По мозгам словно прошлись блендером, они превратились в какую-то кашу. Но главная мысль — остановить крестного во что бы то ни стало, продолжала биться в голове набатом. Он разжал ладони и отпустил бессильно обвисшее тело Разлома. Судя по тому, как тот брякнул своим глухим шлемом о стальную рельсу кваз, тот удар в живот от Дикаря не прошел для него без последствий, и Разлом на какое-то время явно выбыл из игры.

Взгляд Токсина зафиксировался на МОНке, подвешенной на разгрузке Разлома. Возможно, тот не успел ее установить, а может быть носил с собой на всякий случай. Теперь это не имело значения. Токсин рванул липучки, отрывая мину от «молли». После чего развернулся, и снова совершил прыжок туда, где только что оставил с носом крестного.

Мозг словно сжали стальной рукой. Нимфа говорила, что такое случается, когда перенапрягаешь свои силы, чрезмерно используя дары Улья. Но сейчас времени думать об этом у него не было. Он вновь проскочил через игольное ушко скручивающегося в спираль пространства, очутившись в жалкой паре метров от своего крестного. Дикарь стоял неподвижно, видно сбитый с толку тем, что его жертва внезапно исчезла из поля зрения. Токсин посмотрел прямо в его непроглядно-черные глаза, в которых абсолютно не угадывалось ничего человеческого, ничего из того, что он видел там, когда впервые встретился со своим крестным. Спецназовец содрогнулся от ощущения, что сама бездна смотрит ему в душу глазами этой твари. Длилось это жалкую долю секунды, но этого мига хватило, чтобы принять окончательное решение.

Он рванул шпильку предохранительной чеки натяжного датчика на взрывателе одновременно с этим отбрасывая МОНку от себя в сторону Дикаря и в очередной — уже четвертый раз, применяя свой дар.

Взрыв произошел как раз в тот момент, когда его тело уходило в спираль пространственной воронки. Огонь опалил лицо, после чего его словно кувалдой ударило по мозгам откатом от перенапряжения своих сил. Токсин вывалился в реальное пространство уже в отключке, мешком рухнув на землю рядом с квазом. Что случилось с Дикарем он уже не видел.

— Твою то мать!

Разлом со стоном откинулся назад, опершись спиной на трансформаторный ящик, стоявший неподалеку от путей. Кожа его, в момент нападения Голода резко изменившая цвет на угольно-черный, сейчас уже почти вернулась к своему первоначальному виду, разве что сохраняла глубокий сероватый оттенок. Он открутил колпачок фляги и шумно хлебал живчик прямо с горлышка. Шлем с глухим забралом, которое ему мешало это делать, он скинул и это позволило окружающим увидеть его лицо. Собственно, теперь стало понятно, почему кваз предпочитал прятать свою личину за бронещитком «Рыси» — лицо его имело хищное выражение и выглядело очень жутко, искореженное мутагенным действием квазизаражения. Но самыми пугающими были его глаза — с увеличенной радужкой, которая занимала почти всю переднюю часть глазного яблока с ромбовидным зрачком. Они совершенно не походили на глаза нормального человека, скорее уж какой-то рептилии или земноводного. От одного взгляда на резкие, нечеловеческие черты лица и глаза Разлома появлялось подсознательное желание отвести взгляд в сторону, и владелец этого самого лица явно про данный эффект знал. Иначе бы он не стал так старательно прятать свою физиономию.

— Я третий раз за год вижу, как ты при посторонних снимаешь шлем!

Снайпер по имени Ямайка с интересом разглядывал своего командира.

— Да тварь эта приложила так, что до сих пор круги перед глазами идут. Как там клиент, кстати говоря?

Снайпер неопределенно пожал плечами в ответ.

— В отключке. Я вообще удивлен, как он жив после взрыва МОНки прямо перед хлебалом. Вкатил ему транквилизатора, который ты мне дал.

— Хорошо. Там слоновья доза, еще не скоро очнется.

Кваз сделал еще пару глубоких глотков, прикончив остатки жидкости во фляге, после чего с сожалением завернул пробку и убрал опустевший сосуд в разгрузку.

— Докладывай, как наши дела!

Снайпер снял с плеча ДВЛку и прислонил ее к стоявшему рядом грузовому вагону.

— Хреново, боссман! Дига, Крот, Фигаро и Косой «двести», Козырь и Шумер — «триста». Причем Козырь тяжелый, ему руку оторвали под самый корень. Мы его замотали, но у него шок и сильная кровопотеря, долго на спеке он не протянет. Да и «батарейки» у нас больше нет.

Чем дольше длился доклад подчиненного, тем сильнее мрачнел Разлом. Его лицо и без того выглядевшее очень неприятно, теперь окончательно приняло максимально отталкивающий вид. Когда снайпер закончил говорить, кваз грязно выругался.

— Сука, почти весь отряд положил! В течение года ни одной потери, а тут за один-единственный выход сразу минус пять и двое ранено. Так и знал, что связываться с этим гребаным Черным очень тупая затея и мы все об этом еще пожалеем!

Ямайка помялся, явно не решаясь говорить, в момент, когда его командир на диком взводе. Но потом все же продолжил.

— Не то, чтобы у нас был выбор, боссман. Иерарх дал команду, мы подчиняемся. У нас хотя бы получилось задачу выполнить. Группа Нормала вообще вся полегла. Хотя пацанов, конечно, жаль. Похоронить бы еще.

Разлом с раздражением сплюнул.

— Времени нет на похороны. Собирайте оружие, припасы, что уцелело и парням на грудь шашку с термитом.

Снайпер пожал плечами.

— Ну, хоть так.

Потом его взгляд упал на распластавшееся тело Токсина, который все еще лежал в состоянии глубокой отключки.

— А с этим чего? Тоже готов⁈

Кваз покачал квадратной головой.

— Не, перенапрягся просто, паренек. У него дар «скакуна» — он четыре раза прыгнул, причем один раз вместе со мной на горбу. Для «свежака», который и месяца в Стиксе не провел запредельный результат.

— Что с ним делать решил? Ты же его вроде бы в расход хотел пустить, как задачу выполним?

Кваз задумчиво поглядел на новичка.

— С того момента кое-что изменилось — он успел мне задницу разок спасти. Да и вообще, если бы не он нас бы тут всех, точно так же как бойцов Нормала на запчасти разобрали. Наверное, возьмем его с собой, интересный парнишка. Да и потери в отряде нужно как-то восполнять.

Снайпер недоверчиво посмотрел на своего командира.

— А он нам вообще подойдет? Не пирожки ведь на рынке продавать.

Разлом покрутил головой, разминая мощную шею, после чего надел свой шлем и захлопнул с лязгом стальное забрало.

— Вот и проверим. Наши ментаты не зря свой хлеб едят. Ладно, давай за дело и будем выдвигаться. Нам еще клиента нужно упаковать так, чтобы добраться без эксцессов. Хватит с нас на сегодня уже стресса.

Лунь лежал на земле, укрывшись под маскировочной сеткой и сквозь линзы бинокля мрачно рассматривал пейзаж. Их тройка расположилась в густых зарослях на вершине пологого холма и занималась наблюдением за речным заливом, укрытым со всех сторон густым подлеском из ивы и ольхи.

— Мамочки мои, сколько же их здесь⁈

Европа не смогла сдержать эмоции и выдала реплику. Лунь раздраженно дернул усом, но потом вспомнил что рядом с ним девушка еще совсем недавно понятия не имевшая о боевых условиях и правилах поведения в подобных ситуациях, потому не стал тратить время на нравоучения.

— Они тут явно не куличи с шаньгами печь собираются! Уходить надо отсюда! И наших предупредить, пока не стало поздно! Потому, возвращаемся назад к лодке и валим отсюда к чертям собачим. Возражения есть⁈

Австриец дипломатично сохранил молчание и лишь кивнул в знак согласия. Девушка тоже всем своим видом выражала поддержку озвученному Лунем.

Разведчик еще раз пробежался взглядом по рядам небольшой флотилии, среди которых были как сложенных из бревен в три ряда самодельные конструкции массивных плотов, так и плавучие стальные баржи. На них были загнан и скрыт под маскировочными сетками целый дивизион РСЗО при паре «Шилок». Причем, это уже третья такая обнаруженная ими за прошедшие сутки укрытая в глубинах лиманов бухта, напичканная вражеской техникой с меткой Черных Ножей на борту.