Укреплений, по сути, больше не существовало. Несколько попаданий каких-то серьезных подарков разнесли стену, а заодно тех, кто ее оборонял. Сейчас несколько уцелевших и раненых ребят отползали прочь от разбомбленных позиций. Он сперва хотел гаркнуть на них, чтобы вернуть назад, но потом махнул рукой Тревожная группы несмотря на то, что прошло уже много времени, так и не явилась на баррикады. А это могло значить только одно — проявилась проблема посерьезнее и им сейчас не до них. Тот, кто смог скоординировать атаку орды с минометно-снайперским обстрелом вряд ли теперь остановится. Оборона стаба уже провалилась.

Грек нащупал в разгрузке чудом уцелевшую рацию, выбрал нужный канал и нажал клавишу вызова.

— Джигит, слышишь меня⁈ Палаш⁈ Кто-нибудь, на связь!

Спустя десять секунд ему ответил привычно сухой и безэмоциональный голос Креста.

— Грек ты живой?

— Да. Стене хана, нас накрыли чем-то серьезным!

— Сваливай оттуда, нас атакуют с нескольких сторон. Мы эвакуируем всех, кого можем, пока бойцы держат оборону. Времени мало. Успеешь на «ковчег»⁈

Грек на секунду замер, обдумывая полученную информацию.

— Постараюсь! Удачи.

— И тебе!

Крест отключился, не тратя время на расшаркивания. Грек сменил частоту и вновь нажал на вызов

— Дина, ответь!

Супруга отозвалась мгновенно, словно только и ждала его вызова.

— Ты дома?

— Да. Был сигнал на эвакуацию, но я жду тебя!

Грек испытал прилив благодарности к благоразумию и выдержке своей благоверной, не потерявшей самоконтроля даже в такой критической ситуации.

— Бери тревожный рюкзак, оружие и собирайся. Я сейчас буду.

Дина порывисто вздохнула, но не стала говорить ничего лишнего, понимая, что сейчас неподходящий момент тратить время.

— Не заставляй меня тебя ждать! Люблю тебя!

Грек почувствовал, как звон в голове и слабость проходит от звуков родного голоса, а по жилам вновь побежала кровь. Он осознал, что пока еще не готов умереть и бросить свою половину на произвол судьбы.

— Я мигом!

Но перед тем, как свалить с позиций, Грек окинул взглядом побоище, где кое-где продолжали догорать огни, освещая корявые фигуры зараженных которые упорно продолжали двигаться сторону стаба. Он подошел к уцелевшему куску стены, на котором продолжал висеть приваренный к нему металлический шкаф и вынул оттуда последнюю подрывную машинку с красным ярлычком. Привычно крутанул рукоятку генератора в третий раз и замкнул цепь питания.

В этот раз приоткрытый рот оказался очень кстати. Наушники слетели с него после взрыва на позициях, и теперь взрывная волна беспощадно ударила по и без того пострадавшим за последние полчаса ушам, в которых продолжало противно звенеть. Поле перед изуродованной защитной стеной в мгновение ока затопило клокочущее море огня, в мгновение ока сжигая десятки и сотни зараженных, устремившихся к идущему на дно Флюгеру.

Рука, не прихваченная ремнями к медицинским носилкам, покачивалась на ходу, цепляясь за ветви кустов и деревьев. Лицо крестного Токсина сейчас, под действием транквилизатора, расслабилось и сохраняло безмятежное выражение, а потому совершенно не походило на ту нечеловеческую физиономию, что СОБРовцу довелось увидеть чуть ранее. Словно это вовсе и не он устроил кровавую баню в том поселке. Словно это не он вел стаю из самых крутых тварей, которая едва не вырезала под ноль команду настоящих профи, вооруженных и экипированных по последнему слову техники. От этого Токсина накрывало каким-то совершенно диким чувством диссонанса и разрыва шаблона.

Носилки для переноски бесчувственного тела Дикаря нашлись в медицинском пункте внутри пустого и гулкого здания железнодорожного вокзала, где царили лишь запустение да пыль, укрывавшая толстым слоем раздробленные людские кости, лежавшие тут и там. Похоже, перезагрузки тут не случалось уже давненько, потому более или менее развитые зараженные покинули этот кластер, а слабенькие пустыши и ползуны, коим не хватило сил ни найти еды здесь, ни покинуть территорию, позагибались без пищи сами по себе.

Но сейчас вокзал вместе с трупами стаи отборных зараженных, сопровождавших Дикаря в его непонятном забеге по кластерам, уже остался позади. Там же остались обгоревшие останки людей Разлома, которым не повезло в этой мясорубке. Оставшиеся бойцы освободили покойников от оружия, полезной амуниции и боеприпасов, после чего каждому павшему положили на грудь горящую термитную шашку, которая почти полностью выжгла тела тысячами градусов, что выделялись в ходе экзотермической реакции. Такой себе способ экспресс-похорон, когда совершенно нет времени на рытье могил.

Сам Токсин относился к вопросу захоронения павших в бою товарищей максимально прагматично — люди уже умерли, им все равно. Но, однако, ему импонировал тот факт, что даже несмотря на ужасные потери и вообще не самую благоприятную обстановку, Разлом и его люди стремились отдать погибшим последние почести. Пусть и в таком урезанном виде.

Воспоминания о произошедшем сегодня заставило Токсина внутренне содрогнуться. Пережитое, особенно его прыжки в пространстве, выворачивали спецназовца наизнанку. Мозги все еще ощущались как емкость с овсяной кашей внутри, которая в данный момент крайне печально справлялась с мыслительным процессом. Но после получаса физической активности он уже более или менее пришел в себя. Да и выпитый живчик делал свое дело, приводя тело иммунного в относительный порядок. А вот сразу после того, как он пришел в чувство, Токсин чувствовал себя так, что хоть в гроб ложись.

Окончательно не дала загнуться ему внезапная забота со стороны Разлома. Он сразу же после того, как пришел в чувство, практически силком заставил Токсина выхлебать рюмку гороховой настойки. И это, надо сказать, пришлось очень кстати. Потом были лихорадочные сборы, в которых СОБРовец просто пытался не отставать от других. Ему вручили Вал одного из павших штурмовиков, оставшийся теперь бесхозным. Этот автомат спецназовец знал и любил — сам долгое время пользовался точно таким же. И даже попал в Стикс как раз с братом близнецом этого оружия. Потому он с большим удовольствием заменил им не особенно удобный и потрепанный жизнью АКМС, снятый им с одного из трупов в разоренном поселке.

Ну а потом они двинулись в путь. И все это время он даже не задался вопросом, куда они идут. Подсознание находилось в каком-то кататоническом состоянии, когда мозг вообще слабо отдает себе отчет, что происходит вокруг. А когда, наконец, до Токсина дошло, что он понятия не имеет о точке назначения их движения и этот вопрос был озвучен квазу, тот некоторое время молча рассматривал собеседника, сохраняя молчание.

— Ты как себя чувствуешь? Пришел малек в себя?

Спецназовец вновь прислушался к внутренним ощущениям. Назвать свое состояние хорошим у него пока язык не поворачивался, но по сравнению с тем, что было сразу же после пробуждения, просто небо и земля.

— Жить буду. Спасибо за беспокойство. Ты что там с ответом на мой вопрос⁈

— Скажи мне, какие у тебя дальнейшие планы?

Вот сейчас настал момент задуматься уже Токсину. Глубоко задуматься. Потому что ответа у него не было. Как только он появился в Стиксе, маршрут за него прокладывал его крестный и нимфа. Он считал их неплохими лидерами и решил довериться их рассказам об устройстве этого мира. Но теперь Дикарь — вот он, лежит примотанный к носилкам, после того как отправил на тот свет целую уйму народа. Можно ли было хоть сколько-нибудь верить их словам⁈

— А у тебя есть встречные предложения?

— Изначально я планировал с тобой разбежаться после того, как мы найдем нашу цель. Наша организация не любит набирать людей со стороны. Но сегодня произошло много чего интересного, так что, я полагаю, в отношении тебя могут быть сделаны кое-какие поблажки.

Токсин вопросительно приподнял бровь.

— Организация?

Кваз некоторое время молчал, подбирая слова.