— А что ты не помнишь? — говорит мама, — это тот парень, таксист, который приезжал тогда, по ошибке.

— Я прекрасно вижу, что это тот парень, — говорит папа.

Мы с Германом стоим молчим.

Папа с мамой тоже стоят, смотрят на нас и молчат.

— Дочка, — говорит папа, — он тебя привез? — я киваю, в этот момент хочу придушить Германа, потому что не послушался меня, наспех принял душ, и поехал со мной. То есть это я поехала с ним, на его машине. По дороге он еще заехал в супермаркет и купил много всякого вкусного и спиртного, дорогого между прочим, не обращая внимания на мои возражения и протесты.

— Может отпустим парня и пройдем в гостиную, дочка? Или мы так и будем тут стоять? — спрашивает мама и Герман щипает меня за бок, типа что молчишь?

— Ой, — я дергаюсь.

— Что? — смотрю на Германа, который все еще стоит в пальто.

— Может ты скажешь уже? — Герман улыбается маме, которая толкает локтем папу.

— Дочка, — прокашливается папа, — ты не заплатила за проезд? — мама сильней бьет его локтем под бок, папа тоже ойкает.

— Я не таксист, — оживает Герман и я чувствую напряжение в его голосе, — я… мы с Аленой. вообщем…

— Это мой..- я смотрю на напряженного Германа и понимаю, что впервые вижу в таком состоянии.

— Мы с Аленой живем..

— Мы встречаемся! — я перебиваю Германа, надеюсь во время.

Мама с папой смотрят на нас удивленными глазами. Папа на глазах меняется в настроении. От отличного к худшему. В миг.

Герман тут же притягивает меня за талию к себе, крепко прижимает.

ГЕРМАН

— Ух! — громко вздыхает отец Алены, — ну рассказывайте.

Чувствую себя школьником сидящим за партой напротив строго учителя. У которого заметно дергается кадык. Мама Алены сидит рядом с ним и крепко держит его за руку, словно он собирается сбежать. Мы с Аленой сидим рядом, за столом, на кухне, к которому нас позвал сам отец Алены, сказал прихожая не место обсуждать столь серьезные темы.

— Что рассказывать папа? Это Герман. Герман это- Владислав Валерьевич и мама София Николаевна, — при этом у нее трясутся руки.

— Можно просто София, — улыбается мама, — и Влад.

— Я не слышу главного, — говорит строгий папа.

— Мы… встречаемся.

— Я это понял, как давно?

— Не давно, — отчитывается послушная дочь.

— Ты была у нас пару дней назад и не слово не сказала, дочка, у тебя появился ухажер, а мы не в курсе с мамой.

— Папа, все так неожиданно закрутилось, я и сама не поняла, — Алена выдавливает через силу улыбку.

— Вы познакомились в такси? — спрашивает мама.

— Да, тогда он меня привез.

— В смысле да, Алена? — меня выводит эта обстановка, в которой я чувствую себя себя школьником, которого отчитывают, тем более не за что! Я встаю с места, протягиваю руку ее отцу, тот тоже встает, прижимает крепко мою руку, — я мужчина вашей дочери! Герман! Приятно познакомится! Она мне очень нравится и я ей тоже и мы встречаемся. Уже давно, словно пол жизни!

— Вот это Да! Вот так мужчина! Вот так мне нравится больше! Рад знакомству! София, — он смотрит на жену, — за это надо выпить, доставай коньяк.

— Ты же за рулем, — невинными глазами Алена смотрит то на меня, то на отца.

— А он никуда и не собирается! Накрывай София на стол!

— Я привез для этого случая коньяк, Алена доставай!

Стол наполняется по щелчку пальцев. Я разливаю коньяк себе, Владиславу Валерьевичу и Софии Николаевне, Алене нет.

— Дочка ты не пьешь?

— Она не хочет, — отвечаю я за нее, помню, у нее месячные, а при них нельзя, это я точно знаю.

А трахаться можно? Спрашивает меня моя совесть, которую я игнорю.

— Почему не хочешь? — настаивает София Николаевна.

— Герман, будь добр налей мне тоже. Надо снять нервное напряжение, — я не одобряюще смотрю на Алёну, но наливаю, самую малость.

После первого стакана коньяка, я снимаю свитер, остаюсь в одной рубашке. Расслабляюсь и чувствую себя в своей тарелке.

Моя тарелка наполняется доверху с помощью Софии Николаевны, а стакан с помощью Владислава Валерьевича, который не дает даже закусить, за что получает от Софии Николаевны, это так мило выглядит.

Стоит ли мне говорить как проходит остаток вечера?

Владислав Валерьевич, который запретил мне его называть по отчеству, или Влад или папа, никак иначе.

Вообщем Влад охуительный мужик! Честно, клянусь, мы с ним будто знакомы вечность. С легкостью беседуем и смеемся вместе со своими женщинами. Я чувствую себя как дома, в окружении родных мне людей.

— Пошли покурим, а то уши уже опухли, как дымить хочется, — Влад поднимается с места, — ты же куришь?

— Курю. Не представляешь, как долго я ждал этого момента, не знал куришь или нет, — я следую за ним на балкон, под удивленные взгляды своих женщин.

— Я чертовски рад, что у моя дочь встречается с таким парнем, как ты, — он выпускает горький дым в воздух, делает еще одну затяжку, — кем работаешь?

И этот вопрос вводит меня ступор. На секунду.

— Я сын Виктора Васильевича, то есть сейчас генеральный директор компании, название которой я еще не придумал, думаю Алена мне поможет с названием, — Владислав Валерьевич кашляет, давится дымом. Алена сразу заходит со стаканом воды.

— Беги обратно, — забираю стакан и толкаю ее внутрь, потому что балкон не отапливается, холодно.

— Спасибо. зять, — благодарит Владислав Валерьевич, — как же так? Получилось-то. Ты же там… в Париже жил, как получилось, что вы познакомились и стали встречаться?

— Вот так получилось, — пожимаю плечами, — бывает же так, встречаешь человека и понимаешь, что она твое все. Так и у меня.

— Все в порядке? — Алена заглядывает, настороженно смотрит на нас по очереди.

— Все в порядке, заходи обратно, не волнуйся, — отвечает Владислав Валерьевич.

— Тогда вы тоже заходите, простудитесь, — рядом с Аленой появляется ее мама и они на пару затаскивают нас домой, словно непослушных мальчиков.

Вторая бутылка коньяка уже пьется без закуски. Чертовски хорошо и непринужденно себя чувствую. Атмосфера дружелюбная, из динамиков радио, которое включила Алена, льется шансон:

Много я по свету бродил

Позабыв про все уходил

Подобно ветру

Подобно ветру

Но сегодня я не забыл

В этот праздник твой пригласил

Тебя на встречу

Тебя на встречу

Ресторан

Мы вдвоем

В этот вечер вновь для нас

Звучит шансон

Звучит шансон

Ресторан

За столом

И в руке бокал с вином

Звучит шансон

Звучит шансон

Пытают твои карие глаза

И сказанные в полутон слова

Меня пронзают

Душу пронзают

Красивый вечерний звездопад

И музыканты на душевный лад

Для нас играют

Для нас играют*

Я притягиваю стул Алены к себе поближе, обнимаю за талию. Музыка нереально круто влияет на меня. Я хочу сейчас, в эту минуту оказаться с ней наедине и… танцевать, нежно обнимать, вдыхать ее аромат. Так и делаю, поднимаю ее и кружу в медленном танце. Наслаждаюсь моментом.

— Так молодежь, — поднимается ее отец, — пора уже баиньки, — когда песня заканчивается, — Время за полночь. Софьюшка, ты постелила уже нашему гостью?

Я внимательно и серьезно смотрю на Алёну, которая пожимает плечами, мол я же говорила, ты спать там со мной не будешь!

— Я уберу со стола, пока мама стелет, — вот так легко она отделывается от меня, по крайней мере она так думает, что отделается.

Но..

Уже через пол часа я лежу на диване, в гостиной. Совсем один. И спать совсем не хочется.

Мне холодно и одиноко. Будто часть моего тела отобрали, мне некомфортно, несмотря на мягкий диван и теплую гостиную. Мне безумно холодно.

А Алена? Интересно, как ей спится? Без меня?

Я поднимаюсь с места, иду в направлении ее комнаты.

— Как хорошо, что ты пришел! — Алёна кидается меня обнимать, не успеваю даже дверь закрыть в ее комнату.