— Привет, — улыбнулась она. — Да, еще ночью, но все молчит. Я боюсь, что это болевой шок. Жаль, что операция пошла не по плану.

Виктор вздохнул.

— Как думаешь, когда он заговорит? Пора замерить уровень интеллекта.

— Мы дали ему специальные препараты. Он забудет про боль и стресс и через пару часов будет в норме. Голова заживает отлично. Значит, скоро мы получим результаты тестов.

— Будем надеяться, — буркнул Титов.

— Устал ждать? — спросила Ингрид.

— Ты меня знаешь, — махнул рукой маршал.

— Знаю. Не быть тебе ученым, — она засмеялась. — Люди науки ждут открытий годами, а то и десятилетиями. А тебе все нужно прямо сейчас.

— Я человек дела. Если не вижу результат, мне неинтересно.

— Ты говоришь о нас с тобой? Столько лет прошло, а я до сих пор думаю, что тебе просто стало неинтересно, — грустно сказала Ингрид.

Виктор Титов не умел оправдываться. Он чувствовал, что должен ее разубедить, но искренние слова, которые сейчас были так нужны Ингрид, встали комом в горле. Он не мог их произнести. Такой характер.

— Мне нечего тебе сказать, — зачем-то изрек он и, жалея о своей холодности, нажал отбой.

Виктор тяжело вздохнул. Он ненавидел в себе эту черту — притворяться, что ничего не чувствует именно тогда, когда эмоции захлестывают его.

— Так нельзя, — сказал он себе, вспомнив полные грусти глаза Ингрид.

Он закатал рукав.

«Если бы ты была мне не интересна, как думаешь, стал бы я через столько лет вызволять тебя из тонущей Швеции? Я привез тебя сюда, чтобы позаботиться о тебе. Так что не выдумывай глупости».

Отправил сообщение. Стало легче. Браслет чирикнул — Ингрид прислала ответ.

«Дурак ты, Витя». И сердечко. Маршал совершенно воспрял духом.

— Товарищ маршал, разрешите обратиться, — в кабинет без стука вошел генерал-майор Макаров.

— Что-то случилось? — догадался Виктор по его взволнованному лицу.

— Случилось, — выдохнул Макаров. — У нас пропал один из военнослужащих.

— Какого черта! — Титов встал с кресла. За секунду в его голове пронеслось несколько версий: предательство, дезертирство, конфликт между сослуживцами. Ни один из вариантов маршалу не нравился.

— Утром его искали по всему корпусу. Не нашли. Судя по камерам, вчера он не явился в жилой блок. Мы допросили его командира. Лейтенант Смирнов сам вызвался пойти с лесоповала пешком, в хвосте колонны, в темноте. Капитан разрешил.

— Значит, Смирнов все спланировал заранее, — вздохнул Титов.

— И еще. Мы нашли его браслет на земле, как раз на том месте, где вчера валили деревья.

Титов задумался.

— Василий Павлович, зайдите, — распорядился он.

Разведчик явился незамедлительно.

— Доброе утро! — сказал маршал. Несмотря на пропажу лейтенанта, он все еще был в хорошем настроении. Никто не умеет так поднимать боевой дух, как красивая женщина.

— Утро добрым бывает редко, товарищ маршал, — хмуро ответил разведчик и сел за стол. — Готов доложить.

— Докладывайте, — сказал Титов.

— Вчера вечером на счет лейтенанта Смирнова упала внушительная сумма. Отправителя отследить невозможно. Никки говорит, что такие транзакции защищены специальными кодами, идут кривыми путями через несколько банков. Так что отправителя мы не узнаем.

— Побег, — нахмурился генерал-майор.

— Он сможет воспользоваться деньгами? Тогда мы определим его местоположение и возьмем тепленьким, — предположил Титов.

— Запросто, — кивнул разведчик. Его браслет пискнул. Василий Павлович посмотрел на экран. — Но деньгами он не воспользуется.

— Почему? — коротко спросил Макаров. — Ваши люди его взяли?

— Можно сказать и так, — Василий Павлович вывел на проектор изображение с экрана браслета.

Посреди стола Титова в воздухе повисла обглоданная, едва сохранившая человеческий облик проекция отделенной от тела головы.

— Вот дерьмо, — выдохнул Макаров. — Кого нам теперь допрашивать?

— А что у него с лицом? — поинтересовался Титов.

— Дикие животные, — Василий Павлович читал предварительный отчет эксперта. Ребята сейчас на месте. Наш патологоанатом уверяет, что голова пролежала на земле всю ночь. Лицо успели объесть как следует.

— Есть следы насилия? Почему голова отдельно? А туловище где? — засыпал его вопросами Макаров.

Василий Павлович оторвался от экрана браслета.

— Туловище нашли в километре от головы. Пока больше ничего не могу сказать.

— Пусть заберут на вскрытие, зону опечатают. Никого туда не пускать. Выставите охрану, — распорядился Титов.

Макаров напечатал распоряжение в своем браслете и отправил адресатам.

— Все? — спросил Титов разведчика.

— Не все, товарищ маршал, — произнес Василий Павлович.

Титов и Макаров насторожились. Серые холодные глаза разведчика блеснули огнем.

— Лейтенант Смирнов после катастрофы помогал с поиском останков разбившегося вертолета Зихао и разбором черных ящиков списанных вертолетов. Смирнов знал, что черные ящики были на всех бортах в день аварии, а мы сказали генералу Ли, что их не было.

— Вот тебе и мотив, — констатировал Макаров, заметно нервничая.

— Если он встречался с Ли, то мы крепко влипли, — добавил Титов.

Макаров представил, как генерал Ли, дабы убрать свидетеля, отрезает голову двадцатидвухлетнему мальчишке.

— Если я хоть что-то понимаю в людях, то Донг Ли не мог так жестоко расправиться с лейтенантом, — сказал он.

— Если я что-то понимаю в людях, так это то, что любой человек способен на что угодно, — пожал плечами Титов. — Но главный вопрос в том, за какую именно информацию Смирнов получил большие деньги.

Титов повернулся к начальнику разведки и взгляд его стал острым как кинжал.

— Это нам предстоит узнать, — сухо ответил Василий Павлович.

***

К вечеру результаты экспертизы были готовы.

Титов, Макаров и Лебедев стояли у секционного стола. Патологоанатом откинул простыню, и перед ними открылось мало привлекательное зрелище. Тело, отделенное от головы, все в порезах, укусах, кровоподтеках, кое-где им успели полакомиться лесные животные.

— Причина смерти? — спросил Лебедев, осматривая тело со всех сторон.

— Остановка сердца, — заключил патологоанатом.

Все трое замерли.

— Вы шутите? — нахмурился Титов.

— Вовсе нет, — серьезно ответил патологоанатом.

— На теле живого места нет. Не говоря уж о том, что у него отрезана голова, — удивленно выдохнул Макаров.

— Голова не отрезана, а отгрызена, — уточнил патологоанатом. — Смотрите.

Он показал на рваные куски плоти, свисающие по краям шеи.

— Это не нож, а обычные зубы. Я взял образцы слюны — животные, не более того. Голову отделили от тела уже после смерти, примерно в то же время, когда были нанесены другие рваные раны. Просто работа хищников.

— А синяки? Порезы? — спросил Лебедев.

— А вот это интересно. Судя по порезам на ступнях и теле, лейтенант бежал по тайге голый. Совершенно голый и босой. Отсюда синяки и ссадины. Бежал так быстро, что не раз падал, натыкался в темноте на пни и коряги. Эти повреждения он получил при жизни, но они не смертельны.

— Он что, разделся и бежал, пока не умер от разрыва сердца? — поразился Титов.

— Именно так. А остальную работу доделали хищники, — кивнул патологоанатом.

— Как такое вообще возможно? — Макаров почесал лоб.

— А в крови? — спросил Лебедев.

— Уровень адреналина фантастически высокий. Отсюда и остановка сердца. Оно не выдержало, будто Смирнов умер от страха. Но никаких особенных химических веществ, которые ему могли бы впрыснуть в кровь, вроде опиатов и галлюциногенов, мы не обнаружили.

— Он что, привидение там увидел? — спросил Макаров.

— И разделся перед ним, — съязвил Титов.

Антон Лебедев задумался.

— А где вы нашли его браслет? — спросил он.

— На новом лесоповале, в пяти километрах отсюда, — ответил Макаров.

— Пять километров к востоку? — поинтересовался Антон.