В первую секунду разведчик совсем было уже решил входить в режим ускорения, и открывать стрельбу по неизвестным. Но потом, оценив количество целей, передумал и дал сигнал сохранять спокойствие и не делать глупостей позади идущим Бисмарку и Европе.

И его решение, как показали дальнейшие события, оказалось верным.

— Ну здравствуй, дедуля. Гляжу, ты снова на своих двоих скачешь. Надоело в больничке бока отлеживать?

Нимфа вынырнула из кустов за спиной амбалов. Лицо ее было жестким и собранным, без единого намека на дружелюбие или радость.

— Как видишь. Да и руку мне тоже залатали.

Разведчик протянул вперед левую ладонь, демонстрируя ее нимфе.

— Ага, вот только рука не та!

Девушка широко улыбнулась, демонстрируя что раскусила хитрость разведчика, потом шагнула Луню навстречу и, крепко обняв его, похлопала ладошкой по спине.

— Рада видеть тебя в добром здравии, старина!

Лунь расслабился, поверив наконец, что перед ним истинная нимфа и тоже крепко обнял девушку за плечи.

А уж я-то как рад!

Лунь торопливо шел за нимфой следом, стараясь от нее не отставать. Девушка почти сразу после встречи пресекла любые разговоры, сославшись на то, что место для дискуссии не очень подходящее и им необходимо как можно скорее вернуться к отряду стронгов, который ожидал скитальцев на краю кластера. И сейчас разведчик прикладывал максимум усилий, чтобы не отстать от резко ускорившейся нимфы, время от времени кидая взгляды себе через плечо. И если с австрийцем, что взял на себя роль арьергарда, проблем не было, то Ева, отстававшая по своей выносливости и физической форме от остальных членов группы, едва поспевала за ними следом.

«Болваны» нимфы почти сразу призраками растворились в подлеске, уйдя в охранение и разведку, и чуткое ухо сибирского охотника лишь изредка на самом краю слышимости улавливало признаки их присутствия — то едва слышимый треск сухого сучка под ногой, то шорох ветки, то писк потревоженной в глубине лесной чащи пичуги. Новый набор дуболомов был стремительным и резким, что понос. Они кардинально отличались от всех прочих, виденных прежде Лунем, подчиненных нимфы. Было в них что-то такое, от чего у советского разведчика по спине пробегали предательские мурашки. Он то и дело зябко поводил плечами и все силился понять, что же его так насторожило, но пока эти потуги были безрезультатными.

Спустя непродолжительное время их стремительный переход завершился, и они вышли к небольшому, затерянному среди зелени лесного кластера одинокому домику. Лунь скорее почувствовал, нежели увидел присутствие тут нескольких людей. При появлении их группы, из укрытий разом вышел десяток Якута с ним самим во главе. Маскировались на местности стронги мастерски, тут даже у искушенного опытом реальной войны разведчика не было вопросов.

А потом из дома вышел человек, увидеть которого Лунь ожидал меньше всего на свете.

— Топор! Ты живой! Как⁈ Откуда⁈

Трейсер и впрямь был жив и даже относительно бодр и весел. Разумеется, относительно их прошлой с Лунем встречи, когда он лежал пластом, ни жив, ни мертв после удаления с его спины присосавшегося к Топору суперпаразита. И тогда видок у него был — краше в гроб кладут. Сейчас, хоть на его изможденном лице и были видны следы лишений, но судя по вполне здоровому цвету кожи и блеску в глазах, смерть ему в ближайшее время точно не грозила. Во всяком случае, не от внутренней немочи.

Трейсер тоже заметно обрадовался этой встрече. Он крепко обнял Луня, приветственно похлопав ему ладонью по спине.

— Да вот, буквально прямо перед тобой ребят встретил. Жив пока, как видишь. И не только я — Токсин тоже живым выбрался из той передряги. Хоть и потрепало его крепко тогда.

— Только ты и Токсин⁈ Больше никого не вытащил⁈

У Луня внутри вспыхнула искра надежды — он тоже тяжело переживал гибель Тамтама и Ви.

Топор посмурнел.

— Не я вытаскивал — у Токсина дар прорезался, и он на последних кропалях нас двоих из огня вытащил. Сам при этом крепко обгорел. Девушка и сенс остались в машине. Да и я на тот момент, если помнишь, едва живой был. Повезло, что нас какие-то люди подобрали, отнесли в свое поселение и выходили. Мы оба почти весь этот месяц в больничке пролежали.

Тут голос подала молчавшая прежде Аврора.

— Ладно, народ, у нас на носу проблема посерьезнее. Лунь был за речкой, и говорит что «Ножи» на той стороне явно готовы не сегодня-завтра напасть на Дикий стаб. Понятия не имею, зачем им это, но группировка эта мутная, информации про них крайне мало, и есть слушок, что они суть те же муры, просто до сего момента очень тщательно это от нас скрывали. Причем, подготовились эти уроды на совесть — у них куча вооруженного народу, есть РСЗО и даже арта. Да и вообще еще всякого по мелочи. Если инфа Луня верна, и они нападут, нам придется чертовски несладко. И времени, чтобы предупредить наших осталось всего ничего.

Стронги загалдели наперебой, кто-то грязно выругался.

— Тогда чего мы тут сидим и языками чешем⁈ Нам пора в ужасе когти рвать в сторону Дикого!

Якут озвучил мысль, что крутилась у большинства на языке. Нимфа согласно кивнула, но сказала иное.

— Погодите. Есть еще одна вещь, с которой нам сперва нужно разобраться.

Девушка вновь обратилась к Топору.

— Ты говорил про это селение, перед тем, как я ушла за Лунем. На него напали?

Топор, который явно всю ночь провел на ногах и здорово вымотался, устало присел на крыльцо лесного жилища, принявшись выуживать из своего модного рюкзака флягу с живцом. К слову, окружающие обратили внимание на то, что вся экипировка трейсера вызывала уважение — начиная от тактикульной винтовки неизвестного Луню происхождения, заканчивая боевым шлемом с ПНВ на креплении, который трейсер прицепил сбоку к рюкзаку. С видимым облегчением хлебнув целебного напитка, он завернул пробку сосуда и продолжил говорить.

— «Напали» — это не то слово. То — это «вырезали к чертям собачьим». Никого в живых не оставили.

— Никого, кроме тебя и Токсина?

Трейсер кивнул.

— И тот, кто это сделал, нам всем прекрасно известен. Это сделал Дикарь!

Нимфа нахмурилась.

— Уверен⁈

Топор лишь пожал плечами.

— Видел его, почти вот как тебя сейчас. Прямо в глаза заглянул. И это мне вообще нифига не понравилось. Словно с элитником взглядом пересекся.

Трейсер, видимо под влиянием воспоминаний, зябко передернул плечами. Такое поведение в исполнении тертого Ульем охотника на тварей для постороннего выглядело крайне удивительно. Для постороннего, но не для нимфы, разведчика, да еще, пожалуй, Европы. Эта троица многозначительно переглянулась, ведь они были в курсе предыстории того, о чем вещал Топор.

— Это не Дикарь сделал, а Голод.

— Какой еще голод?

Было заметно, что слова нимфы застали трейсера врасплох. На лицах стронгов тоже появилось недоуменное выражение. Озвучил его Якут.

— Аврора, о чем ты говоришь⁈

Девушка задумчиво побарабанила пальцами по крышке ствольной коробки своего оружия и вновь переглянулась с Лунем.

— Уверена, что об этом можно рассказывать?

Девушка хмыкнула с непонятным выражением на лице.

— Рано или поздно все равно придется, Голод наломал дров. Вопрос времени, когда эта информация станет достоянием общественности.

Она окинула тяжелым взглядом всех присутствующих.

— У каждого из нас есть своя история о том, как мы очутились в Стиксе. Зачастую, она изобилует крайне неприятными подробностями. И у Дикаря она вышла такой, что врагу не пожелаешь. Если вкратце, наш общий знакомый появился в Улье без иммунитета. От обращения в пустыша его спас великий знахарь, который нашел Дикаря на его родном кластере. Что именно он с ним сделал, я точно не знаю, даже не спрашивайте. Знаю лишь, что после этого Дикарь таки обратился, неплохо отожрался и какое-то время бегал в виде развитого топтуна по кластерам, за счет чего смог покинуть Пекло. А потом, спустя какое-то время, очутившись уже на местных кластерах, вернулся к своему первоначальному виду, сохранив лишь некоторые признаки квазизаражения. Ну, вы это и сами уже видели.