Потом рвануло еще раз, снова с огненным облаком. Оттуда донеслось хриплое урчание, которое било по перепонкам. Токсин со своего места увидел, как объятый пламенем обезумевший элитник, словно огненный метеор несется к заболоченной местности и принимается кататься по мелким лужам, в попытках сбить с себя чадный огонь. Выяснить удастся ему это или нет, не удалось, потому что почти сразу с этим откуда-то справа, почему-то со стороны здания вокзала, из-за пассажирского состава длинным прыжком вылетел уродливый кусач, и приземлился на вагон, соседствовавший с тем, который заняла их парочка. Он опрометью кинулся к нему, явно планируя прикончить его одним махом. Кваз молниеносно отреагировал на это, меткой очередью крупнокалиберных пуль практически распилив жутковатого зараженного пополам. Кусач бесформенной угловатой массой слетел вниз, тяжко рухнув на шпалы. Следом за ним на грузовой состав правее, копируя своего почившего коллегу, взметнулся наверх новый зараженный весьма страхолюдного вида, которого местные, если Токсину, судорожно сжимавшего оружие, не изменяла память, называли рубером. Или рапаном, он не мог сейчас быть ни в чем уверенном. В любом случае, страшилище, ощетинившейся зубастой пастью, вполне способной целиком заглотить среднестатистического человека, явно нацелилось довести начатое кусачом до конца и добраться до Разлома. Кваз глухо ругаясь под забралом, попытался взять новую цель на мушку, но катастрофически не успевал передвинуть свое хоть и эффективное против развитых тварей оружие, но продолжавшее быть весьма громоздким и не особо эргономичным.
Рапан напружинился, подобрав под себя кривые и толстые ноги, явно собираясь совершить прыжок, который завершиться на прикрытой «Рысью», голове кваза. Но в тот момент, когда он уже оторвался от поверхности крыши грузового вагона, ему в спину прилетела шипящая реактивным соплом «морковка». Уродливый силуэт рубера, распластавшегося в прыжке, превратился в контрастную тень на фоне огненной вспышки. Взрыв изменил траекторию полета туши и рубера кинуло ударной волной вперед и вниз. Он рухнул куда-то под вагон, на котором находился кваз, не долетев до своей цели всего с десяток метров.
Гранатометчик находился в диспетчерской, похожей на диковинный гриб, что возвышался над путями и являлся отличной позицией. Чем и решил воспользоваться меткий стрелок. Он помахал своему командиру рукой. Разлом показал своему бойцу большой палец, но радовалась эта парочка рано — в огромное панорамное окно диспетчерской словно пушечное ядро откуда-то снизу влетел лотерейщик, заграбастав бойца с трубой РПГ своими могучими лапищами, после чего оба исчезли из поля зрения Токсина.
Но тому в этот момент стало не до него. С другой стороны состава заурчал рубер, которому попадание кумулятивного выстрела из РПГ-7 оказалось недостаточно, чтобы отбросить коньки. Судя по шуму, он завозился внизу, пытаясь подняться на ноги. Разлом уже в который раз снова глухо выругался под своим забралом, после чего направил вниз раструб НСВ, превращенного чьим-то безумным гением в ручной пулемет, и утопил гашетку. Было заметно, что даже квазу, обладавшему колоссальной, в сравнении с обычным человеком, силой, было непросто справляться с огромной отдачей «Утеса». Но он, отчаянно ругаясь отборной матерщиной сквозь оглушительный грохот очереди, продолжал стрелять на расплав ствола.
Судя по всему, все пошло не по плану кваза. Во всяком случае, как минимум далеко не вся часть стаи угодила под взрыв топливных цистерн. И теперь они столкнулись с результатами этого просчета.
Токсин перехватил поудобнее автомат и перебежал на другую сторону вагона, глянув вниз, где находился рубер. Страшный зараженный, упакованный в матовую черную броню, усаженную острейшими шипами, словно какой-то экзотический фрукт, тяжело возился на путях, пытаясь подняться на ноги. Как видно, взрыв «морковки» таки подпортил ему здоровье, пусть и не смог убить. И тот теперь пытался прийти в себя после полученного урона. Огненные росчерки двенадцатимиллиметровых пуль барабанили по нему, кроша броню, рикошетя в разные стороны, разбивали стальные рельсы и бетонные шпалы, засыпая все вокруг ослепительными искрами металла.
Любовался это красочной картиной Токсин всего мгновение. Отработанные годами рефлексы сделали все за него, и он сам не заметил, как открыл по зараженному огонь из своего АКМСа. Оружие было непривычным, складной рамочный приклад неудобно упирался в плечо, но все это сейчас осталось где-то на краю сознания, вытесненное одной главной мыслью — засыпать мишень пулями, чтобы он прекратил свои попытки встать на ноги, умер и вся жизнь из него вытекла через непредусмотренные отверстия на землю в виде крови.
Впрочем, от его стрельбы толку если и было, то немного. 7.62×39 тяжеловато тягаться с 12,7×108, которыми стрелял «Утес» Разлома. В любом случае, одно из попаданий снесло руберу затылочную часть головы, больше похожей на громадный ороговевший кочан капусты, превратив ее в мешанину из мозгов, крови и хитиновой брони.
Увидев это, спецназовец вздохнул с облегчением, не забывая, впрочем, при этом перекинуть спарку на полный магазин. Что сделано было опять же полностью рефлекторно.
И на этом моменте он едва не прозевал апогей всей схватки. На вагоне рядом с Разломом материализовался силуэт, не узнать который Токсин не смог, даже если бы захотел. Дикарь (или то, что сейчас владело его телом) непонятно как в мгновение ока очутился в зоне клинча с квазом. И тот, судя по его реакции совершенно не был к этому готов. Взмах ладонью, и ствольную коробку «Утеса» разрезало словно джедайским световым мечом. Разлом еще пытался нажимать на спуск на уже превратившемся в бесполезный кусок металлолома пулемета, а мясник уже сделал новое молниеносное движение, ткнув вытянутой ладонью, словно клинком, в живот соперника, явно планируя его выпотрошить, словно свиную тушу.
Но на этот раз Разлом успел среагировать. Он применил какое-то умение, отчего его кожа почернела, словно уголь. Судя по всему, его плоть под действием способности Стикса, стала необычайно твердой и ладони Дикаря, которая работала как лазерный резак, на этот раз не удалось ее пробить. Замешательство, что длилось всего мгновение ока, и тот схватил противника за грудки и легко, словно огромная туша кваза ничего не весила, поднял его в воздух и швырнул вниз, прямиком на шпалы.
Все происходящее случилось за жалкие несколько секунд, и Токсин, несмотря на отточенные годами рефлексы, только в самом конце успел хоть как-то отреагировать на происходящее. Он поймал фигуру своего крестного в прорези целика, преодолел пусть и короткий, но миг внутренних колебаний, после чего выбрал холостой спуск и додавил ход спускового крючка.
«Калаш» забился в руках, толкая отдачей в плечо. Токсин не жалел патронов, зажав спуск на весь магазин. Потому что знал — если он сейчас не успеет вывести свою цель из строя, он будет следующим, кого выпотрошат, как бычка на бойне. Причем, это произойдет мгновенно, ведь защитного дара, как у Разлома, у него не было. Потому он на максимум использовал отведенное время, пытаясь перегрузить защиту Дикаря попаданиями.
Многочисленные попадания пуль красочно рикошетили от незримой пленки кинетического поля, защищавшего его крестного от любой физической угрозы, не нанося тому никакого видимого вреда. Непроглядно-черные, словно январская зимняя ночь, зрачки крестного на мгновение остановились на фигуре Токсина, продолжавшего опустошать обойму автомата, после чего он взмыл в воздух, явно намереваясь приземлиться на грузно упавшего на пути Разлома. И судя по тому, что антрацитно-черная кожа кваза начала резко сереть, спецназовец понял, что приземление Дикаря на грудную клетку Разлома станет смертельным — его превратят в кровавый блин, потому что защитный дар прекратил свое действие.
СОБРовец отшвырнул в сторону ставшее бесполезным оружие. Время словно замедлилось, превратившись в кисель и он почувствовал, как внутри него закрутился вихрь, превращая внутренности в тугой узел. Он испытал уже знакомые ему ощущения, словно затягивает и пытается протащить в игольное ушко. В следующий миг он очутился на путях рядом с распластавшимся квазом, схватил его за шкирку и вновь применил свой дар. Вновь скрутившееся в тесную воронку пространство протащило его через свою изнанку и вытолкнуло наружу вместе с его неожиданной ношей. Причем, делать пространственный прыжок (а судя по всему, именно такой дар ему и достался от Стикса в подарок) вдвоем было намного, намного сложнее, нежели в одиночку. Он ощутил, как от страшной перегрузки вспыхнул огнем мозг, словно его натерли перцем, после того как они вывалились в нормальное пространство. А еще, он совершенно не представлял себе, как далеко ему удалось «прыгнуть» от того места, где находился сейчас Дикарь, потому что прыжки делал совершенно инстинктивно.
