Генералы собрались на внеочередное совещание в кабинете маршала Титова. Часть из них подключилась по видеосвязи, их 3D-проекции сидели на своих местах за столом.

Сибиряк занял свой любимый стул у стены.

Титов вошел в кабинет, когда все были в сборе.

— Итак, — он тут же приступил к делу. — Сегодня я представлю вам нашу новую коллегу, которая возглавит армию интеллектуальных машин.

Четверка подошла к маршалу, встала по левую руку от него.

— Я уже упоминал об этом в прошлый раз, так что все вы в курсе. Не буду повторяться. Четверка — так для краткости мы будем называть нового руководителя — к следующему совещанию доложит о своих планах по повышению эффективности работы андроидов и предложит новые закупки у китайских партнеров. Ладно, с этим вопросом на сегодня все.

Он явно спешил начать новую тему.

— Я хотел донести до вашего сведения очень важную информацию. Исследования по вживлению биосинтетического мозга прошли успешно. Подопытный здоров, весел и быстро поправляется.

Генералы вздохнули с облегчением.

— Уровень интеллекта? — спросил один из них.

— За несколько дней поднялся до максимально заданного, — кивнул Титов. — Сегодня исторический день. Мы можем с полной уверенностью говорить о слиянии человека и искусственного интеллекта, то есть о создании киборга.

Генералы кивнули. Они давно знали, какие исследования проводит лаборатория под землей. Сибиряк смотрел на их лица. Он понимал, что они с нетерпением ждали момента, когда смогут стать в десятки, а то и в сотни раз совершеннее, чем они есть сейчас.

— Теперь дело за малым. Во-первых, нам нужно отработать операцию по вживлению биосинтетического мозга так, чтобы она проходила безболезненно. А во-вторых, нам надо позаботиться о психологическом состоянии людей после операции.

— В каком смысле? — не понял генерал-майор Макаров.

— Я думаю, на этот вопрос лучше ответит доктор Берг, — сказал Титов.

Ингрид вошла в кабинет. На ней были широкие черные брюки и белый халат, накинутый на строгую водолазку. Никакого кокетства. Волосы собраны в пучок у основания головы. Сейчас она напомнила Сибиряку учителя начальных классов.

— Товарищи генералы, — обратилась она по-шведски к присутствующим.

Все собравшиеся провели пальцем за ухом, включили имплантированные под кожу переводчики.

— Как вы знаете, в течение нескольких дней после успешной операции по вживлению биосинтетического мозга, мы провели с подопытным огромное количество исследований. Нас интересовало все: от его развивающихся аналитических способностей, до его душевного состояния. И если с интеллектуальным прогрессом все идет как по маслу (она употребила этот фразеологизм на ломанном русском, и Титов невольно улыбнулся), то психологическая нагрузка на личность подопытного оказалась больше, чем мы ожидали.

— Вы хотите сказать, что он меняется и с трудом принимает эти изменения в себе? — спросил Антон.

— Именно так, товарищ генерал, — кивнула Ингрид. — Михаил, так зовут подопытного, остается прежде всего человеком. Несмотря на браваду и желание показаться психологически сильным, его эмоции, страхи и желания сохранились. Да, теперь он может держать свою человеческую натуру под контролем, но контроль временами ослабевает, и подопытного накрывает гамма чувств, от которых он испытывает душевную боль. Когда в человеке меняется так много, ему нужна психологическая помощь. Мы с командой специалистов пришли к выводу, что после операции вам следует пройти курс психологической адаптации.

— Зачем это нужно? — Макаров никак не мог понять, о какой адаптации идет речь. Он не был черствым сухарем, но вопросы эмоциональности занимали его меньше всего на свете.

— Чтобы после процедуры принять новых себя такими, какими вы станете. Уверяю, изменения в психике будут значительными, и вряд ли многие из вас самостоятельно справятся с такой нагрузкой. Хороший психолог поможет пройти через трансформацию и примирить биосинтетика и человека внутри вас.

— О как! — вырвалось у генерал-майора.

Остальные генералы закивали.

— Надо, значит надо, — строго сказал один из них. Вся грудь на его кителе пестрела орденами и медалями. — Как прикажете, товарищ маршал. Скажете идти к психологу, мы пойдем. Правда, я согласен с товарищем Макаровым, мы можем справиться и сами. Нечего сопли на кулак наматывать, мы не школьники. — Он бросил суровый взгляд на Ингрид и провел пальцем по густым усам.

— Надо, Тимофей Иванович, надо, — мягко сказал Титов. — Я согласен с доктором Берг и доверяю нашим специалистам. Мы проводим эксперимент, аналогов которому в мире нет. Мы будем первыми, в авангарде, а значит, надо подстраховаться всеми возможными способами.

— Так точно, товарищ маршал. Дело серьезное, — отчеканил Тимофей Иванович. Для него не было ничего надежнее, чем приказы вышестоящего начальства. Он успокоился, его лицо разгладилось, взгляд просветлел.

— Итак, нам нужен специалист — психолог высшей квалификации. Я имею ввиду не по регалиям, а по профессионализму. — Титов потер руки. — Есть идеи? Я совершенно не разбираюсь в этой отрасли.

— Можно поискать по институтам. Профессора, ученые, доктора наук, — предложил Макаров.

Сибиряк поерзал на стуле и поднял руку.

— Простите, товарищи, — сказал он тихо.

— Давай, говори, — Титов посмотрел на него с интересом.

Сибиряк встал.

— Как вы, наверное, знаете, тридцать лет назад я оказался в Нью-Йорке, в институте Карпентера, — он прокашлялся. Сибиряк еще не привык выступать перед генералами и, несмотря на свой биологический возраст, рядом с ними чувствовал себя мальчишкой, — где подростки лечились от генетических заболеваний. Все они проходили психологическую адаптацию. Когда мисс Берг говорила об изменениях, которые происходят с личностью после операции, я сразу вспомнил, что там была специалист, которая занималась именно этими проблемами. Она помогала подросткам пройти через трансформацию. Говорили, что мисс Габи Хельгбауэр одна из лучших психологов в мире.

— У нас что, своих не хватает? — сурово осведомился Тимофей Иванович.

— Тимофей Иванович, — обратился к нему Титов. Судя по выражению, с которым маршал смотрел на генерал-лейтенанта, тот ему очень нравился. Патриот, преданный своему делу, своей стране и командованию, он был одним из тех людей, которым Титов мог доверить свою жизнь. — Мы не остановимся на одном специалисте, а соберем команду психологов. Конечно, там будут и наши, но один из лучших психологов мира, о котором говорит Сибиряк — это весомо. Нам нужны все.

Сибиряк продолжил.

— Ей должно быть сейчас около семидесяти лет. Некоторое время она вела частную практику в Нью-Йорке. Больше я не знаю о ней ничего.

— И этого достаточно, спасибо. — Никто не понял, как в кабинете вдруг появился Василий Павлович. Как обычно он взялся из ниоткуда, но уже был в курсе всех событий.

— Найдете мисс Хельгбауэр? — спросил Титов разведчика.

— Если она жива и здорова, мы постараемся доставить ее сюда в ближайшее время.

— Отлично.

Сибиряк сидел ошарашенный. Он только что осознал, что прошлое возвращается к нему. Мисс Габи Хельгбауэр… Господи, неужели он снова увидит дорогого ему человека?

***

Сибиряк сидел за ужином, молча уставившись в окно.

— Ты почти ничего не ел, — Леда тронула его за руку. Она уже принялась за клубнику, и, стоило ей отвернуться, как Носов утащил ягоду из ее тарелки.

— Олег! — Леда легко стукнула его по пальцам.

— Хочешь жить, умей вертеться, — изрек капитан Носов.

Леда послушала перевод на шведский и нахмурилась.

— Что за странная фраза? — спросила она.

— Непереводимая игра слов, — озорно улыбнулся Носов.

Леда неодобрительно покачала головой.

— Сибиряк сам не свой, а тебе лишь бы живот набить, — строго сказала она.

Сибиряк постарался встряхнуться, но Габи не выходила у него из головы.