Он поправил съехавшую набок рабочую кепку и, наконец, посмотрел на меня. Я встретился с ним взглядом и на секунду стало не по себе.

Хороший знакомый из прошлого мира прямо сейчас стоит рядом и видит меня. Он настоящий. Он существует.

Или…?

— Кажется, я уже от кого-то слышал подобную историю, — произнёс он в ответ на моё высказывание по поводу огурцов.

Неужели, он помнит?

Неужели, это тот самый Степан Андреевич?

В груди зародилась надежда и ей срочно куда-то нужно было выйти. Либо погаснуть.

— Да? — я вскинул бровь. — А кто это вам рассказывал, если не секрет?

— Разве это важно? — удивился Гречихин и затянулся дымом. — Уже и не вспомню, честно говоря. Память не та стала. Возраст, понимаете ли…

— Понимаю…

Степан Андреевич смерил меня недоумевающим взглядом.

— Вам же и двадцати нет.

Ой. Чёрт.

Увидев старого знакомого, как-то и позабыл, что сейчас я в теле юного аристократа. Будто на время вернулся в прошлое.

— Экология, наверное. Ну и не совсем здоровый образ жизни. Проблемы с памятью в восемнадцать лет. Страшно подумать, что будет дальше…

— Не дело это. Не дело… — вздохнул Степан Андреевич. — Здоровье нужно беречь смолоду. Чтобы в старости было проще.

— И то верно.

Всё-таки, не понимаю. Тот ли это Степан Андреевич, или нет?

Вроде бы он, а вроде и не совсем…

По внешности — полное совпадение. Та же плоская родинка под глазом, те же короткие и толстые пальцы. Тот же нос с горбинкой. Правда вот… в глазах не улавливается того задора, той радости от жизни, что неизменно сопровождала Гречихина из прошлого.

Надо бы спросить у него что-то такое, что точно даст мне понять, кто именно передо мной. Ибо после предыдущего вопроса понятнее не стало.

Но, что?..

— А вы, случайно, не знаете Зарецкого Александра?

Нет, ну а что?

Чего кругами ходить и выуживать информацию по крупице? Лучше уж сразу спросить в лоб и следить за реакцией.

Если этот Степан Андреевич знает моё настоящее имя, следовательно, он знает и настоящего меня.

— Хм… — задумчиво вздохнул Гречихин. Прищурился и поскрёб щетину. — Вроде бы, что-то слышал.

Что-то слышал?..

— А вообще, не знаю, кто это такой. Как минимум лично уж точно.

В его интонации и выражении лица я не видел ни капли лукавства. Степан Андреевич никогда не умел врать, и я явственно видел, что сейчас он говорит полную правду.

Выходит, это не тот Степан Андреевич…

Вернее, не тот, которого я знал.

А то, что он отдалённо припоминает некоторые вещи… думаю, это какие-то фантомные воспоминания. Или вроде того. Возможно, отголоски жизни в другом мире доносятся и до сюда.

Я ещё раз взглянул на Степана Андреевича. Ну нет. Точно не он…

Теперь уж точно становится понятно.

— Хорошо, понял. Просто я с кем-то вас спутал.

Немножко грустно, что ли. Видя этого человека, альтернативная версия которого достигла огромных результатов, и сопоставляя её с охранником из Шестёрочки…

В какой момент эта версия Гречихина свернула не туда? Или ей изначально было предначертано совершенно другое? Не ясно.

Ладно. В топку переживания. Зато, теперь я точно знаю, что на этой Земле есть альтернативные версии людей с другой Земли. И, возможно, даже моя… и осознавать это немного жутко.

— Приятно было пообщаться, — улыбнулся я, глядя на Степана Андреевича.

Он припечатал бычок ногой, снова поправил рабочую кепку и посмотрел на меня с обречённой полуулыбкой. Попрощался и побрёл на рабочее место. Я проводил его взглядом, вздохнул, и развернулся. Пошёл к машине.

Пока ехал обратно, мне начал названивать Евгений. Позвонил один раз, второй, третий. Потом написал сообщение, что нужно встретиться. Но я, не желая с ним общаться, просто отключил телефон.

Сейчас — не до него. А по поводу моего отказа участвовать в операции сообщу лично. Потому что не дело говорить о таком по телефону. Я же не какой-то скрывающийся от него трус.

До дома я добрался часам к восьми утра. В это время многие ещё спали, потому что в академию просыпались обычно к половине девятого. Я поднялся на этаж, где жила Соня, и приблизился к её двери. Прислонился ухом и услышал еле различимое сопение.

Провернул ручку и потянул дверь на себя. Она оказалась не закрыта. Отлично.

На двуспальной кровати увидел сестру, что в обнимку лежала вместе с Четвёртым. На цыпочках подошёл ближе, склонился над ухом Сони и…

— Подъём! — закричал я.

В следующую секунду Четвёртый оттолкнул от себя Соню, отточенными движениями отбросил в сторону одеяло и поднялся на ноги. Отдал честь. В глазах его всё ещё было мутно, казалось, он до сих пор видит сон. Но натренированное тело сработало превосходно.

Он стоял в одних лишь трусах, а его грудь и плечи были покрыты красноватыми подтёками. Засосы…

Сестра с перепуганным лицом поглядела на меня исподлобья. Ничего не могла понять. Но совсем скоро к ней пришло осознание произошедшего, и она злобно нахмурилась.

— Андрей! Какого хрена⁈ — воскликнула Соня и запахнулась одеялом.

— Гхм… — хмыкнул Четвёртый и медленно опустил руку.

— Чего спите? — улыбался я, еле сдерживая смех. — В ЗАГС пора ехать. А они всё спят…

— В… ЗАГС… — удивлённо проговорила сестра и на её лице начинала расплываться счастливая улыбка. — В ЗАГС! — приоткрыла рот. — Ура! Наконец-то!

— Ой… в ЗАГС… — Четвёртый не понимал, как на это реагировать. Присел на кровать и почесал затылок. Бедолага всё ещё толком не пришёл в себя.

— Мы в ЗАГС едем! — Соня набросилась на него сзади и начала тормошить. — А ну ка обрадовался быстро.

— Да… да! — парнишка похлопал себя по щекам. — Ну точно! Вот счастье-то привалило! Всё, бегом одеваться.

— Да, давайте. — Я развернулся к двери. — Жду вас на первом этаже через полчаса.

— Так точно! — успел услышать за спиной голос Четвёртого и вышел в коридор.

Я предвкушал реакцию Екатерины, поднимаясь на свой этаж. Надеюсь, она тоже ещё не проснулась и мне удастся застать её врасплох. Такая неожиданная новость должна перезагрузить девушку, и вселить в неё прежнее весёлое настроение. А то в последнее время из-за моих частых пропаданий «из-за дела» она совсем ушла в себя.

Я прислонил ухо к двери, но ничего не услышал. Хм…

Осторожно приоткрыл дверь и увидел Екатерину, сидящую у окна. Она с печальным видом смотрела на просыпающееся за окном солнце и держала в руке утюжок для завивки волос. Пахнуло запахом гари.

— Привет! — весело воскликнул я и Екатерина выронила утюжок. Он стукнулся об стол и свалился на пол. — Уже готовишься, как я посмотрю?

Девушка приоткрыла рот, потом нахмурилась и потянулась за утюжком, что потихоньку начинал плавить ворсистый ковёр. Выдернула его из розетки и отложила в сторону. Левая половина волос Екатерины, закрученная в причудливые спирали, пружинисто касалась плеч, а правая — оставалась всё такой же прямой и длинной.

— Напугал, блин… — прищурилась на меня девушка. — К чему готовиться?

— Соню я уже разбудил. Она собирается. Через полчаса встречаемся на первом этаже и вместе едем в ЗАГС.

Екатерина молчала секунд пять, с недоверием поглядывая на меня.

— В ЗАГС?.. — как-то чересчур осторожно спросила она, будто боясь спугнуть удачу.

— Ага. Мы едем расписываться. Ну, как и договаривались, в один день. Сейчас распишемся, а через недельку и свадьбу сыграем.

— Но… — девушка захлопала длинными ресничками. — Ты сейчас серьёзно? Не шутишь?

— Абсолютно серьёзно, — ответил я и приблизился к Екатерине. Поцеловал её. — Сколько ждать-то уже можно? Пора, я думаю.

— Ой… — она схватилась за лицо и вздохнула. — Не верю своим ушам… — когда убрала руки, я увидел маленькие блестящие слезинки в её глазах. — А как же твои с Евгением де…

— Всё! — отрезал я. — Никаких больше дел. Решили мы всё. И больше не буду отвлекаться из-за этих дел от тебя.

Екатерина подскочила со стула и сжала меня в объятиях. Так сильно, что у меня аж спина хрустнула.