— Может ты отвернешься и оденешься? И не смотри на меня! — мне даже нечем прикрыться, потому что, когда я захотела поднять плед и натянуть на себя, Герман тут же поднял его и кинул на переднее сидение.

Он тянется к бардачку, достает оттуда влажные салфетки.

— Я тебя вытру, — достает салфетки и тянется ко мне.

— Стой! — кричу, прижимая ноги друг к другу, — я сама.

— Я тебя испачкал я и вытеру!

— Нет, — я присаживаюсь, и понимаю, что зря. Из меня много вытекает, пачкая сидение. Что-то кровянистое и… Боже, я краснею.

— Это все нормально, не бойся и не стесняйся.

— Отвернись, пожалуйста..

— Что я не видел, скажи? Я помогу.

— Герман пожалуйста… я сама.

С трудом удается договорится с этим грубияном, мы вытираемся, он не сводит глаз с меня, как бы я не пыталась, от него прятаться негде! С трудом справившись с собой, одеваюсь, и начинаю вытирать сидение.

Он, слава Богу, тоже одевается.

— Я хочу пить, очень хочу пить.

— У меня есть вода, правда обычная. он тянется к переднему сидению и достает бутылку с водой из под бардачка.

— Мне бы и таблетки запить… свои.

— А шампанское? — он заботится?

— Оно уже выветрилось, — я все это говорю и не осмеливаюсь смотреть ему в глаза. Осознание того, что мы сделали приходит поздно. Я как теперь буду ему в глаза смотреть? Он мой начальник-я подчиненная! Скажет я подставилась под начальника, ради чего? Боже, как стыдно.

— Держи, Алена? — протягивает мне сумку.

— Спасибо, — я забираю, достаю таблетки и начинаю по одной глотать, запивая водой, — я вас попрошу, чтобы вы забыл, то что здесь произошло. Хорошо? Я замуж за вас не собираюсь и отношения с начальником не ищу. Забудем и точка, — ложу все таблетки обратно в сумку и убираю его на переднее сидение.

— Я не собираюсь забывать и женится тоже не собираюсь. Давай спать, — мне становится невыносимо душно и. обидно. От чего не знаю, я глотаю ком в горле и прошу:

— Заглушите двигатель, пожалуйста. Слишком душно в машине.

— Это потому что ты опять напялила на себя этот свитер.

— Я не сниму его, — потом градом катится по спине. Может температура, может после случившегося так бывает, не знаю, но свитер я снимать не собираюсь.

Поэтому Герман глядя на меня, тушит свет в салоне, молча ложится на заднее сидение, подкладывая под голову свою куртку, тянет меня на себя:

— Только не возмущайся, тут по другому мы не поспим, — он укрывает нас пледом. Нормально? — а спать очень хочется, хотя бы пару часов, Алена молчи, ничего не говори. Давай спать, — да я даже не успеваю рот открыть.

Он лежит на спине, с согнутыми в коленях ногами, я лежу сверху, на спине, тоже с согнутыми ногами. Жутко не удобно, но поделать нечего. Он втягивает запах моих волос, крепко обнимает, через минуту я слышу его сопение. Спит.

— Эй, граждане? — стук в окно будит ранним утром, я даже не знаю успела ли уснуть, смотрю в окно, куда смотрит незнакомый мне человек, — вы жить здесь остаетесь? — Герман сильно прижимает к себе, словно я способна убежать.

От громкого стука он тоже просыпается. Подрывается с места.

Яркий свет врывается в глаза, когда Герман встает, опускает окно. Значит я все таки успела поспать, раз на улице совсем светло.

— Алёна! Это МЧС, просыпайся.

ГЕРМАН

Время семь утра, и мы только сейчас подъезжаем к дому. Парни конечно извинились, что приехали не так раньше, как хотелось бы. Все таки праздник, словом я в принципе доволен, всем, что произошло этой ночью. Пиздец просто как доволен. До сих пор штырит, ноги сука не удерживают, дрожат, когда в памяти проплывают сцены нашего секса. А они сука крутятся, как кинолента. Потому я и хожу со стояком, член не думает даже поспать, сука, спокойно полежи там, нет же! Стоит колом, всю ночь, или пол ночи, что мы с Аленой спали в машине, он твердым колом впивался в ее задницу. Мне мало, пиздец как мало. Хочу еще, трахать и трахать, чтобы стонала подо мной и кричала мое имя, как это было сегодня. Чтобы безустанно кричала от оргзмов, которые я ей дарю. Не знаю можно ли трахать ее дырочку столько много, как это собираюсь делать Я, все таки у нее первый раз, болит не болит- не знаю. Ну кончает она офигенно. Кто бы мог подумать, я у нее первый, охуеть просто! Такая девушка-целочка и МОЯ. С МОЯ, я конечно тороплюсь, но уверен моя. Ее трахать буду только я. Никто не прикоснется к ней и пальцем, даже смотреть в ее сторону я не позволю, никому! МОЯ и точка. Я пиздец как рад, что она работает в моем торговом магазине, будет все время у меня перед глазами. Ну не в прямом смысле, мы работаем на разных этажах, и вот сейчас я уже думаю, как сделать, что поменять, чтобы она работала со мной. На моем этаже, перед глазами. Я многое собираюсь поменять в магазине отца, первое это сделать из нее компанию, потом сеть торговых магазинов под нашим именем, поэтому я уверен, я найду как перетянуть ее на свой этаж, в свой кабинет. Чтобы трахать ее, как только член встанет. А в ее присутствии он сука и не падает, колом стоит, впивается в джинсы и больно пульсирует. Хочу и хочу, что за пиздец творится?! Будто не пару часов назад кончал в нее. Ехууу, да еще как ончал, сука аж скулы сводит, как хочу. Все время сглатываю слюну, еду и смотрю на ее припухшие, чуток погрызанные мной губы. Мои следы на ее шеи и грудях, бедрах, ягодицах, везде, я успел рассмотреть, пока она одевалась. Глупышка, если думала, что я могу не смотреть, пока она одевается. И сейчас смотрю, пожираю ее глазами, жду недождусь, когда приедем я заберу в свою комнату и буду иметь ее, сколько захочу.

Реально моя крыша потекла. Никогда ни к одной бабе так не влекло, не тянуло как к ней. Особенно после того, как побыл в ней, совсем сорвало башню… Она особенная, другая, живая, настоящая. Ни капли притворства. Горячая штучка, во всех смыслах этого слова. И язычок остренький. Вот бы почувствовать ее на своем члене. Сукааа! Сейчас он лопнет точно, если немедленно не воткнуть в ее горячую киску.

Я как пес, пялюсь на нее и слюни пускаю.

Когда связь становится доступной, смс сыпятся безостановочно, что у меня, что у нее. Она перезванивает только родителям. Говорит им, что тут связи не было, не могла дозвонится, ни слово о том, что мы застряли, успокаивает их и обещает навестить в скором времени, пожелав им море красивых слов, она отключается. После я перезваниваю своим родителям. Полностью игнорирую смс от Катрин.

— Алена, — ставлю ладонь на ее бедро и меня будто током прошибает, когда он ложит свою руку сверху моей. Пытаясь убрать мою руку, — все хорошо? Ты молчишь всю дорогу? Температура не должна поднятся. вроде, — будто не веря себе перемещаю руку на ее лоб, виски, не горячая. Славно, — чего молчишь? — она не смотрит на меня всю дорогу, нервно перебирала свои пальцы, сейчас же борется с моей рукой на своем бедре, — посмотри на меня. ну?

— Со мной все в порядке, спасибо за заботу, — я таки убираю руку, так как заезжаем во двор домиков.

Глушу двигатель и Алена тут же выскакивает с машины. Я естественно следом, словно преследую ее.

— Боже. что здесь происходил? — она притормаживает и смотрит по сторонам.

Пустые бутылки из под шампанского, шелуха мандарин, одноразовые стаканчики, фантики от конфет и пустые коробки от фейерверков, салютов, фонтанчиков, откуда-то здесь валяется еще и мишура, кругом следы, бесспорно отлично проведенного праздника.

— Боюсь представить, что происходило дома, — я шагаю следом, заходим в дом и просто охуеваем.

Елка. Огромная, наряженная стоит.

Алена медленно раздевается, не сводя глаз с елки, которую украсили мандаринами, болгарским перцем и конфетами. Тут разноцветные шарфы, обмотаны, словно мишура, вокруг елки.

— Кто додумался? — Алена смеется, обходит елку, — Боже, они даже огурцы повесили и помидоры за ниточку, но елку украсили.

На столе что творится, догадываетесь? Полный бардак-кавардак! Значит все было супер! И я чертовски рад, что праздник удался. Конечно не сравнить с моим, личным праздником, Аленой, которая подходит к лестнице, перешагивая через пустые бутылки, я следом. В доме не души, тишина адовая. Все спят.