— Почему ты так считаешь? — спросил он, растягивая слова.

Сибиряк рассказал ему, как остался в палате с Майчеком, хотя знал, что вот-вот на поляне перед корпусом Cas9 произойдет нечто страшное.

Артур помолчал, обдумывая услышанное. Леда занялась массажем второй ноги. Сибиряк знал, что она внимательно слушает, но ему было непонятно, что конкретно она хочет услышать. А Леда ловила каждое слово только для того, чтобы не пропустить упоминание о женщине, которой до сих пор принадлежит сердце Сибиряка. Но ничего подобного она, естественно, не услышала.

Артур отрицательно покачал головой.

— Глупости, — проговорил он. — Каждый, кто был на острове, может обвинить себя.

На большее Артура не хватило. Он пошевелил языком во рту, надул щеки и замолчал. Но Сибиряку стало немного легче.

— Ты скучаешь по ней? — спросил Сибиряк.

Артур старался сократить фразы до минимума.

— Эмма или Габи? — спросил он.

— По обеим, — тихо сказал Сибиряк. Сам он вспомнил Еву. Он до сих пор видел ее лицо во всех деталях. И к месту и не к месту ее образ вставал перед ним, словно живой.

Артур кивнул.

Леда закончила с массажем. Она помогла Артуру перебраться в кресло и покатила его в тренажерный зал. Андроид шестой серии последовала за ними. Сибиряк вышел из комнаты последним, закрыл за собой дверь.

— Вот и ты! — Туяра спешила к нему с широкой улыбкой на лице. Ее щека еще была покрыта заживляющим нано-желе, под ним — инновационная биокожа. Когда Туяру доставили в Мирный, Сибиряк встретил ее у трапа самолета. Лицо Туяры было сильно обожжено, но новая кожа быстро приживалась. Осталось совсем немного, и скоро полковник Соколова будет выглядеть как прежде, будто ничего не случилось.

Сибиряк поцеловал ее в здоровую щеку.

— Антон уже сказал тебе? Мы назначили дату. Через неделю, во вторник.

Сибиряк хлопнул в ладоши.

— Успеешь подготовиться? — спросил он.

— Платье будет сюрпризом, — подмигнула Туяра. — Нано-желе снимут на этой неделе, так что к свадьбе буду сиять.

Сибиряк улыбнулся. Но тут же помрачнел.

— Прошло несколько недель, а мне так и не сказали, что будет с Олегом Носовым.

Туяра опустила глаза.

— Слушай, племяш, — начала она, — Титов прилетает сегодня, и ты все узнаешь. Только прошу тебя, держи язык за зубами.

— Ты о чем? — испуганно спросил Сибиряк.

— Просто послушай меня, ладно? Пообещай мне, что не будешь высказывать свое мнение, что бы ни случилось.

Туяра умоляюще посмотрела на него.

— Ты меня пугаешь… Его приговорят к нескольким годам заключения? — Сибиряк почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. — Но он хотел как лучше! И почему Антон не говорит о том, какой приговор вынес трибунал?

Туяра взяла его за руку. Несмотря на то, что ей было искренне жаль капитана Носова, ее карие миндалевидные глаза сияли, и счастье еще не угасло в них, ведь Туяра готовилась к свадьбе. Никакие удары судьбы не могли выбить из нее мысли о белом платье и торжестве.

— Стерх, — сказала она. Сибиряк понял, что этим она призывает его быть сильным и держать удар. — Осталось немного, и ты все поймешь. Титов уже на подлете.

Она прижала его ладонь к здоровой щеке. Сибиряк почувствовал грусть и радость, пульсирующие в ее душе одновременно.

Когда Сибиряк был уже возле аэродрома, на руке чирикнул браслет. Он надеялся, что успеет полетать прежде, чем прибудет Титов. Его истребитель уже вывели на взлетное поле, и тот успокоительно отражал солнце всеми цветами радуги, будто уверяя Сибиряка, что все будет хорошо. Но нет. Сибиряк прочитал сообщение и тяжело вздохнул. Махнув самолету рукой, он заспешил обратно к блокам. Приблизившись, он увидел, как легкий самолет для местных вылетов садился на площади. Отчего-то Титов не любил приземляться на аэродроме, как все остальные, он мог позволить себе роскошь садиться прямо перед жилыми блоками.

Сибиряк посмотрел на свои джинсы и свитер. Встречать Титова в таком виде было нельзя, он повернул за жилые блоки, надеясь пройти через запасной выход.

— Что вы делаете? — спросил он, наткнувшись на группу андроидов шестой серии. Приземистые, в полосатой униформе, похожей на каторжную, те выносили запечатанные боксы через черный ход.

— Выполняем приказ, товарищ лейтенант.

Спрашивать их было бесполезно. Придержав им дверь, Сибиряк пропустил андроидов и только после этого вошел в здание.

— Давай быстрее, у тебя пять минут! — мимо пронеслась Леда. Инвалидная коляска Артура катилась за ней.

— Сбор общий? — удивился Сибиряк.

Леда затормозила возле него.

— Собирают весь Мирный, — ответила она.

— Кто служит, должны быть в строю, — заметил Сибиряк, — а гражданские там зачем?

Леда пожала плечами, и они с Артуром исчезли за углом.

Сибиряк подошел к двери своей комнаты. Там его ждала Четверка. Теперь она ходила в сопровождении пары «ящеров». Сибиряк не видел разницы между покрытыми броней андроидами, поэтому точно не знал, были это одни и те же «ящеры», или каждый раз новые.

— Заходи, я переоденусь. А ты пока расскажешь, — второпях попросил Сибиряк.

Два огромных андроида, сопровождавших Четверку, с трудом протиснулись в дверной проем.

Сибиряк зашел в комнату и в который раз вспомнил, кого здесь не хватает.

— Я тоже скучаю по ней, — словно прочитав его мысли, сказала Четверка.

Сибиряк вздохнул.

Он достал форму из шкафа. Еще совсем недавно форму для него развешивала Ай Пи, но теперь ему казалось, что это было в другой жизни.

— Зачем ты таскаешь их с собой? — спросил Сибиряк, стягивая джинсы.

Четверка деликатно отвернулась к окну, а «ящеры» красными глазами в упор смотрели на Сибиряка.

— Хочу к ним привыкнуть, — объяснила Четверка. — К тому же эти двое самые прокаченные. Их я наделю особыми полномочиями.

Сибиряк ничего не ответил, он догадывался, что Четверка ждала его для другого разговора.

— Скажешь мне, зачем пришла? — спросил он мягко. За окном уже выстраивались шеренги, и тот самый помост, с которого говорил Титов, поставили снова, но на сей раз он был широким и длинным. Позади помоста андроиды возвели стену из бетонных блоков, словно задник позади театральной сцены.

— Я просто хотела сказать тебе, что ты единственный, кто не дает мне окончательно потерять веру в человечество.

Сибиряк замер.

— Смерть Ай Пи так на тебя повлияла? — спросил он, осторожно подбирая слова.

Четверка кивнула. Она отошла от окна, приблизилась к Сибиряку. Ее красивое худое лицо, бледная кожа, синие мониторчики глаз — все это он горячо любил в ней.

— И ты единственный, кому я скажу правду. Но поклянись, что никому не передашь моих слов… — начала Четверка.

Сибиряк положил руку ей на плечо.

— Ну что ты, конечно я сохраню все в тайне. Только скажи, что с тобой. Достаточно просто посмотреть на тебя: я вижу такую тоску в твоих глазах!

— Я хочу признаться, что генерал Ли…

Но она не успела закончить. Антон Лебедев открыл дверь в комнату Сибиряка. Его данные были записаны в системе биометрического замка, и, обычно деликатный, на сей раз он вошел без стука.

— А ну быстро, марш в строй! — приказал он громогласно. — Ты с ума сошел? Все в сборе!

Сибиряк и Четверка выбежали на улицу.

Четверка свернула к правой стороне длинного помоста: там ее ждала армия «ящеров». Сибиряк встал в строй с летчиками, плечом к плечу с Туярой. Он поискал глазами Леду. Она и Артур стояли с гражданскими, но Леда все косилась на ряды военных медиков и явно порывалась встать вместе с ними. Генерал-майор Макаров стоял прямо перед помостом. Сибиряк поразился: Макаров был бледен, как полотно, под глазами синели круги, а на лице прорезались новые морщины. Он был совсем один и не поднимал глаза на помост, на котором стоял Верховный Главнокомандующий.

Ведя под руки капитана Носова, по ступенькам с правой стороны помоста взбирались двое «ящеров». Сибиряк перестал дышать. Он помнил Носова другим: веселым, бойким, жизнерадостным. Сколько сил было в этом мальчишке! Но теперь на помост поднимался старик, понурый, сгорбленный, с опущенной головой. Его руки, не связанные, без наручников, дрожали. Связывать руки не имело смысла: куда ему было бежать от стальных охранников?