесто и крем заварной? Где я возьму рецепт? Наполеон с заварным кремом? Боже!

— Алена, — ко мне обращается Ксю, — ты вроде сделала все, что сказал этот Герман.

— Почти… — я пялюсь в монитор, листаю все рецепты Наполеона. Один сложнее другого. Нет, я ничего не хочу говорить, тесто делать легко. Но. тесто делим на части, шарики. Потом каждый шарик надо каждые пятнадцать минут снимать с холодильника, раскатывать, намазывать маслом, опять скручивать в шарик и в холодильник. И так три раза! Жесть.

— Ты что хочешь испечь Наполеон? — Ксю приближается ближе к монитору, и читает рецепты, — поехали домой, я подвезу, завтра посмотришь.

— Завтра я не могу. Я сегодня должна выбрать рецепт, чтобы завтра купить ингредиенты, а послезавтра поехать в гору, в тот домик, и там испечь. Четыре порции!

— Блиннн, — она восторженно хлопает в ладошки, — спасибо тебе, я так рада, что попала в тот список и еду с вами в горный домик. Уверена там будет круто! — было нетрудно определиться со списком, кто едет в горы, кто в ресторан. Я написала имена всех сотрудников на листочек, это было самое сложное в этом деле, и кинула все в мусорный пакет. Чистый. Выбора просто не было. И..заставила Робика вытаскивать имена счастливчиков. Так с нашего отдела едем я, Ксю, Робик и Наталья. Она кстати набросилась на меня с объятиями, после того, как Робик вытащил листик с ее именем, целовала и благодарила, за шанс соблазнить нашего босса. Оо я думаю ей это удастся, она всегда отлично выглядит, всегда в форме. А в новогоднюю ночь будет еще лучше, так что у нее есть все шансы… Валя наотрез отказалась участвовать, пожелала остаться дома с мужем и детьми, остальные едут в ресторан.

— Ага, я тоже уверена, я должна ехать на день раньше, чтобы испечь торт. А я между прочим, еще не купила наряд, в котором буду отмечать Новый год! Вот нужен мне этот торт? — я злюсь, и стучу кулаком по столу. От обиды сдохну! Черт бы его побрал! — а может мне готовый купить, в магазине? Ааа? Как думаешь? — и в этот момент мы с Ксю синхронно поднимаем головы на камеру, которая висит над нами и смотрит прямо на нас. Такое ощущение, что оттуда на нас смотрит Герман. Клянусь. Я в миг покрываюсь мурашками.

— Мне показалось, что он слышал, то что ты сказала, — читает мои мысли Ксю.

— Мне от чего-то страшно стало. Я испеку! Испеку! — кричу в камеру, уверенная, что меня слышат.

— Ален, поехали, к нам на новогодние праздники приехала моя бабушка, спросим у нее легкий рецепт Наполеона.

— Поехали, — выключаю компьютер, одеваюсь, выключаю свет в кабинете и выхожу. Ксю вышла на пять минут раньше меня, чтобы прогреть машину. Угадайте, кого я встречаю в коридоре, на нашем этаже? Правильно. Германа. Нажимаю на вызов лифта, в его сторону вообще не смотрю.

— Правильно Алена, прости, забыл как тебя по батюшке, лучше испечь. Я не дурак, это мой любимый торт, и поверь я сумею, отличить магазинный от домашней.