И как по команде все семеро начали печатать. Они стучали по клавишам так быстро, что уследить за движением их рук было невозможно.

Носов дернул Сибиряка за рукав.

— Сибиряк, смотрите вверх! Им нужно, чтобы камуфляж, который делает нашу авиацию невидимой, было невозможно взломать.

— Твою мать! Бахни код, быстро! — программист в кислотно зеленом худи прокричал это, глядя в свой монитор, но тот, к кому он обращался, все понял. Сидевший за крайним столом парень с длинными волосами, закрывавшими пол-лица, забарабанил по клавиатуре.

Сибиряк поднял голову и вдруг, откуда ни возьмись, черная стая затмила небо. На секунду показалась группа штурмовиков, которых он сначала принял за гигантских птиц. Сибиряк дернулся от неожиданности.

Группа пронеслась мимо и тут же пропала, словно ее никогда не было. Небо казалось пустым.

— Готово. Попробуй, найди брешь!

Двое программистов дали друг другу пять.

— Спорим, я найду, где ты облажался! — сказал один из них другому. — Тяжеловес на подходе!

Еще минуту все стояли в полной тишине, если не считать звука стучащих по клавиатуре пальцев.

— Давай, навались! Титов всех распнет, если у нас не получится, — крикнул программист в зеленом худи.

Сибиряку показалось, что его барабанные перепонки сейчас лопнут. Гигантский объект заслонил собой солнечный свет, его крылья распростерлись настолько широко, что казалось, им не будет конца. Сибиряк мог поклясться, что, приземлившись, этот Голиаф пробьет своим весом взлетную полосу. Гул двигателя отдавался в ушах таким звуком, словно Сибиряк и сам превратился в этот всепоглощающий шум. Но грузовой борт не спешил снижаться. Он исчез в той же точке, где за минуту до него пропали штурмовики.

— Еще один факап, и я всех вас выгоню нахрен! — злобно крикнул программист в зеленом худи.

— Три, два, пли! — в восторге заорал длинноволосый, и через несколько секунд все небо опять наводнили черные птицы. Истребители, бомбардировщики, штурмовики, самолеты доставки мелких грузов, беспилотные боевые машины и дроны.

— Что это такое? — Сквозь шум Сибиряк едва мог расслышать собственный голос.

— А это уже хана нашему программному отделу, — громко ответил Носов. — У них в защите маскировки столько брешей, что взломать ее могут даже новички, — и он указал на длинноволосого парня.

— Найти бреши они могут только опытным путем, взламывая свою же программу. Это третий тест. Раньше было хуже, — улыбнулась Леда.

Орда исчезла, но ненадолго. Заходя на посадку один за одним, борта проявлялись снова. Первыми садились сверхзвуковые истребители. Сибиряк зажмурился — солнечный свет отразился от зеркальной поверхности фюзеляжей. На свету они переливались всеми цветами радуги. Истребители въезжали в предназначенный для них аппендикс.

Грузовой гигант садился следующим. Его сопла развернулись вниз и, выпуская струи огня, черная туша вертикально опускалась. Сибиряк насчитал двадцать мощных сопл, из жерла которых вырывалось горячее пламя. Самолет тяжело и медленно ехал по полосе, пока наконец не остановился. Шлюз сзади откинулся. Сибиряк растерялся, он не знал, в какую сторону ему смотреть. Снявшие маскировку невидимости, в небе кружили остальные борта и дроны, запрашивая посадку у авиадиспетчеров. А из грузового самолета выезжала, выходила, выкатывалась все новая и новая боевая техника. Вереница гаубиц с длинными орудийными стволами, наконец покинула самолет. Черная туша тяжеловеса двинулась к стоянке, где присоединилась к истребителям.

Дальше садились беспилотники. По несколько штук на полосе, развернув крылья перпендикулярно земле, выкинув над собой парашюты. Быстрое торможение, быстрый выезд в отстойник.

— Всем привет! — программист в кислотном худи стоял за их спинами.

— Это Никки, начальник программного отдела, — Носов кивнул в его сторону. — Никки, это Сибиряк.

— Привет, — Леда протянула Никки сжатую в кулак руку. Они соприкоснулись костяшками. — Недоработали?

Никки покачал головой.

— Еще совсем немного и маскировка будет неуязвимой. — Он вытер со лба капли пота. — На сегодня хватит. Доложим руководству, что все почти готово.

— Как такое возможно? — спросил Сибиряк. — Их не просто не видно, их еще и не слышно. Совсем…

— Физика. И немного чуда в хард скиллз моих ребят, — самодовольно усмехнулся Никки.

Когда автобус с программистами уехал, Сибиряк вдруг понял, что настроение у него стало лучше некуда.

Утром Ай Пи выдала Сибиряку такой же как у всех наручный браслет. Она подключила его к общему чату, и теперь у него на экране всплывали уведомления о сообщениях. Сибиряк пролистал ветку. В приказе об утреннем построении упоминалось его имя.

— Сегодня какое-то построение? Или я чего-то не понял… — смутился Сибиряк. Он сидел в столовой в привычной компании — с Олегом Носовым и Ледой Берг.

— Сегодня возвращается командование. — Носов отхлебнул крепкий сладкий чай. — Как обычно первым делом проверят готовность. Главное, чтобы форма была в порядке, берцы чистыми, а лица серьезными.

— У вас есть пара часов до построения. — Леда положила в рот свое облачко с витаминами и оно, будто густой сигаретный дым, втянулось внутрь.

— Ты не пойдешь? — спросил Сибиряк.

— Нет, я гражданская, — Леда покачала головой.

— Тебе пора определиться, — заметил Олег. — Тебе девятнадцать, самое время вступать в наши ряды.

Леда взяла кубик синтетического кофе и бросила его в пустую чашку. Кубик распался, разбух и, разогревшись, превратился в итальянский эспрессо.

— Надо подумать. Это выбор на всю жизнь.

Сибиряк и Носов посмотрели друг на друга.

— Я служу в сухопутных войсках. У меня никогда не было сомнений, — сказал Носов. — Но я стараюсь получать новые знания по всем родам войск.

Они помолчали. Леда смотрела в окно. Она задумалась о чем-то своем, и беззаботное выражение на ее лице сменилось печалью.

— О чем думаешь? — спросил Сибиряк.

Леда нехотя отвернулась от окна.

— В Швеции, перед началом эвакуации я подала документы в университет. Думала стать биологом, как мама. Но теперь это невозможно. Мне придется заново понять кто я и чего хочу.

Кажется, схожая проблема стояла перед всеми ее ровесниками. Их мечты рушились на глазах, надежды таяли, и все, что они успели запланировать, оказалось никуда не годным.

— Ну, да ладно, — махнул рукой Олег. — Давайте доедать, скоро столовая опустеет.

— А что будет, если ты его не съешь? — поинтересовался Сибиряк, указав на облачко, лежащее на блюдце.

— Со временем накопится усталость, настроение станет так себе, — объяснил Носов, вытирая рот салфеткой. — Макаров с утра пораньше загрузил меня работой. Мы едем к карьеру «Мир».

Леда усмехнулась.

— Не ошибусь, если скажу, что ты сам напросился.

— Ну да, как обычно я вызвался сам. Потому что могу. Ну что, едем со мной?

Сибиряк все равно не знал, чем заняться, поэтому тут же согласился.

— Я за! — откликнулась Леда.

— Отлично. Вызову антиграв. На этот раз антиграв сам выбрал наземный путь. До карьера ехали по ровной дороге. Сибиряк любовался широким плато с кромкой густого леса по бокам.

У карьера «Мир» почти никого не было, только по небу пролетали дроны охраны с камерами. Один из них опустился ниже, рассматривая выходящую из машины троицу. Просканировав лица, дрон улетел прочь.

До другого берега было километра полтора. По воде, заполнявшей карьер, скользили катера.

Солнце уже взошло, холодный ветер трепал челку Сибиряка, выбившуюся из-под вязанной шапки. Искусственный мех на капюшоне куртки, позаимствованной у Носова, щекотал шею. Сибиряку нравилось ощущение холода, он снял перчатки и подставил руки ветру и солнцу.

Леда тоже сняла перчатки. Сибиряк посмотрел на нее с удивлением.

— Я скучаю по дому… — Она повернула ладони к солнцу. Ее кожа была совсем белой, у основания пальцев просвечивали красные пятнышки. — Здесь я часто представляю себе, что я до сих пор в Швеции.