— Не нужно, — отмахнулся я.

— Эх… какие же вы все скучные! — воскликнул Николай и набросился на бокал в одиночку. — Ещё и заставляете выглядеть меня заядлым алкоголиком…

— И всё-таки, Николай Александрович, — подал голос незнакомец и нахмурил лоб. — Давайте перейдём к делу, пока есть такая возможность.

— А что, потом её может и не быть? — удивлённо раскрыл рот император.

— Всякое, знаете ли, случается… — черноволосый покосился на меня со Степаном Андреевичем и поморщил свой острый нос.

И хотя незнакомец всё ещё оставался для меня инкогнито, тем не менее, я догадывался, кто это такой. Очевидно же, что Скуратов, нет? Ибо если это не он, то я ума не приложу, кому ещё может понадобиться наша компания в подобном составе.

Да ещё и угрозы эти завуалированные. Неужели он знает что-то, что знать не должен?

— Ну хорош-о-о, — махнул рукой Николай. — К делу так к делу. Деловые вы мои. Михаил Леонидович, начинайте! — и он откинулся на спинку стула, держа в руке бокал, и потихоньку попивая из него.

Михаил Леонидович? Именно так и зовут главу рода Скуратовых. Выходит, всё серьёзно. И пока что радует лишь одно — на моём месте сейчас не Евгений, а иначе бы «дружеское застолье» закончилось чьей-нибудь смертью (в лучшем случае).

Но Скуратов, почему-то, не спешил начинать беседу. Он лишь громко вздохнул, обводя взглядом нашу сторону стола. В какой-то момент со стула поднялась Наталья Петровна и, поправив юбку, сказала:

— Прошу прощения, но я вдруг тоже вспомнила об очень важных делах. Оставлю вас на время, — чуть поклонилась женщина и выпорхнула из своего же кабинета.

Николай в это время был занят смакованием дорогого алкоголя, поэтому очухался поздно, когда директор уже открывала дверь.

— Наталья Петровна, постойте, вы то куда! — потянулся он к двери, но его остановил Михаил Леонидович.

— Не стоит, — тихо сказал он.

И вправду. Не стоит.

Разговор ведь предстоит серьёзный, и третьим лицам в нём лучше не участвовать. Не понимаю только — как это не доходит до императора? Неужели он уже совсем потерял связь с реальностью и не понимает, как обстоят дела на самом деле?

— Эх… — разочарованно вздохнул Николай и снова откинулся на спинку стула, стал разглядывать стакан, на дне которого переливалась полупрозрачная жидкость.

Скуратов покашлял в кулак и чуть подался вперёд, в нашу с Гречихиным сторону.

— Вот, что я хочу вам сказать, дорогие друзья, — произнёс он мертвенно-холодным голосом и поглядел на меня. Морщины собрались в кучу на его бледном лице, выделился подбородок. Несмотря на совершенно безмятежный вид этого Михаила Леонидовича, его с потрохами выдавали глаза. Они, как зеркало души, показывали всю его беспринципность, всю его жестокость и уверенность в собственной правоте. Подобный взгляд я встречал довольно редко, и в основном он принадлежал людям, так скажем, не совсем адекватным.

Карие глаза сверкнули желчью, и мужчина продолжил.

— Своими действиями вы вредите нашему великому государству. Своими действиями вы подрываете его стабильность и шанс на то, чтобы вырваться вперёд в среде остальных безжалостных хищников. Вы, вообще, понимаете, что амбициям не место в том случае, когда дело касается вопросов суверенитета страны? — закончил Скуратов и, не отрывая от нас с Гречихиным глаз, стал следить за реакцией.

Вот это он выдал!

Пафос на пафосе, и пафосом погоняет. И, главное, такая убедительная речь. Если слушать её со стороны, не зная подводных камней, то можно без проблем уверовать в услышанное.

Достигается это в том числе за счёт того, что Скуратов знает, о чём говорит. Знает, что такое амбиции одного человека, вредящие остальным. Знает по себе.

Но что самое интересное — император абсолютно никак не отреагировал на услышанное. Даже не шелохнулся. Должно быть, он уже ни раз слышал что-то подобное, и потому не удивился. Ну… или он допился до такой степени, что наплевал на дела внутри страны. Пустил ситуацию на самотёк.

— Сильное заявление, — ответил Гречихин. Ответил тем голосом, который включался только в критические моменты. Обычно он был добродушным человеком, но если надо — вмиг становился твёрдым, будто камень. — А будут ли хоть какие-то подтверждения вашим голословным заявлениям? Требую больше конкретики. Почему это мы с господином Воронцовым вдруг подрываем суверенитет страны?

Да, я бы спросил примерно то же.

Но пока что задумался вот о чём — а с какой вообще целью Скуратов решил устроить эту встречу? Неужели он не способен надавить на нас собственными силами, дать понять, что имеет претензии и хочет исправления с нашей стороны?

Такое поведение немного не укладывается с решительным и бескомпромиссным главой сильного клана.

Впрочем, не стоит недооценивать Скуратова. Он может быть хитрее, и потому хочет легитимизировать свои действия через одобрение императора. Ведь если он начнёт действовать в тайне от него, попытается проявить настойчивость, то это сыграет против его образа ревнителя государственной безопасности.

Но если ему удастся убедить Николая в своей правоте при нас, тогда дело остаётся за малым. Под полной протекцией императора он сможет творить буквально всё, что захочет.

— Без проблем, — ответил Скуратов. — Сейчас объяснюсь. Вы, Степан Андреевич, уже полторы недели саботируете нашу работу по артефактам. И это совершенно просто доказывается с помощью журнала посещений лаборатории и банально того факта, что процесс освоения замедлился в разы. И, по странному стечению обстоятельств, началось это ровно в тот момент, когда вы встретились с господином Воронцовым. Случилось это как раз в императорском поместье, когда Воронцов шёл по парку в сторону ворот после посещения кинотеатра. После этого вы встречались ещё несколько раз — один из которых был позавчера. И с каждым разом работа с артефактами шла всё хуже и хуже. Из этого следует лишь один вывод — господин Воронцов убедил вас в том, чтобы присвоить артефакты себе, наплевав на потенциал для развития государства. Ну и… свою роль сыграло то, что с кланом господина Воронцова, к которому с недавних пор примыкают Аксёновы, у нас был небольшой конфликт.

Гос-по-ди. Да он буквально за каждым нашим шагом следил, чёртов ублюдок! Даже дружескую встречу с Варей не пропустил, когда мы с ней кино смотрели.

И, главное, он так искусно сплёл воедино эти факты, в которых, к слову, даже не соврал, что версия выглядит довольно убедительной. Тем более для такого кретина, как Николай. Мне кажется, он уже начинает в неё верить. Хотя и не показывает заинтересованности, всё также продолжая следить за движением алкоголя в бокале.

Я боком почуял, как начинает закипать Степан Андреевич. Но чтобы не дать ему с горяча наговорить чего-то, что может нам навредить, прервал образовавшуюся тишину первым.

— Неплохое натягивание совы на глобус, дорогой Михаил Леонидович, — произнёс я с лёгкой улыбкой. — Вы действуете подобно искусному повару, складывающему вместе несовместимые продукты, приготавливая из них что-то съедобное. Но эта связь работает лишь в вашей голове, а к реальности не имеет никакого отношения. Со Степаном Андреевичем мы и вправду виделись в указанное вами время. И хорошо общались. Но не о том, о чём вы думаете. Впервые мы познакомились во время празднования моей помолвки в императорском поместье, и Степан Андреевич сразу же заинтересовался моими знаниями по части военного дела, поэтому и предложил устроить сегодняшнее мероприятие. А когда я шёл с кинотеатра, то ещё понятия не имел, что это за человек, хотя и обратил на него внимание. Можете посмотреть по камерам, мы даже одним словечком не обмолвились. Но вы утверждаете, что работа по каким-то там артефактам… — я сморщил непонимающее лицо. — Даже и не знаю, что это такое… стала портиться полторы недели назад, когда я ещё не имел никаких контактов с господином Гречиным. Тогда как это может быть связано со мной?

И хотя Скуратов не подавал виду, что недоволен услышанным, продолжая сидеть всё с тем же безмятежным лицом, что и раньше, тем не менее, я понимал по взгляду, как он негодует. Ведь его буквально макнули лицом в логическую нестыковку, от которой сыпалась вся его так ладно состряпанная версия.